Земля за океаном - Стрельников Борис Георгиевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Полдня мы пробыли на острове Путинбей, беседуя с пришлыми рыболовами и старожилами острова. К очередному отплытию «Янки Клиппера» мы поспели, но паром был уже до отказа заполнен автомобилями. Капитан нас узнал, но только развел руками и в рупор посоветовал немедленно ехать еще к одной пристани.
Мы застали другой паромчик, поменьше. И оказалось: он-то нам больше всего подходил – паром посещал острова, лежавшие ближе к границе с Канадой. Неторопливо, несколько часов мы могли наблюдать Эри в таких местах, где озеро больше всего походило на море. Острова выплывали из-за линии горизонта. Несколько крупных чаек преданно провожали паром. Со всех сторон синева. Волны с белыми гребешками. Изредка – всплески рыб… Мы видели Эри в лучшую для него пору. Весеннее половодье наполнило озеро до краев. Вода казалась бездонной и бесконечной. И вечной. А между тем мы плыли по опасно больной воде.
Озера, как люди, могут рождаться и умирать. Правда, жизнь озер может быть и бесконечно большой. Но может быть и короткой. Случалось, на глазах всего нескольких поколений людей озеро зарастало, превращалось в болото. Там, где когда-то сверкала водная гладь, сейчас проходит плуг, шумят леса, под покровом травы лежат пласты торфа. Все озера постепенно стареют. Но у большой и глубокой воды – большая жизнь.
Отцом Великих озер был ледник. Живут озера уже восемнадцать тысяч лет. Они могли бы, наверное, старея очень медленно, прожить и еще сто таких жизней. Но, как и люди, умирают озера не только от старости, но также и от болезней. Одна из болезней – сокращение притока воды. Великим озерам эта беда не грозила – они сами «сдают» излишек воды в океан. Но есть, как теперь оказалось, и другие болезни. И повинен в них человек.
Водная толща Великих озер, казалось, безропотно поглощала потоки отбросов интенсивной человеческой деятельности. И вдруг лет тридцать назад появились симптомы бедствия. Встревожились первыми рыбаки. Уловы лососей, всегда тут бывшие очень большими, вдруг начали падать. А в 1950 году в Гуроне и Мичигане лососей стали ловить лишь изредка. Вину за это возложили на рыбу миногу. И она была виновата! Некогда миноги приходили нереститься из океана в реку Святого Лаврентия и озеро Онтарио. В другие озера их не пускал водопад на реке Ниагаре. Канал, прорытый для судоходства в обход Ниагары, открыл в озера дорогу одновременно и кораблям, и миногам. Минога питается кровью и соками рыб. Расплодившись в Гуроне и Мичигане, она подкосила, конечно, стадо лососей. На войну со зловредной миногой ушло много денег и времени. Но, оказалось, не только минога опустошала озера. В Мичигане и в Эри от таинственных сил погибали огромные косяки рыб. И появились признаки ускоренного старения одного из озер. Диагноз болезни: катастрофическое загрязнение. Сейчас любой человек, занимающийся проблемами охраны среды, непременно имеет в полке папку с пометкой «Великие озера» – так серьезны для всех уроки этой болезни. Прогнозы ученых, статистика, речи сенаторов, статьи журналистов, полные отчаяния письма людей, подсчеты денег, хроника разного рода бедствий, грустные шутки – таково зеркало, в котором виден больной.
Американцы встревожены. Но бедствие это не тяжкий метеорит, упавший нежданно-негаданно, не землетрясение, не ураган. Здоровье озер подточено человеком.
Чем загрязнялись (и загрязняются ежедневно и ежечасно) озера? Нет возможности перечислить все, что в них льется. Кислоты. Смолы. Соединения ртути и мышьяка. Отходы нефтяной, бумажной, чугунолитейной и сталелитейной промышленности. Отходы заводов: автомобильных, кожевенных, химических, горно-обогатительных. Тепловое загрязнение. Тысячи тонн смытых с полей удобрений и ядов. Айсберги пены моющих средств. Человеческие фекалии… Вода терпеливо прятала в своих толщах весь этот яд. Миллионы тонн ежегодно! И ноша стала наконец непосильной. Первым не выдержало Эри. Самое мелководное из всей системы озер и гуще других окруженное промышленностью, оно во всех документах и публикациях, страстных речах и мольбах упоминается не иначе, как «мертвое озеро».
