В Индию – по-научному (СИ) - Кротов Антон Викторович (лучшие книги без регистрации TXT) 📗

Встретились сегодня в заснеженном парке напротив иранского посольства следующие господа: 1–2). Наши бородатые «гонцы» — Алексей Журавский (Полковник) и Паша Марутенков. Они приехали только вчера, в четверг 5 февраля, ехали целых 8.5 дней! Так, за первый день они доехали только от Москвы до Новомосковска (Тульской обл.), затем, двигаясь медленно, попали на Украину, затем, в Грузии, тоже заехали не туда, сев на электричку в сторону Боржоми; в Армении их опять занесло — они попали на армяно-азербайджанскую границу, где и ночевали в блиндаже (им даже дали пострелять из Калашникова). К чести блуждающих «гонцов» извещу, что наши анкеты они сдали, и во вторник 10 февраля мы можем приходить за визой.

3) Вовка из Питера,

4-5) Г-да Данила Африн и Олег Матвеев. У Олега в городе Гори (родина незабвенного И.В.Сталина) украли рюкзак, в коем, по своему обычаю, он хранил паспорт.

Ирония судьбы состоит в том, что в этом рюкзаке хранились и другие вещи. Олег — единственный из нас всех, кто не поленился сделать медицинскую страховку на весь срок поездки, заплатив 28$. Так вот, страховой полис тоже украли. Юмор ещё и в том, что Олег — единственный из нас всех, купивший ещё в Москве дорогостоящие таблетки от малярии, кои всем показывал, хвастаясь своей предусмотрительностью. Таблетки тоже были в рюкзаке.

Шестым прибывшим был я. А вот не встретили мы следующих господ: 1) Руслана (он заболел ещё перед стартом, но обещал быстро выздороветь и догнать нас), 2–3) Макса с Леной (тормозят), 4) Диму Назарова, который собирался выйти из дома только 2 февраля, да ещё и не утром, 5) питерского человека С.Смирнова. Итого нас должно быть одиннадцать человек, включая Пашу (нашего «гонца»), который не поедет в Индию (у него нет загранпаспорта). Постараемся обрести отсутствующих завтра, в день 7 февраля 1998 г.

Все прибывшие сыты, здоровы, не замёрзшие. В Ереване сегодня всюду сыро, прохладно, дёшево. Письмо из Армении в Москву стоит 200 драм. Спешу отправить его. До встречи в следующем письме!

Добрый день, товарищи родители! Продолжаю сообщать о ходе нашего путешествия.

Ночь с субботы на воскресенье мы с Вовкой ночевали в недостроенном доме. Неделеко от иранского посольства мы нашли высотный дом-недострой и решили переночевать в нём, думая, что он пустой. Подошли к дому, пробираясь между ям, труб и куч строительного мусора по протоптанной в снегу тропинке. Оказалось — дом не просто жилой, а прямо-таки набит людьми. Дом был недостроен и заброшен лет семь назад, а вскоре успешно заселён разного рода беженцами и пострадавшими от землетресения и войны. Внутри весь дом полон строительного мусора. Цемент, брошеные носилки, всюду гуляет ветер. С крыши, где тает снег, и далее с 16-го этажа на первый ручьями бежит вода между лестниц, образуя на первом этаже настоящий ливень. Странно, но работает один лифт. Мы ходили по дому, пытаясь найти хоть одну пустую квартиру. Тщетно! На лестничных площадках, продуваемых ветром (многие окна никогда не стеклились), сушится бельё. Люди смотрят на нас удивлённо. Пока искали чердак, нас позвали в гости в квартиру на четырнадцатом этаже.

Квартира. Трёхкомнатная, но одна комната не используется — в неё свалили щебень, застывший цемент и другой мусор. В стенах щели, ни штукатурки, ни обоев нет, грязный паркет, в квартире ходят обутыми. Стёкла в главной комнате есть, сквозь щели в рамах дует воздух. Посреди комнаты — железная печь с дровами (по всему Кавказу дым от таких печек), чёрная труба идёт через всю комнату и выходит в окно. Обстановка: пара табуретов, диван и столик со старым чёрно-белым телевизором. Телевизору лет двадцать, изображение ужасное, но хозяин, его дети и соседи смотрят его почти непрерывно. На другой стене — старый ковёр и иконы-тряпочки. Под потолком болтается одна голая лампа.

«Не удивляйтесь, дом новый, не успели ещё обжиться, четыре года всего, как переехали,» — виновато улыбается хозяин, подкидывая в печку дрова. Мы сушим, вернее, проветриваем вещи. По телевизору идёт боевик (на английском языке, с плохим русским переводом). Сюже фильма: русские террористы захватили самолёт, в котором летел президент и всё правительство США. Американцы спасают своего президента, который и сам вполне самоходен, бегает, стреляет и перепрыгивает из самолёта в самолёт на полном ходу. Сосед (видимо, не у всех есть телевизор), пришедший со своей табуреткой, и дети хозяина увлечённо смотрят фильм

«А что делать? куда идти? работы нет, ничего нет,» — объясняют нам.

Нас решили накормить. Несмотря на наши протесты, откуда-то появился кусочек мяса, который разрезается на кусочки и жарится на электроплитке.

