Индия. Записки белого человека - Володин Михаил Яковлевич (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Кровавое путешествие
На десятый день, в темноте предрассветного медитационного зала, со мной случилось последнее и, возможно, самое замечательное происшествие.
Утренняя полуторачасовая медитация не раз преподносила сюрпризы. Были дни, когда я так и не мог совладать со своим сознанием — то оно слишком хотело спать или есть, а то просто в такую рань не желало работать. Но были и другие дни, когда внутренний свет в теле вспыхивал, словно по щелчку выключателя, когда ум был изначально сосредоточен, когда все давалось легко.
Впрочем, удачи и неудачи утренней медитации мало что значили: день после этого мог сложиться и так и этак. Поэтому я научился не обращать внимания на то, что происходит с утра. Но на сей раз случилось нечто такое, что не могло меня оставить безразличным.
Все последние дни я сидел по-японски на крошечной скамейке, а тут решил изменить позу — за день до этого я споткнулся и потянул в подъеме правую ногу. Я подложил под себя сразу четыре подушки и устроился на них, как на низкой табуретке. Уж не знаю почему, сидеть таким образом на курсах не принято, это считается дурным тоном. Хуже лишь медитировать на обычном стуле со спинкой. Но шел последний день Випассаны, и мне было все равно, кто что обо мне подумает.
В позе, которую я избрал для медитации, были свои достоинства и недостатки. Спину, например, удержать прямой было куда труднее. Зато «слепые пятна» устранялись и быстрее, и проще.
Мне показалось, что прошло совсем немного времени до того, как по всей поверхности кожи побежал ровный чуть покалывающий ток. После этого я решил изменить тактику: вместо того чтобы, как прежде, вливать теплую воду в отверстие в голове, я решил попробовать «поработать с кровью». Понимаю, что звучит это дико, но так оно и было! Я попытался представить артерии и вены, те немногие, что знал из школьного курса анатомии и наблюдений за собственным телом. Первыми довольно легко проявились вены на руках — те, из которых берут кровь в поликлинике. Потом, с некоторой задержкой, возникли ножные вены. Еще я знал, что где-то на шее есть сонная артерия, но где точно, было мне неведомо. На этом мои знания о кровообращении в общем-то и заканчивались.
И тем не менее я решил не сдаваться. Вместо этого я попытался проделать то же самое, что однажды мне уже удалось: я проходил по венам так же, как несколькими днями ранее шел по носоглотке. Тогда, как и сейчас, я имел лишь смутное представление об устройстве тела, но сознание само вело меня единственно верным путем по запутанному лабиринту моей плоти.
Я старался ни на мгновение не останавливаться, и сплетение сосудов проступало так, как проступает текст, написанный молоком, если бумагу подержать над огнем. И вскоре мне уже не нужно было идти по венам и артериям: они сами становились видимыми, стоило перевести внимание с одного участка тела на другой.
Я был так увлечен этой игрой, что потерял представление о времени. При этом я отчетливо слышал, как выходили из зала и возвращались однокурсники. Вообще, слух, даже при столь глубоком медитативном погружении, не претерпевал практически никаких изменений.
И вот наступил момент, когда стало понятно, что все, что могло быть проявлено, проявилось. Я чувствовал ток крови внутри меня. Сосуды испускали теплый розоватый свет, не столь яркий, как спинной мозг, но достаточный, чтобы разглядеть их переплетение в любой части тела.
Крылья
Упоминая о том, что тем утром произошло нечто по-настоящему необычное, я имел в виду не мой эксперимент с кровеносными сосудами. Основные события той медитации были еще впереди.
