Боже, спаси Францию! Наблюдая за парижанами - Кларк Стефан (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗

— Да.

Мари пустилась в объяснения, и все это казалось мне вполне убедительным. С каждой минутой я обожал ее все больше и больше.

Мне оставалось выяснить только одно: участвует ли она в завтрашнем марше против войны в Ираке?

— Нет, я не иду. А что? Ты тумаешь, что американцев и бриитанцев остановит какой-то марш протеста в Пари? Ну нет. «Паришане не хотят войны, мы должны остановиться!» — так они не подумают. — Мари производила впечатление военного стратега-американца, которому абсолютно наплевать на мнение французов о надвигающейся войне в Ираке.

— Но ты на чьей стороне: вашего Ширака или нашего Блэра?

— Пффф! Quelle difference? [136]Все политики одинаковы, отличаются только цветом, как, например, дерьмо отличается оттенком. Фу! — Она сплюнула, будто пытаясь отделаться от неприятного вкуса во рту.

Я рассмеялся и, признав, что хоть еще и рановато — около одиннадцати, — спросил, не хотелось бы ей заглянуть ко мне и предаться amour.

Она захотела. И мы так и сделали.

Только мы зашли в квартиру, Мари ловко стянула одежду с нас обоих и настояла на совместном принятии душа. Мы проделали все эти сентиментально-возбуждающие процедуры, балуясь мыльной пеной в тесной скрипучей душевой кабине, и, ополоснувшись, я понял, почему она так хотела, чтобы мы помылись вместе. Она отлично продемонстрировала мне свои мотивации. Какая выдумщица, эта Мари, и не только в сфере банковских стратегий!

Дождавшись первого рабочего дня — а мой банк, как и большинство магазинов во Франции, не работал по понедельникам, — я отправился на встречу с управляющим.

В восемь сорок пять утра, во вторник, я уже стоял у дверей его кабинета.

Как и советовала Мари, объяснив, почему maisonв итоге оказался не таким уж и привлекательным объектом для инвестиций, я попросил его выдать отрицательное заключение в ответ на мой запрос о кредитовании. Он предупредил, что я вынужден буду заплатить frais de dossier— административные расходы, — как выяснилось, на эту сумму можно было купить разве что бутылку приличного шампанского. «Класс, — подумал я, — отпраздную событие одной бутылкой шампанского вместо двух». Управляющий проверил, заглянув в promesse de vente, что срок отказа еще не истек, и сказал, что уведомит адвоката продавца о расторжении сделки.

Мы обменялись рукопожатием и улыбками, и я вышел из банка свободным человеком, и это всего за десять минут.

Единственной сложностью был вопрос: «А как себя вести с Жан-Мари?»

Прошествовать по офисному коридору с улыбкой триумфатора на лице? Нет, он сочтет меня hysterique. [137]

Спросить, почему он решил надуть меня, своего верного английского протеже? Нет, в этом случае он примет меня за наивного кретина.

Сказать ни с того ни с сего, что я решил не покупать дом, который его друг Лассе подыскал для меня? Нет, Лассе расскажет ему о нашем разговоре, и в итоге Жан-Мари примет меня за труса.

Вернувшись из своих загадочных разъездов, Жан-Мари сам не поднимал этот вопрос, и я поступил так, как это сделал бы любой уважающий себя парижанин, который едва избежал гибели, вырвавшись из лап лжеца и вероломного мошенника.

Я просто пожал плечами и промолчал. C'est la vie. [138]Жизнь в Париже и все сопутствующее ей лицемерие продолжали идти своим чередом, с присущей этой жизни обходительностью и неторопливостью.

Возможно даже, наши отношения несколько улучшились — покровительственная манера общения моего шефа несколько видоизменилась, и сам он, казалось, стал проявлять больше уважения к человеку, перехитрившему его. (Слово «казалось» является здесь ключевым.)

Мы с Мари не преподнесли друг другу «валентинки», ведь мы, как она заметила, были не влюбленными, а любовниками. По ее словам, мы были друг для друга cinq a sept, то есть людьми, которые спешат на интимную встречу между пятью и семью вечера, прежде чем отправиться домой ко второй половине. Хотя в нынешние времена, когда длительность рабочего дня каждый определяет сам, этому занятию можно было предаваться когда вздумается. Все это, как поведала мне Мари, являлось одной из специфических традиций сексуальной жизни Франции.

Например, небольшую сумку с дорожными принадлежностями французы называли baise-en-ville [139]— «секс на скорую руку в городе», — подразумевая, что в нее вмещается ровным счетом то, что может потребоваться, когда ты отправляешься в Париж ради ночи порочной любви.

В счетах за телефонные переговоры приводится распечатка звонков с указанием только первых цифр абонентов. Цель — защитить жен и мужей, необдуманно названивающих своим любовникам и любовницам с домашнего телефона. Хорошая идея.

А есть еще и порно.

Конечно, в свое время я брал подобные фильмы напрокат и во времена особо затянувшегося одиночества рылся в Интернете в поисках бесплатно выложенного домашнего видео. Но во Франции вся эта индустрия была в куда более открытом доступе. Порножурналы выставлялись в витринах киосков. Комиксы с неприличными изображениями продавались в каждом книжном магазине. Практически каждую неделю откровенные, оставляющие жуткие впечатления постельные сцены транслировались на центральном телевидении, на одном из шести главных каналов. У Мари была целая видеоподборка, записанная ею с этого самого канала. Там имелась и новостная программа, в которой рассказывали о съемках новых фильмов или о восходящих звездах порноиндустрии, недавно дебютировавших в той или иной картине. Также вниманию предоставлялись релизы режиссеров, от просмотра которых бросало в дрожь (мы перематывали их на высокой скорости), рекламные видеоролики с полдюжины фильмов, готовящихся к выпуску, и пространные интервью со звездами, не прекращавшими мастурбировать, дабы не терять тонус в перерывах между съемками.

Именно для этого — ради поддержания тонуса (моего) — Мари и прибегала к помощи порнофильмов. После пары раз мне, может быть, и хотелось, но не моглось. Не то чтобы я совсем не мог, но чего-то не хватало для нового прилива сил. Тогда Мари запускала диск, и мы смотрели вместе.

Иногда бывало, что фильм шел прямо по телеку. Однажды в субботу, далеко за полночь, мы включили телевизор и увидели групповое интервью со всеми уже знакомыми нам актерами; на экране мелькало слово «Liberte». [140]Участники интервью, разумеется, снимались обнаженными, но меня удивил ведущий — казалось, его нисколько не смущало, что, читая за телесуфлером, он одновременно прилюдно получал свою порцию оральных ласк. Около дюжины порнозвезд расположились на неимоверных размеров кровати (с пологом на четырех столбиках). Девушки демонстрировали искусство пирсинга, выполненного в интимных местах, а парни, не занятые в интервью, выставили напоказ орудия своего труда, смотревшие им прямо в пупок. Монотонный голос ведущего, скорее, навевал сон (парень был куда более одарен в сфере публичного совокупления, нежели в сфере витийства). В итоге выяснилось, что актеры собирались объявить двухнедельную забастовку в связи с планами руководства французского телевидения запретить трансляцию порнофильмов на основных каналах.

— Дэто ужасно! — воскликнула Мария, спрыгивая с меня. А мне так нравились эти поглаживающие движения ее ягодиц, возвышавшихся надо мной…

Говорящий заявил, что запрет на показ порно по телевизору символизирует собой конец французской liberte d’expression. [141]А женщина, чья голова не отрывалась от нижней части его тела, только кивнула в знак согласия. Что более чем понятно — вербально выразить свое мнение она не имела возможности.