Золотой вулкан - Верн Жюль Габриэль (первая книга TXT) 📗
— Ну и что же? — спросил Бен Раддль.
— А то, что ваше обращение ко мне заставляет меня предположить, что Жак Леден дал вам те сведения, которых недостает мне, но не сообщил вам тех указаний, которые имеются у меня. Если так, то я не отказываюсь дать вам документ, который вы желаете иметь, но только при условии, что я буду вашим компаньоном. Вы имеете половину секрета, я — другую. Хотите, мы соединим обе половины, а то, что даст нам весь секрет, мы разделим пополам.
В первый момент Бен Раддль бы совершенно сбит с толку этим ответом. Он не ожидал ничего подобного. Но затем он пришел в себя. В конце концов, предложение молодой золотоискательшщы было вполне правильным. Очевидно, Жак Леден хотел обеспечить двойной шанс улучшить положение своей матери, вот почему он осторожно обратился к двум лицам, взяв и с того, и с другого одинаковые обещания. К тому же зачем было отказываться от предложения Жанны и почему бы не разделить с ней добычу по эксплуатации Золотого вулкана?
Эти размышления заняли всего несколько мгновений, и инженер тут же принял окончательное решение.
— Я согласен, — сказал он.
— Вот карта, — ответила Жанна, раскрывая ее.
Бен Раддль бросил на нее быстрый взтляд и провел через красный крест параллель, которую обозначил 68–37 .
— Теперь координаты соединены, — объявил он довольным тоном, — и добраться до Золотого вулкана можно будет с закрытыми глазами.
— Золотой вулкан? — повторила Жанна. — Жак Леден уже произносил это название.
— Это название горы, которую я собираюсь посетить…
— Которую мы собираемся посетить, — поправила его Жанна.
— Которую мы посетим весной, — согласился инженер.
После этого Бен Раддль посвятил Жанну Эджертон в подробности того, что рассказывал ему Жак Леден. Он открыл ей, вернее, подтвердил существование настоящей, никому не известной Золотой горы, которую открыли Жак Леден и его товарищ Гарри Броун. Он рассказал ей, как, вынужденные вернуться вследствие отсутствия у них инструментов, оба авантюриста, несшие с собой великолепные образцы своей находки, подверглись нападению шайки туземцев, причем один был убит, а другой доведен до полнейшето истощения.
— И вас не взяло сомнение в правдоподобности этой сказочной истории? — спросила Жанна, когда Бен Раддль окончил свой рассказ.
— Сначала я не верил, — сознался он. — Но искренность тона Жака Ледена скоро победила мой скептицизм. Все, что он рассказал, — правда, будьте уверены в том. Это не значит, конечно, что мы можем быть уверены в возможности воспользоваться всем этим. Самое опасное в таких делах то, что всегда кто-нибудь может опередить. Если Золотай гора и неизвестна до сих пор как следует, то о ней все же ходят темные слухи, которые передаются по традиции и рассматриваются как легендарные. Стоит явиться золотоискателю более доверчивому к ним, чем другие, и более смелому — и эта легенда превратится в действительность. Вот в этом опасность, которой мы в нашем положении можем избежать только при двух условиях: поспешности и молчании.
Никто не удивился, что инженер с этого дня стал интересоваться всеми новостями и слухами, которые циркулировали среди золотоискателей. Жанна тоже интересовалась ими не меньше его, и часто они оба беседовали о занимающем их предмете. Но они решили сохранить секрет о Золотом вулкане до самой последней минуты. Бен Раддль ничего не сказал об этом даже Сумми Скиму. Впрочем, ничто и не заставляло торопиться, так как из восьми месяцев зимы прошло всего три. Пока происходили эти события, комиссия по исправлению границы опубликовала результаты своих работ. Она пришла к заключению, что требования обеих сторон были неправильны. Никакой ошибки не произошло. Граница между Аляской и Канадой оказалась совершенно правильной, и ее не нужно было передвигать ни к западу, в пользу канадцев, ни к востоку. Таким образом, пограничные прииски не должны были менять своей национальности.