После того как я почувствовал ток крови, мне не составило труда растворить тело и привести себя в состояние бханга. Опыт прочистки спинного мозга повторять не хотелось, к тому же Учитель не советовал возвращаться к нему слишком часто. А внутренние органы мне увидеть почему-то не удавалось. Сейчас я думаю, что для этого все-таки нужно лучшее знание анатомии. Впрочем, эксперимент с кишечником, который я провел за день до этого, нельзя назвать вовсе неудачным. Наверное, я знал его расположение лучше прочих органов — делая аюрведический массаж, часто чувствуешь напряжение в нижней части живота, если у клиента не все в порядке со стулом. Так или иначе, в тот раз, сосредоточив внимание на участке, где по моим представлениям должен был находиться кишечник, я услышал в животе урчание и едва удержался от того, чтобы немедленно не прекратить медитацию.
Но это — отступление от основной линии. Той линии, что неуклонно ведет меня к последнему событию того удивительного утра. Итак, я сидел на куши, подложив под себя четыре подушки, у меня не было тела, и я не знал, что делать. И тут мне вдруг подумалось: раз мое тело растворилось, значит, оно ничего не весит! Значит… Я перевел внимание в область лопаток и начал понемногу вытягивать пространство в стороны.
Я уже говорил, что, лишь пройдя по многим ступеням медитации, понял, какого труда и изобретательности стоило Учителю описание того, что может — не должен, может! — чувствовать медитирующий. Мало того что у каждого курсанта все происходило по-своему, но еще и описать это «свое» было чрезвычайно трудно. Видения — неплотные, они расползаются не только от толчка или взгляда, но и от того уже, что пытаешься просто описать их словами или всмотреться в них.
Итак, я вытягивал пространство в стороны — от лопаток и дальше. Как ни глупо это звучит, я пытался сформировать себе крылья. Описывать это тяжело, а на деле все получалось на удивленье просто! Это напоминало лепку из пластилина — разница была лишь в том, что я никаким образом не чувствовал материал. Когда мне показалось, что работа завершена, я попробовал сделать первый взмах. Я напряг спину и почувствовал жар между лопатками. Еще взмах — и жар стал невыносимым. Спина готова была ответить судорогой на непривычные движения. И почувствовав опасность, я не стал делать третьего взмаха.
Я не мог понять, что изменилось вокруг меня. Зал с погруженными в медитацию однокурсниками, помощник Учителя на помосте в самом конце помещения — всё словно бы на полметра опустилось. «Каким образом я это вижу? — только и успел я подумать, как возникла новая мысль: — Это не они опустились — я поднялся!»
Впору было начать следить за дыханием, заняться Анапаной, — в такое возбуждение привели меня мои наблюдения с закрытыми глазами. Мне до смерти захотелось проверить, на самом ли деле я сумел поднять свое тело над куши или это только игра распаленного медитацией воображения.
Я понимал, что стоит мне попытаться прощупать руками пространство под собой, как я немедленно выйду не только из состояния бханга, но и из самой медитации. И все-таки я решил рискнуть! Руке требуется время, чтобы переместиться в пространстве, но ведь и висящему в воздухе телу нужно хотя бы несколько мгновений, чтобы вернуться на землю! Я внутренне напрягся и уже готов был рывком провести рукой под собой, когда из динамиков раздалось пение Учителя. Из-за этого рыка я прозевал момент. Когда я попытался пронести руку под собой, ладонь уткнулась в куши. Правда, мне почудилось, что куши все еще дрожали от только что опустившегося на них тела.
Несколькими часами позже я подошел к помощнику Учителя и рассказал ему о том, что со мной произошло. Он как-то странно посмотрел на меня и сказал, что Випассана не ставит целью достижение паранормальных состояний. Задача курса — полное равновесие и спокойствие ума. «Полное равновесие и спокойный ум», — повторил он.
О любви
После удивительной утренней медитации заключительный день Випассаны принес сплошные разочарования. С вечера Учитель пообещал «наложить бальзам на наши свежие раны». Под ранами имелся в виду шок, который многие из нас испытали во время непрерывной 48-часовой медитации. А в качестве бальзама была обещана новая техника, которую следовало практиковать «поверх Випассаны». Техника называлась Меттабхавана.
После завершения утренней часовой медитации, когда Учитель, как обычно, проскрипел пожелание счастья всему живому, магнитофон не выключился и продолжал работать.
