Водители фрегатов - Чуковский Николай Корнеевич (читаем книги txt) 📗
– Это француз Кабри, сэр, – сказал он, – тот самый негодяй, о котором я вам рассказывал. Сделайте вид, будто вы его не заметили, капитан, а то он к вам привяжется и не отстанет.
Присмотревшись, Крузенштерн заметил, что человек с черной бородой действительно белый. Но кожа его была покрыта таким слоем грязи, что он казался даже темнее островитян.
– Он глядит на вас, сэр, – проговорил Робертс. – Он хочет, чтобы вы его позвали. Отвернитесь.
И Робертс показал своему врагу кулак.
Но Крузенштерн вовсе не собирался становиться в этой вражде на сторону Робертса. Ему хотелось помирить обоих европейцев, живущих на острове. И, не обращая внимания на недовольство англичанина, он поманил Кабри к себе.
Француз подошел и поклонился.
– Добрый человек, – заговорил с ним Крузенштерн по-французски, – расскажите, как вы живете. Не могу ли я вам чем-нибудь помочь, и почему вы ненавидите вашего соседа?
Вместо ответа Кабри стал с яростью бранить Робертса и осыпать его самыми отборными французскими и английскими ругательствами.
– Не верьте ему, сударь, это коварный человек. Он родственник людоеда Тапеги и сам людоед. Они собираются завлечь вас в укромное местечко, убить и съесть...
Робертс выхватил из-за пояса нож, и дело могло бы кончиться плохо, если бы Крузенштерн не схватил англичанина за руки. Он стал объяснять им, как невыгодно ссориться и как было бы хорошо для них обоих, если бы они стали друзьями. Он долго и упорно уговаривал их помириться. Наконец они угрюмо подали друг другу руки. Но едва француз немного поотстал, Робертс сказал Крузенштерну вполголоса:
– Это ненадолго, сэр. Вот увидите, еще сегодня он сделает мне какую-нибудь гадость.
И действительно, едва Робертс отошел на минуту в сторону, к Крузенштерну подошел француз и заговорил шепотом:
– В двадцати милях отсюда, в море, есть пустынная скала. Отвезите туда этого гнусного англичанина, сударь, прошу вас.
Крузенштерн рассердился.
– Стыдитесь! – сказал он.
– Так вы отказываетесь отвезти его на скалу? – дерзко спросил Кабри.
– Отказываюсь.
– Хорошо же, капитан, вы в этом раскаетесь.
Француз пошел прочь, потом обернулся, погрозил Крузенштерну кулаком и крикнул:
– Я вам отомщу! – И бросился бежать.
Вернувшись на берег, Крузенштерн нашел свои шлюпки в полной сохранности. Матросы, сторожившие их, сидели рядом в тени большого дерева и курили. Они рассказали, что за время отсутствия капитана их никто не тревожил. Крузенштерн вместе со всеми своими спутниками отправился на корабль. Там тоже все было в порядке.
– Лейтенант Ромберг, – сказал капитан, – я хочу сегодня начать запасаться пресной водой. Возьмите баркас, захватите несколько пустых бочек и поезжайте с десятью матросами к устью той речки, которую мы с вами видели. До темноты осталось еще четыре часа, и вы успеете съездить туда и обратно.
Лейтенант Ромберг отошел на корабельном баркасе и скоро скрылся за узким мысом. Но, к удивлению Крузенштерна, через час он вернулся.
– Что случилось? – спросил озабоченный Крузенштерн. – Отчего вы так рано?
– Все в порядке, – ответил Ромберг.
– Почему вы привезли пустые бочки?
– Все наши бочки полны, капитан, – сказал Ромберг и рассмеялся.
Он рассказал, что едва они вошли в устье, бросили якорь и начали погружать ведра в воду, как в реке появилось множество туземцев, которые подплыли к баркасу, сбросили с него все сорокаведерные бочки и потом подняли их назад полными до краев. В несколько минут была проделана работа, которая заняла бы у моряков не меньше двух часов.
– Их было человек пятьсот, – рассказывал Ромберг. – Каждую бочку тащило двадцать силачей. Поглядели бы вы, какие среди них есть здоровяки! Каждого можно было бы в гвардию сдать. Сначала я испугался, но потом увидел, что они просто на редкость добродушный и услужливый народ.
Отправляясь снова за водой, Ромберг захватил с собой несколько дюжин железных обручей в подарок своим неожиданным помощникам.
