Пешком через Ледовитый океан - Херберт Уолли (список книг .TXT) 📗
Пири, американский морской офицер, был одержим честолюбивым желанием достигнуть Северного полюса и готовился к этому двадцать лет, пока не решил, что достижение полюса не только его долг, но и его священное право. Это был незаурядный, одержимый своей идеей человек; он тщательно готовился к экспедиции и продумал ее план до мелочей. Пири развил и усовершенствовал методику полярного путешествия. Эта операция должна была носить характер военного штурма с участием в ней целых эскимосских поселений. Он заимствовал эскимосские способы передвижения на нартах и использовал эскимосов в качестве непременных участников, разделив их на несколько групп, которыми руководили его опытные помощники – американцы. Этот человек был одним из первых полярных путешественников, понявших, что зима – лучшее время года для передвижения, и свою последнюю попытку достичь полюса (тогда ему было пятьдесят три года) начал 22 февраля 1909 года, выступив с мыса Колумбия на северном берегу острова Элсмира (Земля Гранта), где он основал свою базу.
В июне 1909 года, за несколько месяцев до того, как мир облетела весть о покорении полюса, американец Харрисон, обладавший несколько ограниченным полярным опытом, представил Королевскому географическому обществу план пересечения Северного Ледовитого океана по его самой длинной оси – от Аляски до Шпицбергена. Географическое общество сочло проект Харрисона нереальным, и подобно многим другим проектам, не получившим признания, этот проект остался неизвестным историкам. Я сам ничего не знал о существовании этого плана, когда разрабатывал проект экспедиции, и не смог вовремя воспользоваться приведенными в нем доводами. В июле 1967 года, когда я вернулся в Англию после зимы, проведенной с эскимосами в северо-западной Гренландии, и 1400-мильного путешествия из Гренландии в Канаду, я впервые узнал о предложении, сделанном Харрисоном Королевскому географическому обществу. Это была часть тренировочной программы перед моей собственной трансарктической экспедицией, план которой был составлен четырьмя годами раньше и уже приводился в исполнение.
Совершенно независимо друг от друга Харрисон и я пришли к одному и тому же общему выводу, а именно: «если судно дрейфует, то санная партия тоже будет дрейфовать». Впрочем, на этом сходство наших проектов кончалось, так как его проект был основан на арифметических расчетах, которые только он один мог понять:
«Я намереваюсь отправиться в путь с девятью эскимосами и с сотней собак, чтобы пересечь Северный Ледовитый океан от острова Пуллен до Шпицбергена; до него надеюсь добраться за 912 дней. Возьму с собой приборы для промеров глубины и для других океанографических наблюдений, а также инструменты для съемки любой земли, какая может нам встретиться.
Передо мной стоит следующая проблема. С собой я беру 72 тысячи фунтов груза, которые надо перевезти на 150 миль за первые 182 дня. У меня 100 собак; считая по 10 собак на нарты, это составит 10 нарт, на каждой из них будет 1200 фунтов груза. Делая многократные рейсы, я рассчитываю передвигать весь груз на 0,82 мили ежедневно. Десять нарт, поднимающих каждые по 1200 фунтов, должны будут делать по шесть рейсов, чтобы перевезти 72 тысячи фунтов. Следовательно, мне придется каждый день шесть раз проходить по 0,82 мили туда и обратно. Это составит 9,02 мили в день. Когда я говорю, что в ходу будут 10 нарт, это не значит, что у меня будет всего 10 нарт. Весь мой запас продовольствия будет погружен на 60 нарт, и собаки, протащив 10 нарт на расстояние 0,82 мили, будут возвращаться еще за десятью гружеными нартами. Таким образом, собаки будут делать с грузом 4,92 мили. Если все пойдет гладко, то по истечении шести месяцев я пройду 150 миль и будет съеден груз 11 нарт. Это уменьшение груза облегчит мое дальнейшее путешествие, так как для перевозки остающихся 58 тысяч 800 фунтов при той же скорости 0,82 мили в день мне придется ежедневно делать всего по пять рейсов. Таким образом, пробег собак уменьшится с 9,02 мили в день до 7,38 мили. При такой скорости к концу первого года я достигну 75° с. ш., а количество перевозимого груза уменьшится с 72 тысяч до 45 тысяч 600 фунтов. К концу второго года я надеюсь достигнуть 87°30, то есть пройти 750 миль.