Мясо напоминает жвачку, все долго и с умным видом его жуют, хотя съедобная часть его не превышает 30 %. За ужином рассказывают о жизни, о недавней войне и об общей обстановке в Армении. Тут воспринимают Россию как рай. Тер-Петросян подал в отставку, в Ереване ждут новой войны и смотрят телевизор. Хорошо, что постоянно есть электричество (в отличие от Грузии).

Ночью в квартире 5 градусов тепла. Мы с Вовкой спим в спальниках; хозяева под одеялами. Стены не держат тепло. Утром всем вставать не хочется. Дети включают электроплитку (штепселя нет, есть два провода, втыкаемые в стену) и над ней разогревают свои носки. Разогрели носки, одеваются и включают телевизор. Топят печь. Зимой в Армении тяжелее, чем летом.

С тяжёлым чувством мы покинули гостеприимных людей и весь недостроеный дом и отправились на встречу напротив иранского посольства. Появились Макс из Твери со своей напарницей Леной Крымской. От Москвы до Армавира они ехали всего сутки, а дальше их скорость понизилась. Появился и Хип — Сергей Смирнов. Остальных ждём. Гуляем по Еревану.

В следующий раз заночевали на крыше другого 16-этажного дома. Накануне была оттепель, мы (уже в новом комплекте: я + Макс) нашли удобную крышу, поставили палатку, тент… Решили было: весна. Повесили сушиться на проводах некоторые влажные вещи. Нашли дымовую трубу (это, видимо, вентиляция, а дым — следствие того, что армяне отопливают себя печками), поставили на неё ботинки — сушиться. Солнце и настроение были по-настоящему весенними. Вечером спустились в дом за кипятком, пили чай, а потом вернулись на крышу и легли спать. Тепло и сыро.

Ночью приморозило, и замёрзло всё. Палатка обледенела и примёрзла к крыше. Нижняя часть пухового спальника, пропитавшись водой, превратилась в кусок льда. Ботинки стали весить 2 кг каждый (было всего 1.3 кг), и ноги туда не влезали. Единственно сохранившимися предметами были мы с Максом. Встали в 8 утра. Солнце где-то всходило, но его не было видно — только вершина белоснежного Арарата порозовела. Потом уже целая половина Арарата покраснела, и наконец из-за противоположных ему восточных гор встало солнце.

С трудами отодрали палатку от обледенелой крыши. Втиснули ноги в ботинки, медленно собрались и отправились в дом за чаем.

Хозяева, приятные жители уютной квартиры четырьмя этажами ниже, впустили нас. Мы долго отогревались изнутри и снаружи, нас угощали чаем и печеньем, расспрашивали о жизни в Москве. Сам хозяин — бывший турист, хорошо говорит по-русски, и наверное, предложил бы нам остаться на вписку, если бы не обилие женщин и детей в квартире. Отогревшись, в 9.00 мы обулись, попрощались и отправились в город. Улицы были покрыты тонким слоем льда: последствие вчерашней оттепели.

Макс сказал, что оценивает этот ночлег в минус одну звёздочку. Я придерживаюсь лучшего мнения.

(У нас принята традиционная классификация ночлегов (вписок). Вписка на ***** — место, где есть и еда, и кровать, и возможность помыться. Вписка на **** — место, где есть только любые два из трёх упомянутых удобств. Трёхзвёздочная вписка обладает лишь одним: или только помыться, или только поесть, или только кровать. На вписке ** приходится спать на полу, приходить со своей едой, и мыться негде. Вписки * обладают ещё и неблагоприятными особенностями: например, там водятся вши или блохи. Ну, а «минус одна звёздочка» — изобретение Макса, показывающее его отношение к нецивильным видам ночлега.)

Мы отправились в МИД Армении и посольство Нагорно-Карабахской Республики, желая продвинуть науку, а заодно и разогреться ходьбою. В посольстве НКР выяснилось, что гражданам России для посещения НКР виза не нужна — хотя гэбисты в Степанакерте летом 1997 года утверждали обратное. Кроме того, мы увидели интересную карту НКР (официальную современную карту). Оказалось, что из освобождённых от азербайжданцев районов в НКР входят только бывшие районы Нагорно-Карабахской АО и ещё два дополнительных района (Лачинский и какой-то другой). Помимо этой территории, на карте были отмечены и другие «исторические армянские земли» (их было довольно много). Что же до Кельбаджара, Агдама, и других мест (подконтрольных армянам, и мы посещали их летом), оказалось, что это — территория Азербайджана!! — даже с точки зрения официальных лиц, сидящих в посольстве НКР.

Мы были удивлены. Посольская тётушка сказала, что упомянутые районы не входят в НКР, а составляют некую «зону безопасности». Впрочем, она не советовала посещать эти районы, потому как там небезопасно. Окончательно запутавшись, мы записали полученные разноречивые сведения и отправились в город.

Завершаю сие письмо в бане. Решили сходить в баню (это удовольствие стоит здесь 700 драм). Мыться за эти деньги может сколько угодно людей, но важно поместиться в один час и одну кабинку. Мы с Максом пошли вдвоём — экономия 50 %.

Ждём своей очереди, употребляем мандарины (они здесь стоят 200–300 драм), я пишу письмо.

Крепко обнимаю вас всех и шлю привет из заснеженной, холодной, дешёвой, бедной и гостеприимной Армении.