В погоне за Одином - Хейердал Тур (читать книги полностью TXT) 📗

Музыка и девы-воительницы

Пер. У тебя ведь были особые контакты с асами в Азербайджане, когда ты прибыл туда во времена «холодной войны» в качестве гостя местной академии наук?

Тур. Как я уже говорил, я ездил по стране вместе с президентом местной академии наук Гасаном Алиевым и изучал наскальные рисунки. Этот выдающийся географ пытался убедить меня в том, что между Азербайджаном и Норвегией в доисторические времена существовали более тесные связи, чем те, о которых мы знаем сегодня. Уже находясь в Баку, незадолго до отъезда я узнал, что Гасан Алиев — старший брат главы союзной республики Гейдара Алиева. Возникшая между нами дружба возобновилась и после падения Советского Союза, когда Гейдара Алиева избрали Президентом Азербайджанской Республики. Мой интерес к этой стране подогревала особая увлеченность современных асов культурой и искусством.

Путь от науки к искусству не так далек. Стремление к поиску утерянных культурных связей между нашими давно разделенными народами вскоре проникло из академии наук и в культурные круги. Однажды летом 2000 г. меня пригласили на фестиваль викингов на остров Херёй, к югу от Олесунна, куда должны были приехать и современные асы из Азербайджана. Фестиваль был устроен в честь тысячелетнего юбилея высадки Лейфа Эйрикссона на побережье Северной Америки, и мне предстояло выступить вместе с Бьёрном Вегге с рассказом о наших встречах с народом удин в современном Азербайджане.

Кроме прибытия Рагнара Торсета на корабле «викингов» с исландскими лошадками — старейшим видом лошади на Севере, меня на фестивале ждал еще один сюрприз — музыкальная программа.

Пер. И что, местные музыканты играли на исконно норвежских хардангерских скрипках?

Тур. Я бы так и подумал, если бы услышал их по радио, но это были три самых настоящих музыканта из земли асов, которых Бьёрн Вегге нашел в Азербайджане. Они играли и пели. Они играли на своих собственных национальных инструментах на фоне типично норвежского ландшафта — на скале на берегу Северного моря. А рядом, где причалил корабль «викингов», паслись исландские лошадки Торсета.

Музыканты были на гастролях в Норвегии и посетили фестиваль викингов вместе с норвежской вокальной группой «Скрук». Среди них была сама Шафига — лучшая в мире исполнительница на кяманче [258], получившая за свою игру приз от Ганди. Вторым был Ильгар Мурадов — известный исполнитель песен «мугам» [259], а третьим — Сиявуш Карими — руководитель музыкальных программ азербайджанского телевидения.

Однако вернемся к нашей истории. Неожиданно музыканты заиграли мелодию, которая привела норвежцев в изумление. Им показалось, что они слышат собственную национальную музыку.

Пер. А как реагировала норвежская группа «Скрук»?

Тур. Они пришли в такой восторг, что после фестиваля записали диск с музыкой из Азербайджана и назвали его «Страна, откуда мы пришли».

Пер. Да ты шутишь!

Тур. У музыки — свой язык, как и у изобразительного искусства. Известный эксперт в области норвежской народной музыки и старинных скандинавских мелодий Халвард Т. Бьёргум прислал мне удивительное письмо с рукописью «Девы-воительницы — вымысел или правда?». Этот музыковед связывал воедино норвежскую скрипичную музыку и старинные норвежские сказания и мифы. А в старинных норвежских поверьях много говорится о воинственных женщинах из жилища богов: они скакали верхом на лошадях и сражались наравне с мужчинами. Что же общего между музыкой и легендами? Оказалось, что музыка всегда сопровождала легенды. Вот что пишет музыковед Бьёргум по этому поводу: «Я сам играю на хардангерской скрипке, и я в восторге от народной мелодии „Амазонки“. Она представляет собой нечто особенное в норвежской музыке для этого инструмента. Многие меня спрашивают, откуда идут глубинные корни этой прекрасной музыки, которая так не похожа на знакомую нам европейскую».

