В дебрях Центральной Азии (записки кладоискателя) - Обручев Владимир Афанасьевич
Мы уже знаем, что в Турфанской впадине поверхность земли вдавлена плоской ямой до 50-100 м ниже уровня океана на площади около 90 км с востока на юго-запад и около 40-50 км с севера на юг, т. е. около 4 000 кв. километров, и представляет плоскую пустыню, в которую узкими ленточками вдаются оазисы вдоль речек, текущих из Тянь-шаня. С севера впадину ограничивают невысокие, но совершенно оголенные скалистые горные гряды Туек-таг, Ямшин-таг и другие, обращенные к впадине крутым склоном, изрезанным оврагами и логами, лишенными растительности, так что на них везде видны горные породы — песчаники, сланцы. Севернее этих гряд поднимается к подножию Тянь-шаня пустыня, усыпанная галькой, в которой очень быстро исчезают речки, текущие из снегов хребта. Вода, ушедшая в толщи этого галечника, появляется опять у северного подножия голых гряд Туек-таг, Ямшин-таг, образуя речки, которые прорывают эти гряды ущельями и питают оазисы Турфана и Люкчуна.
Можно себе представить, как накаляется в ясные дни, которых там много, галечная пустыня подножия Тянь-шаня и дна впадины. А на востоке впадину замыкают пески Кум-таг, занимающие площадь около 50 км в длину и 20-30 км в ширину; они образуют барханы, высотой до 40-50 м, почти лишенные растительности, которые также сильно накаляются в ясные дни.
На севере, на расстоянии около 40-50 км от края впадины, поднимаются скалистые горы Тянь-шаня, увенчанные вечными снегами и достигающие 4500 — 5000 м абсолютной высоты, а на юге впадину ограничивают невысокие цепи хребта Чол-таг, почти лишенные растительности. В общем получается протянутая вдоль Тянь-шаня плоская яма, почти оголенная, сильно накаляемая солнцем, нечто в роде гигантской жаровни. Здесь и создались такие контрасты высоты и накаливанья, что они должны вызвать сильную тягу воздуха на восток вдоль по впадине и тягу, постепенно усиливающуюся с запада на восток, которая и представляет бури Долины бесов. Эти бури и создали к востоку от песков Кум-таг в выступающих здесь сравнительно непрочных горных породах разных третичных, меловых и юрских песчаников и конгломератов те разнообразные формы выветриванья и развеванья, которые наблюдали путешественники, но никто подробно не описал, вероятно потому, что в бурную погоду, когда ветер валит с ног, а пыль слепит глаза, и смотреть, и записывать, рисовать или фотографировать очень трудно. А судя по тем различным формам, которые я видел в эоловом городе Орху на реке Дям в Джунгарии, в Долине бесов они должны были быть еще более своеобразными и разнообразными.
Экспедиции Козлова и Роборовского сообщили о Долине бесов в своих отчетах только такие же скудные сведения, которые приведены в описании маршрута Кукушкиным. В дополнение к ним приведу еще то, что сообщил Г.Е. Грумм-Гржимайло, повидимому, по расспросам.
На станции Кырк-ортун, расположенной на большом тракте из Люкчуна в Хами, за большим селением Чиктым, близ богатого водой ключа сходятся два пути из Хами — колесный окружной и вьючный прямой. По последнему ездят редко на колесах и рассказывают о нем так: когда в Кырк-ортуне едва ощущается слабый ветер с востока, там, в ущельях, по которым бежит эта дорога, свирепствует настоящая буря, и никто не в состоянии удержаться на ногах, даже арбы опрокидывает и уносит на десятки шагов. Главная опасность этого пути, однако, не в этом: уложил ишаков и верблюдов, укрылся как-нибудь сам среди вещей и — стихла погода — опять продолжай свой путь. Опасность грозит сверху, со стороны гор, с которых ветер срывает и несет щебень, иногда в таких массах, что кажется точно идет каменный дождь. Тогда шум и грохот заглушают рев верблюдов и крики человека и наводят ужас даже на бывалых людей.
В дополнение к этим сведениям приведу еще те, которые можно извлечь из китайских сочинений.