До темноты он успел еще дважды съездить к устью речки и вернуться.
Следующим утром, 10 мая, часов около одиннадцати, на корабль приплыл островитянин, который заявил Робертсу, что он прислан к Крузенштерну от короля. Крузенштерн приказал немедленно пустить королевского посла на палубу. Тапега прислал этого островитянина сказать Крузенштерну, что с гор сегодня на рассвете видели далеко в море большой корабль, который идет прямо к Нукагиве.
– Тапега твой друг, – сказал островитянин. – Он решил предупредить тебя заранее. Ведь, может быть, на том корабле твои враги.
Робертс оказался прекрасным переводчиком, и с его помощью разговаривать было легко.
– Поблагодари короля за дружбу, – ответил Крузенштерн королевскому послу, – но передай ему, что у меня нет врагов и я никого не боюсь.
Крузенштерн сразу догадался, какой корабль островитяне видели с гор. Это безусловно была «Нева», которая, не найдя «Надежды» у острова Пасхи, спешила к Нукагиве.
Зная, как трудно войти в бухту Анны-Марии без лоцмана, Крузенштерн послал навстречу «Неве» шлюпку под командой лейтенанта Головачева. В шлюпке этой отправился и Робертс.
Через три часа «Нева» стала на якорь рядом с «Надеждой».
Вся команда «Надежды» была очень рада появлению «Невы», которую не видела с самого мыса Горн. Когда оба корабля находились вместе, все чувствовали себя гораздо спокойнее. У каждого офицера и матроса «Надежды» были на «Неве» приятели, свидание с которыми всех обрадовало.
Капитан Лисянский вошел в каюту Крузенштерна.
– Ну как? – спросил Крузенштерн.
– Все благополучно, – ответил Лисянский. – Ни одной сломанной реи, ни одного больного матроса.
Оба капитана обнялись и расцеловались.
– Мы прибыли к острову Пасхи, где вы собирались нас подождать, – докладывал Лисянский начальнику экспедиции, – обошли остров кругом, но «Надежды» нигде не нашли. Войти в залив я не решился, потому что дул сильный западный ветер, при котором лавировать было очень трудно. Я послал на берег шлюпку под начальством лейтенанта Повалишина. Повалишин расспросил знаками островитян и узнал у них, что «Надежда» на остров Пасхи не заходила. Он купил у них немного бананов и вернулся на корабль. Я понял, что вы решили ждать нас у Нукагивы, и, нигде больше не задерживаясь, поспешил прямо сюда.
На другой день случилось происшествие, которое нарушило спокойное течение жизни на обоих кораблях и едва не вызвало серьезные последствия.
Утром в гости к Крузенштерну приехал Тапега.
Король и королевский огнезажигатель теперь каждый день бывали на «Надежде». Особенно охотно проводили они время с графом Федором Толстым.
Оказалось, что королевский огнезажигатель владеет еще одним искусством – искусством татуировать. Это он татуировал всех юношей в королевстве Тапеги. И молодой граф, желая поразить своих приятелей в России, попросил огнезажигателя покрыть ему узорами грудь и спину.
Он пообещал огнезажигателю большой топор, и тот принялся за работу. Острой раковиной рассекал он кожу графа и смазывал ранки соком какого-то растения. Боль была мучительная, но граф мужественно терпел, стиснув зубы. Ранки вспухли, однако через несколько дней опухоль спала и на теле графа появились узоры: птицы, кольца, змеи, листья.
Тапегу на корабле больше всего привлекало большое зеркало в капитанской каюте. Перед этим зеркалом он простаивал по многу часов, приседая, двигая руками и меняя выражение лица. Крузенштерн так привык к этому занятию короля, что не обращал на него никакого внимания и спокойно работал в его присутствии за письменным столом: писал судовой журнал, изучал карты, проверял вместе с профессором Горнером астрономические наблюдения.
На следующее утро после прибытия «Невы» Тапега, войдя в капитанскую каюту, застал Крузенштерна за бритьем. С удивлением глядел он, как предводитель белых мазал себе щеки мылом и потом водил по ним острой сверкающей бритвой. Но особенно понравилась ему пахучая вода, которой Крузенштерн после бритья вымыл себе лицо. Жители Нукагивы тоже умели бриться, но брились они острыми раковинами, и дело это занимало много времени. Увидев, с какой легкостью и быстротой бреются белые, Тапега захотел и сам испытать этот способ бритья. Он попросил, чтобы его побрили.