Это означает, что ежедневно надо будет продвигаться па 2 мили, но ввиду уменьшения груза мне придется делать всего четыре рейса, и средний дневной пробег составит, таким образом, 14 миль. Иначе говоря, собакам придется делать в день по 8 миль с грузом на протяжении по меньшей мере шести месяцев. К концу первых шести месяцев второго года будет съеден груз еще 11 нарт, а груженых нарт останется всего 27. Количество рейсов туда и обратно сократится, таким образом, с четырех до трех. Это означает 10 миль в день, в том числе с гружеными нартами – 6. В течение следующих шести месяцев второго года я надеюсь пройти от 85° с. ш. до Шпицбергена, то есть расстояние в 750 миль. Это означает, что надо будет делать по 4 мили в день с 16 гружеными нартами при наличии 100 собак. В течение первых трех месяцев третьего года некоторым из собак необходимо будет делать по 12 миль в день, но по истечении трех месяцев у меня останется всего 10 с половиной груженых нарт; при попутном дрейфе в 2 мили в день это будет означать, что мне придется ежедневно проходить всего по 2 мили».
Предложение Харрисона, представленное в Королевское географическое общество, было тщательно рассмотрено специальным комитетом, и, несмотря на благожелательное отношение всех членов комитета к этому энергичному исследователю, оно все же было отклонено. Как указал сэр Льюис Бомонт, предложение Харрисона «противоречило всему предыдущему опыту полярных исследований». «Конечно, нельзя не восхищаться смелостью и мужеством человека, задумавшего подобную экспедицию и готового предпринять ее, – сказал он, – и все же, коль скоро вопрос передан на рассмотрение Королевского географического общества и мне как человеку, побывавшему в Арктике, предложено высказать свое мнение, я, сознавая ответственность перед обществом, не могу не прийти к выводу, что проект Харрисона не дает разумных оснований к тому, чтобы надеяться на успех».
Гораздо больше надежд на успех было у сторонников Роберта Эдвина Пири, в экспедиции которого принимали участие двадцать четыре человека с девятнадцатью нартами и ста тридцатью тремя собаками. В данном случае имелось достаточно оснований ожидать, что Пири достигнет цели: это, несомненно, была его последняя решительная попытка, последняя возможность прославиться.
В строгом соответствии с планом все группы одна за другой возвратились на твердую землю, и среди льдов осталась лишь группа самого Пири. Он утверждал, что 6 апреля 1909 года достиг Северного полюса и прошел якобы 800 миль от самого северного лагеря Бартлетта (его заместителя) на 87047 с. ш. до полюса и обратно по своим следам до мыса Колумбия, продвигаясь со средней скоростью 34 мили в день. При этом на протяжении восьми дней подряд он должен был в среднем делать по меньшей мере по 46 миль в день. Даже если мы будем исходить из наиболее благоприятного для Пири предположения, что к общему расстоянию, покрытому им за восемь дней, на обходы препятствий следует добавить только десять процентов (вместо двадцати пяти процентов, которые по опыту его предыдущих путешествий по плавучему льду следует добавлять к основному расстоянию), такие переходы кажутся невероятными. Средняя скорость, с какой двигался капитан Каньи по полярному паку на протяжении 601 мили, составляла всего 6,3 мили в день, а в течение самых лучших шести дней он проходил в среднем 21,2 мили. Скорость движения Пири, когда он шел на юг от лагеря Бартлетта, была значительно меньше, но, опять-таки допуская самые благоприятные для Пири возможности и принимая в расчет, что дрейф плавучего льда в более южных широтах мог дать ему несколько дополнительных миль в день, все же его рекордная скорость во время обратного пути вызывает сомнение почти у каждого специалиста-полярника и вообще у всех, кроме его самых горячих сторонников.