Монах Иакинф Бичурин, проведший много лет в Китае, изучая старую литературу, приводит китайское описание ураганов в местности к востоку от г. Пичана: три станции Сань-цзян-фан, Ши-сань-цзян-фан и Буин-тай суть места ураганов. Ветер всегда поднимается со стороны северо-запада. Перед ветром слышен глухой шум, словно перед землетрясением. Мгновение спустя налетает ветер, срывает крыши с домов, наполняет воздух каменьями в яйцо величиной, опрокидывает самые тяжелые телеги и разносит рассыпавшиеся из них вещи, наконец уносит и телеги. Людей и скот, застигнутых бурей, уносит так далеко, что и следов их не найдешь. Такие ветры случаются всего чаще весной и летом, а осенью и зимой весьма редки. В горах зеленые плоско-продолговатые камни, похожие на яшму, движимые ветром, издают звук, подобный металлическому. Песчаные каменья, занесенные ураганом на горы, всегда лежат беспорядочными кучами в странных видах и никогда не составляют холмов. Если утро над северными и южными горами ясно и чисто, — в тот день не бывает ветра, а если мрачный туман мало-помалу скроет горы, — в тот день непременно будет сильный ветер и не следует пускаться в дорогу. Эта местность и есть Долина бесов («Вань-янь-дэ», Описание Джунгарии).
В заключение можно привести общие данные о Турфанской впадине и особенностях ее климата на основании наблюдений станции, устроенной экспедицией Роборовского вблизи г. Люкчуна и действовавшей 2 года с октября 1893 по сентябрь 1895 г.
Впадина имеет около 150 верст длины и около 70 верст ширины; с севера ее ограничивают южные предгория Тянь-шаня, с юга — невысокий кряж Чол-таг, с востока пески Кум-таг. Впадина представляет лёссово-солончаковую, а в середине болотистую местность, поросшую кое-где камышами, отчасти тамариском. Окраины орошаются речками из Тянь-шаня и кярызами, выведенными от подножия гор. Метеорологические наблюдения станции Люкчун показали, что годовой ход давления равняется почти 30 мм, величина, вероятно, крайняя для всего земного шара. Температура летних месяцев очень велика, в среднем для июля она приравнивается к Сахаре, предельная высокая в 48° — также наибольшая для всей Азии (на солнце 64°). По сухости и бедности осадков впадина также представляет крайность. Число ясных дней в 147 превосходит крайний возможный предел линий карты Шенрока (100-140), а число пасмурных дней 20 составляет нижний возможный предел (40-20).
По таблицам наблюдений видно, что среднее давление зимой 780, летом 762, т. е. зимой наибольшее, как и по всей Центральной Азии, а летом наименьшее. Ветры преобладают восточные и западные, но сила их небольшая, наибольшая в апреле, мае и июле. Температура зимой падает до -13, -15°, редко до -20°, а летом держится + 35-40° и до 48°. Морозных дней в году 130-140.
После этого отступления, которое иные читатели могут пропустить, если Долина бесов показалась им мало интересной, вернемся к изложению дневника Кукушкина о путешествии на восток от места его встречи с главной частью каравана, немного восточнее озера Шона-нор.
Первые три дня мы шли вверх по долине речки Курук-гол, которая вытекает из снегов Карлык-тага, т. е. той вечно снеговой группы, которая поднимается над самым восточным участком Тянь-шаня. Курук-гол течет на юг, орошает большой оазис Хами, в котором расположен город Хами — столица восточной части Синь-цзяня, где живут и таранчинский (мусульманский) ван и китайский амбань. Верстах в 20 ниже города речка резко поворачивает на запад вниз по долине, расположенной вдоль северного подножия хребта Чол-таг, который мы уже не раз вспоминали, огибая оазис Люкчун и Долину бесов. Эта речка дает орошение долине. Поэтому мы встречали на своем пути от озера Шона-нор, в которое речка впадает, поселки таранчей, расположенные то гуще, то реже, а в промежутках заросли камыша (где речка весной затопляет дно долины), тамариска, тополей. На юге все время тянулись высоты Чол-тага, поднимавшиеся от дна долины пологим склоном, разрезанным многочисленными логами и оврагами, и местами увенчанные плоскими скалистыми вершинами. Это продолжалась Долина бесов, пустынная, безводная, посещаемая только охотниками в поисках антилоп и диких верблюдов, которые живут еще там в горах Чол-тага и Курук-тага.