— Вот когда мы выиграли наше дело! — сказал Сумми Ским, узнав об этой новости. — Теперь участок номер сто двадцать девять стал окончательно канадским. К сожалению, его больше не существует. Его окрестили после смерти.
— Он существует под водами Форти-Майльс-Крик, — ответил Лорик, который все еще не отказывался от своих надежд на возобновление работ.
— Совершенно верно, Лорик. Вы правы. Но идите эксплуатируйте его на глубине полутора-двух метров под водой! Если только второе землетрясение не восстановит прииск в его прежнем виде, то я не вижу…
Сумми Ским, пожав плечами, прибавил:
— К тому же, если Плутон и Нептун принимают участие в судьбах Клондайка, то, я надеюсь, они кончат тем, что раз и навсегда уничтожат этот ужасный край.
— О, господин Ским! — воскликнул искренне возмущенный мастер.
— Ну а затем? — спросил Бен Раддль, как человек, который не хочет сказать всего. — Неужели ты думаешь, что прииски существуют только в Клондайке?
— Я не исключаю в предполагаемой мною катастрофе и других приисков, которые находятся на Аляске, в Канаде, в Трансваале… и — чтобы быть откровенным — даже в целом мире, — заметил разгорячившийся Ским.
— Но, господин Ским, — воскликнул мастер, — золото везде золото!
— Бы ошибаетесь, Лорик. Золото… знаете, что это такое? Золото — это вздор! Вот мое мнение.
Этот разговор мог бы продолжаться долго без всякой пользы для собеседников, если бы Сумми Ским резко не прервал его.
— Впрочем, — сказал он, — пусть Нептун и Плутон делают все, что им угодно. Это не мое дело. Я занимаюсь лишь тем, что касается нас. С меня достаточно того, что исчез прииск номер сто двадцать девять. Этому я несказанно рад, так как это счастливое обстоятельство позволяет нам вернуться в Монреаль.
В устах Сумми это, конечно, было только риторической фигурой. В действительности тот момент, когда состояние погоды позволило бы ему уехать, был еще очень далек. Зима еще не кончилась. Никогда Сумми Ским не мог забыть этой недели Рождества, отвратительной недели, несмотря на то, что ртуть не опускалась ниже двадцати градусов.
В течение этой последней недели старого года улицы Доусона оставались почти пустынными. Никакая расчистка улиц не могла бы справиться с тучами снега. На улицах его нападало до двух метров. Никакой экипаж не мог проехать. В случае сильных морозов замерзший снег не поддался бы ни лопатам, ни заступам. Пришлось бы расчищать улицы при помощи динамита. В некоторых кварталах, расположенных на берегах Юкона и Клондайка, дома были завалены снегом до второго этажа, и в них можно было попасть только через окно. К счастью, улица Фронт-стрит оставалась менее занесенной, и оба кузена могли бы выйти из отеля, если бы только вообще можно было ходить по улицам.
В это время года день продолжается всего несколько часов. Солнце едва-едва показывается из-за окружающих город холмов. И так как метель швыряла снег огромными хлопьями, то город был, несмотря на электрическое освещение, погружен в глубокую тьму в продолжение двадцати часов в сутки.
Не имея возможности выйти, Сумми Ским и Бен Раддль оставались целыми днями в своей комнате. Лорик и Нелуто, которые вместе с Патриком занимали скромный постоялый двор в одном из нижних кварталов, тоже не могли приходить к кузенам; прекратились совершенно и встречи с Эдитой и Жанной Эджертон. Сумми Ским пробовал однажды пройти до госпиталя, но чуть не увяз совсем в снегу, и его с трудом вытащили.
Нечего и говорить, что и газеты не доставлялись по назначению. Если бы ввиду такого положения вещей отели и частные дома не запасались своевременно провизией, жители города должны были бы умереть с голоду. Все казино и игорные дома были, конечно, тоже закрыты. Никогда еще город не находился в таком плачевном положении. Резиденция губернатора оставалась отрезанной, и как на канадской территории, так и на американской всякая административная деятельность приостановилась. Что касается жертв эпидемий, то их невозможно было доставить на кладбище, и Доусону грозила чума, которая уничтожила бы всех жителей до одного.
