Путешествие на «Кон-Тики» (полный перевод) - Хейердал Тур (читать книги без регистрации полные TXT) 📗

Тридцать шесть часов должны были скоро истечь. Я помню, как кто-то шептал: «семь минут», «пять минут», и затем больше никто не смотрел на часы. Передатчик был по-прежнему нем, но приемник что-то бормотал уже близко к нужной нам волне. Вдруг он затрещал на волне любителя с Раротонги, и мы решили, что он ведет разговор с радиостанцией на Таити. Вскоре мы уловили следующий отрывок радиограммы, переданной с Раротонги:

«…ни одного самолета по эту сторону островов Самоа. Я совершенно уверен…»

Затем все снова затихло. Напряжение стало невыносимым. Что они там затевают? Неужели они уже посылают самолет и спасательные экспедиции? Теперь, без сомнения, сообщения о нас разносятся по эфиру во все стороны.

Оба радиста продолжали лихорадочно работать. С их лиц стекал такой же обильный пот, как и с лица того, кто крутил рукоятку динамки. Электрические колебания постепенно стали появляться в контуре антенны передатчика, и Торстейн в экстазе указывал на стрелку, медленно подымавшуюся по шкале, когда он нажимал ключ Морзе. Дело шло на лад!

Мы, как безумные, крутили рукоятку, а Торстейн вызывал Раротонгу. Никто не слышал нас. Еще раз. Теперь опять пробудился приемник, но Раротонга нас не слышала. Мы вызывали Гала и Френка в Лос-Анжелосе и морское училище в Лиме, но никто не слышал нас.

Тогда Торстейн послал сигнал CQ: иначе говоря, он вызывал все станции в мире, которые могли услышать нас на нашей любительской короткой волне.

Это дало некоторый результат. Теперь чей-то слабый голос из эфира стал тихо вызывать нас. Мы повторили сигнал и сказали, что слышим его. Тогда тихий голос из эфира произнес:

— Меня зовут Поль, я живу в Колорадо; как вас зовут и где вы живете?

Это был какой-то радиолюбитель. Мы продолжали крутить ручку, а Торстейн схватил ключ и ответил:

— Это «Кон-Тики», нас выбросило на необитаемый остров в Тихом океане.

Поль совершенно не поверил этому сообщению. Он думал, что какой-то коротковолновик из соседнего квартала разыгрывает его, и больше не появлялся в эфире. В отчаянии мы рвали на себе волосы. Вот мы сидим здесь, под пальмами, звездной ночью на необитаемом острове, и никто не верит нашим словам.

Торстейн не сдавался; он снова взялся за ключ и беспрерывно передавал: «Все в порядке, все в порядке, все в порядке». Мы во что бы то ни стало должны приостановить подготовку всех этих спасательных экспедиций в разных концах Тихого океана.

Вдруг мы услышали в приемнике, как кто-то довольно тихо спросил:

— Если все в порядке, то зачем волноваться?

Затем эфир снова умолк. И это было все.

В полном отчаянии мы готовы были подпрыгнуть до верхушек пальм и стрясти с них все кокосовые орехи, и трудно сказать, что мы предприняли бы, если бы внезапно нас не услышали сразу и Раротонга и старина Гал. По словам Гала, он плакал от радости, услышав снова позывные L12B. Вся шумиха немедленно прекратилась; мы опять были одни, и никто нас не тревожил на нашем острове Южного моря. Совершенно измученные, мы улеглись спать на наши постели из пальмовых листьев.

На следующий день мы никуда не торопились и в полную меру наслаждались жизнью. Одни купались, другие рыбачили или бродили по рифу в поисках любопытных морских животных; самые энергичные приводили в порядок лагерь и украшали его окрестности. На берегу, откуда виден был «Кон-Тики», на опушке пальмовой рощи мы выкопали яму, выложили ее листьями и посадили проросший кокосовый орех, привезенный из Перу. Рядом, как раз напротив того места, где «Кон-Тики» наскочил на риф, мы построили пирамиду из коралловых глыб.

За ночь прибой продвинул «Кон-Тики» еще ближе к лагуне, и теперь, окруженный лишь несколькими лужами, он лежал почти целиком над водой, среди больших коралловых глыб далеко от наружного края рифа.