И далее он рассказывает, что в Сетесдале в 1800-е гг. были записаны легенды на основе старинных традиций и мифов. Вот его слова: «Одна из легенд, известная в Телемарке под названием „Свистуньи“, возникла в переходный период между христианством и язычеством. Однако в Сетесдале известны и более старые легенды. Одна из них сохранилась в Сетесдале в живой устной традиции практически до наших дней, хотя ее и записали в конце XIX в. В этой легенде предстают воинственные всадницы, их противники, описываются их одежда и оружие. Эта легенда в Норвегии известна только в Сетесдале. В ней говорится, что амазонки играли на люре — рожковом инструменте. Таким образом, в обеих легендах упоминается музыка.

В сетесдальской легенде амазонки в отличие от „свистуний“ носили оружие. Похоже, что они использовали мечи. Рассказывается, что они расправились со своим противником Хард-Аслаком, разрубив его на куски…»

У Бьёргума легенды и музыка неотделимы, и вот что далее он говорит: «Исследования показывают, что скрипичная музыка в Сетесдале уходит своими корнями в Средневековье, в эпоху викингов и даже в более древние времена. Особенно это касается музыки, которая может привести к экстазу и трансу, — оккультной музыки. Удивительно, сколько общего у восточной музыки, в том числе и арабской, с некоторыми норвежскими музыкальными произведениями!»

Пер. Получается, что нечто похожее существовало и в шведской музыкальной традиции?

Тур. В письме Бьёргум упоминает некую «Сагу о Боси» [260] из Восточной Готландии в связи с музыкой, вводящей в транс. По словам Халварда Бьёргума: «…об этом говорится в так называемой „Саге о Боси“ из Восточной Готландии. Эта сага дохристианских времен и записана в Исландии в первой половине XIV в. Один пришел в Юго-Восточную Швецию, т. е. в тот район, где появилась „Сага о Боси“. Интересны описания культуры в саге — культ воинственных женщин, культ музыки, а также культ разведения домашних животных, преимущественно лошадей. В „Саге о Боси“ рассказывается об обряде поднятия кубков в память о скандинавских богах, который сопровождался музыкой, под названием раммеслот или раммеслаг. Эта музыка и по сей день осталась частью народной культуры Сетесдаля. Это название происходит от старинного норвежского слова „рамр“, означающего „сильный“, „мощный“. Датский музыковед Мортен Леви связывает эту традицию с гимном в честь канонизации Магнуса Оркнейского. Гимн в честь св. Магнуса Оркнейского, записанный до 1300 г., — особенный в том смысле, что он совершенно не испытал влияния григорианской музыкальной церковной традиции, а построен на древней основе. Удивительно, что этот гимн очень близок к раммеслотам Сетесдаля. Тот факт, что норвежцы раньше жили на Оркнейских островах, а у св. Магнуса были родственники в Агдере, в той же провинции, где находится и Сетесдал, подтверждает теорию о наличии общей основы…»

Бьёргум утверждает, что тексты о воинственных девах-всадницах, которые играют на рожковом инструменте — люре и сражаются с сильным противником Хард-Аслаком, носят вовсе не мифологический характер, а, скорее, похожи на легенды, претендующие на отражение реальных событий.

Приведем далее мнение Халварда Бьёргума: «Похоже, что амазонки были реальными историческими персонажами, как о них говорится и в старинных источниках — „Эдде“ и др. В любом случае можно отметить множество переходных моментов или смешение мифа и действительности. Каким образом эти предания сохранились в Сетесдале? Я не буду здесь исследовать этот вопрос, но хочу лишь сказать, что все это — реальность, и все это было. Для меня более важно узнать, как эта сага появилась в Сетесдале. Что касается других районов страны, то там эта сага оказалась забытой прежде, чем ее успели записать. Есть только телемаркский вариант, но в нем об амазонках практически ничего не говорится, так как главная часть отсутствует и остался только музыкальный аспект.