Озерные арабы - Тесиджер Уилфрид (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
24. Амара и кровная месть
Каждый год я проводил июнь, а часто и июль у племен, живших по Тигру, к северу от города Амары. Дважды я поднимался по Тигру почти до Кут-эль-Амары. За исключением 1954 года, когда мы прошли по этому району в нашей тарраде через затопленную водой пустыню из Сайгала, меня сопровождали только Амара и Сабайти. Мы всегда путешествовали верхом; наши хозяева одалживали нам лошадей до ближайшей деревни или кочевья. Ни Амаре, ни Сабайти не доводилось прежде ездить верхом. Когда они впервые сели в седло, их лошади пошли в противоположных направлениях. Но вскоре, попрактиковавшись, они стали неплохими всадниками. А так как сам я был беспомощен в лодке, мне доставляло удовольствие демонстрировать им свое умение ездить верхом, хотя в основном мы двигались шагом — ведь в седельных вьюках было мое медицинское снаряжение. К полудню иногда становилось нестерпимо жарко, но ночи в июне были еще прохладными, и я был рад завернуться в два одеяла. Весь месяц дул северо-западный ветер, нередко ураганной силы; бывали и пыльные бури, когда в двух шагах ничего не было видно. В июле ветер стихал, и тогда даже по ночам не было спасения от влажной жары, достигавшей 50 градусов в тени.
Из четырех моих постоянных спутников Амара и Сабайти были моими любимцами. Во время этих путешествий, вдали от своих сородичей и от привычного окружения озер, они становились мне еще ближе. Я стал принимать все большее участие в их личных делах. Ясин и Хасан женились в 1955 году. Теперь была очередь Амары и Сабайти. Они сказали, что женятся только после моего отъезда, так как хотят быть со мной до конца. Я не мог вернуться сюда на следующий год, потому что договорился с издателем, что напишу книгу о Южной Аравии.
Амара был помолвлен с сестрой Сабайти. За пять месяцев до этого Сахайн и я по поручению Амары отправились к Лязиму, отцу Сабайти. Следовало также побеседовать с братом Лязима, так как, по обычаю, его сын имел преимущественное право на эту девушку, и он согласился на помолвку Амары только после бесконечно долгого спора. Мы договорились, что выкуп за невесту составит 75 динаров. И Амара и Сабайти были в восторге, и в тот вечер в Бу Мугайфате мы отпраздновали это событие танцами, песнями и пальбой из ружей.
В тот год, как всегда, наши странствования не имели определенной цели. Мы знали, что нас ждет радушный прием в любой из деревушек, лежащих на нашем пути на север. Мы останавливались там, где хотели, и уезжали, когда заблагорассудится. Некоторое время нас принимало гостеприимное племя аль бу-дарадж. Эти люди выращивали рис вдоль протоков, рассеивавшихся на одном изолированном болотистом участке. У них мы одалживали лодки, чтобы посетить кочевые племена каулаба и акайль, которые пасли своих буйволов среди низкорослого касаба или на затопленных клочках земли, поросших колючим кустарником. Потом мы снова ехали верхом мимо рисовых полей аль бу-али, части племени аль бу-мухаммед, последовавшей за хаджжи Сулейманом па север после сражения с Маджидом. Затем мы добрались до земель бени лам.
Мутная река текла по голой равнине, оранжевое солнце поднималось и садилось за плоский горизонт, пересекающий пустыню. Некоторое время мы ночевали у пастухов в тесных черных палатках. Овцы и козы наступали на нас, тучи мух вились над нами от зари до зари. Но я всегда с удовольствием останавливался у этих кочевников. Вечера, когда мальчики-пастухи играли на дудочках, сидя у мерцающего огня костров, были полны очарования. Иногда мы расседлывали лошадей в разбросанных на берегу реки деревушках; здесь многие мелкие шейхи были радушными хозяевами и приятными собеседниками. В полдень ветер обжигал палящим зноем, но внутри маленьких глинобитных домов царила божественная прохлада, так как окна были закрыты циновками, которые постоянно поливали водой.
Эта суровая земля будила во мне то самое чувство свободы, которое я так остро ощущал в пустыне. Такой же бесконечный простор, и в немногочисленных домах — лишь самое необходимое для жизни. Здесь я много занимался лечением больных. Это всегда было интересно и нередко доставляло мне чувство удовлетворения. Нравились мне и сами бени лам. Со многими из них я успел подружиться во время предыдущих посещений.