Прогревшись как следует в горячем песке, Эрик и Герман чувствовали себя гораздо лучше и захотели отправиться вдоль рифа на юг в надежде, что им удастся перебраться на большой остров, находившийся в той стороне. Я предупредил, чтобы они остерегались акул, а еще больше угрей [39], и они захватили с собой длинные ножи-мачете, засунув их за пояс. Коралловые рифы являются убежищем страшных угрей с длинными ядовитыми зубами, которыми они легко могут оторвать человеку ногу. При нападении они двигаются, извиваясь с молниеносной быстротой, и внушают панический ужас местным жителям, которые не боятся плавать рядом с акулой.

Эрик и Герман прошли вброд значительное расстояние по рифу на юг, но местами попадались более глубокие русла, по которым вода шла в этом направлении, и тогда им приходилось прыгать в воду и плыть. Они благополучно достигли большого острова и вброд перешли на берег. Длинный и узкий остров, покрытый пальмовым лесом, уходил дальше на юг; его солнечные пляжи были защищены от ветра рифом. Эрик и Герман продолжали идти вдоль острова, пока не достигли южной оконечности. Отсюда риф, покрытый белой пеной, шел дальше на юг к другим островам. Здесь наши исследователи нашли разбитый остов большого корабля; у него было четыре мачты, и он лежал на берегу, разделенный на две части. Эта был старый испанский парусник, груженный рельсами, и ржавые рельсы были разбросаны вдоль рифа. Эрик и Герман вернулись по другой стороне острова, но ни одного следа на песке им обнаружить не удалось.

На обратном пути через риф они тo и дело вспугивали каких-то странных рыб и пытались поймать некоторых из них; внезапно на них напало не меньше восьми крупных угрей. Эрик и Герман увидели в прозрачной воде, как те приближались, и вскочили на большую коралловую глыбу; угри стали извиваться вокруг нее. Скользкие чудовища толщиной с мужскую голень были усеяны зелеными и черными пятнами, напоминая ядовитых змей; на маленькой голове блестели злые змеиные глаза, а зубы, острые, как шило, имели в длину два-три сантиметра. Когда маленькие покачивавшиеся головки, извиваясь, приблизились, Эрик и Герман взмахнули ножами; голова одного угря была отрублена, другой был ранен. Кровь в воде привлекла целую стаю молодых голубых акул, которые набросились на мертвого и раненого угрей, а Эрику и Герману удалось перепрыгнуть на другую коралловую глыбу и уйти.

В этот же день я шел вброд к нашему острову, как вдруг кто-то молниеносным движением вцепился с обеих сторон в мою лодыжку и крепко повис на ней. Это оказался осьминог. Он был не крупный, но трудно передать то ужасное ощущение, которое я испытывал, когда холодные щупальца обвили мою ногу и на меня смотрели злобные маленькие глаза, торчавшие на багрово-красном слизистом мешке, представлявшем собой тело осьминога. Я изо всех сил дрыгнул ногой, и осьминог, который не имел в длину и метра, последовал за ней, но щупалец не разжал. По-видимому, его привлекала повязка на моей ноге. Я рывками двигался к берегу с прицепившимся к ноге отвратительным созданием. Лишь тогда, когда я достиг края сухого песка, осьминог отпустил меня и стал медленно отступать по мелководью; его щупальца были вытянуты в направлении берега, и он не спускал с него глаз, как бы готовый к новому нападению, если я того пожелаю. Когда я бросил в осьминога несколько крупных кусков коралла, он поспешно скрылся.

Разнообразные приключения среди рифов придавали только пикантность нашему блаженному существованию на островке. Но мы не собирались провести там всю свою жизнь, и пора было подумать, как вернуться в обычный мир. По истечении недели «Кон-Тики» пробил себе дорогу до средины кораллового барьера, где теперь лежал, прочно застряв на обнаженных рифах. Большие бревна, стараясь проложить себе путь вперед к лагуне, растолкали и обломали крупные глыбы коралла, но теперь деревянный плот засел недвижимо, и сколько мы его ни тащили и ни толкали, все было бесполезно. Если бы нам только удалось спустить разбитый плот в лагуну, мы могли бы, во всяком случае, срастить мачту и оснастить его достаточно для того, чтобы, плывя по ветру, пересечь мирную лагуну и посмотреть что окажется по ту сторону ее. Если какой-нибудь из островов был населен, то скорее всего тот, который находился далеко на горизонте к западу, где атолл изгибается к подветренной стороне.