Несколько раз мы видели волков. Кто-то рассказал нам, что верхом догнал и убил гиену. Лет двадцать тому назад мне довелось узнать в Судане, что для того, чтобы поймать гиену, нужна хорошая лошадь. Другой человек рассказал, что он с друзьями выкопал из норы барсука-медоеда. Зверь этот напал на них и двоих искусал, не обращая внимания на удары, пока кто-то не стукнул его по морде. Изредка нам попадались дикие кошки. У одной, в отличие от других, была рыжая шерсть. Здесь не было газелей. Они водились во множестве восточнее, но там их нещадно истребляли, охотясь за ними на автомобилях. Такая охота была запрещена, но чиновники часто сами занимались этим незаконным делом. Возвращаясь из Курдистана, я видел в тех местах стада в пятьдесят газелей и более. Скоро их начисто истребят в Ираке, как уже истребили львов и онагров.
Сами мы охотились только на кабанов, которые в изобилии водились в кустах тамариска вдоль протоков, а также в зарослях высокой лебеды, тянувшихся вдоль берегов Тигра. Здесь были идеальные условия для охоты с копьем, но копья у меня не было. Я стрелял из винтовки на скаку, как из пистолета, одной рукой. Мне доставлял удовольствие бодрящий галоп, но в то же время надоедало это истребление кабанов. Когда мы охотились на них спешившись, я давал стрелять Амаре. Он редко промахивался. Амара уже заслужил репутацию первоклассного стрелка, что ему вскоре весьма пригодилось.
Вернувшись в Маджар в конце июня, мы узнали, что двоюродный брат Амары Бадаи убил одного из сыновей Радави, брата того самого Хасана, который домогался жены Бадаи и пытался расстроить их брак. Я вспомнил день, проведенный вместе с Бадаи на Авайзидж три года назад; вспомнил, как тогда Амара ходил к Радави и пытался договориться с ним. Теперь была пролита кровь.
Амара уже говорил мне, что в начале этого года жена Бадаи ушла от мужа и живет у своего отца. Мужчина может развестись с женой, просто заявив ей: «Я развожусь с тобой», но в этом случае он обычно не получает обратно уплаченный за нее выкуп. Жена же не имеет права развестись с мужем. Однако она может уйти и искать убежища у отца или брата. Если она отказывается вернуться, они попытаются убедить ее мужа развестись с ней, предлагая вернуть часть выкупа или даже весь выкуп. В данном случае Бадаи отказался развестись с женой, что дало бы ей возможность выйти замуж за Хасана; во всем случившемся Бадаи обвинил Хасана.
Мы узнали, что, в то время как Бадаи располагался лагерем на канале близ Вадийи, Хасан, его младший брат Халаф и один из их двоюродных братьев направились туда, намереваясь убить Бадаи. Их собственный лагерь — обычная группа жилищ из тростниковых циновок — находился на некотором расстоянии от лагеря Бадаи, около Калъат-Салиха. Бадаи в это время отсутствовал, разыскивая украденного буйвола, и они стали поджидать его. Бадаи вернулся на третий день. Поздно вечером они приблизились к его жилищу, но тут их увидел один из соседей.
— Зачем вы приходите сюда каждый вечер и ищете Бадаи? — крикнул он. — Он не убивал никого из вашей семьи!
После этого он выстрелил поверх их голов. Когда они стали уходить, собака Бадаи выскочила и погналась за ними, а вслед за ней появился и сам Бадаи. Ориентируясь по лаю собаки, он догнал их (они остановились, чтобы закурить) и услышал, как Хасан сказал:
— Давай хоть собаку его пристрелим.
Бадаи выстрелил и промахнулся, а его враги бросились врассыпную. Он выстрелил еще раз, и один из них упал. Приблизившись, он узнал Халафа; пуля попала тому в бедро, раздробив кость.
— Ты хочешь крови? Ну так получай! — сказал Бадаи и выстрелил ему в голову.
Между тем Хасан и его двоюродный брат нашли друг друга. Они пошли искать Халафа и в конце концов наткнулись на его тело. Горя желанием немедленно отомстить, они поспешили к лагерю Бадаи. Стоя на противоположном берегу канала, Хасан окликнул Бадаи. Тот принял вызов. Луна к этому времени зашла, было совсем темно. Никто из них не хотел подставлять себя под пулю, переходя канал вброд, и они стали стрелять друг в друга, целясь по вспышкам выстрелов. Перед рассветом соседние ферайгаты убедили Хасана уйти, пригрозив, что шейх арестует его, если он останется до утра, что власти наверняка продержат его в тюрьме до тех пор, пока его отец, которого уже разыскивали по обвинению в двух убийствах, не сдастся властям. Хасан и его двоюродный брат ушли и унесли тело Халафа. Бадаи был легко ранен, но, как только рассвело, он разобрал свое жилище, погрузил все имущество в лодку и отправился вместе с семьей и скотом на озера. Никто не знал, куда он ушел.