Совершенно исчезли лососи. Исчезли многие формы жизни. Вода отравлена или опасно заражена бактериями. В середине лета в хорошо прогретых солнцем местах со дна стеной подымаются водоросли. Водоросли плотным ковром держатся и на поверхности, затрудняя плавание. Это признак ускоренного старения – евтрофикации. «Мертвое море», «Саргассово море», «Еще какое-то время, и Эри будет слишком густым, чтобы плавать, и слишком жидким, чтобы пахать». В этих строчках есть доля паники и преувеличения. И все же Эри уже на больничной койке.
Лучшее средство оздоровить воду – немедленно «отключить» все источники загрязнения. Считают, что в этом случае Эри могло бы поправиться лет через десять-пятнадцать. Но отравители – мощные компании «Галф ойл», «Форд», «Дюпон», «Бетлхем стил» и тысяча, как считают, разных других предприятий и корпораций не намерены, конечно, свертывать производство. Перестроить его так, чтобы оно не отравляло озера, – дело не быстрое, иногда просто и невозможное: растущая промышленность опережает все благие усилия.
Чистка великих вод, как подсчитано, обошлась бы в 15 миллиардов долларов. США по договору с Канадой смогли выделить 3 миллиарда (Канада – полмиллиарда). Деньги немалые. Точнее сказать, очень большие. Но даже эта сумма людям, знающим проблему, кажется «полотенцем, которым машут, пытаясь выгнать дым из фабричного цеха».
Мы имели несколько встреч с людьми, которые кормятся у Великих озер, заняты их проблемой по долгу службы или добровольно, не щадя сил, делают все возможное, чтобы спасти Великие воды. Выделим четыре из этих встреч, встречи с четырьмя стариками.
Старик первый. В ведомстве по охране среды он возглавляет отдел контроля за водами. Мы попросились к нему на прием. Он ждал нас и вышел навстречу. Но это не была обычная вежливость, которую мы встречали, имея дело с людьми, занятыми охраной природы. Он вышел из кабинета и остался с нами в «прихожей», среди стука машинок и любопытных глаз. Подозвал секретаршу, кивнул ей сесть. (С двумя коммунистами старик желал беседовать при свидетелях.)
Говоря строго, стариком он еще не был. Сел прямо, излишне прямо, так что на шее натянулся пергамент кожи. Взгляд вызывающий, с полуулыбкой. Таков же тон первых слов.
Сколько будем беседовать?.. Пять минут, пять часов, пять недель?
Мы объяснили, что хотели проверить газетные публикации о Великих озерах.
– Гм, об озерах… Журналисты, вам ведь известно, много чепухи пишут.
– А ученые и сенаторы?..
– Да, я знаю, вас Эри интересует. Ну так вот, все в порядке на Эри! Да, да, в порядке. Вчера получил снимки: люди купаются, ловят рыбу…
Мы сказали, что собираемся быть на Эри.
– Ну вот и увидите…
Признавшись в слабых способностях судить о водах «по виду», мы спросили, с кем бы из специалистов он посоветовал там, на озерах, увидеться. Чиновник четверть минуты подумал. По памяти на бумажке написал адрес и телефон.
– Заезжайте в Чикаго. Этот человек все хорошо знает.
– А мистер Хекслер в озерной лаборатории Висконсина?..
– Хекслер… Не знаю. Коммунист, наверное?..
– Артура Хекслера назвали нам в госдепартаменте…
Наступило неловкое молчание. Секретарша натянуто улыбалась. Высокий чиновник взялся искать на столе какую-то книжку.
В блокноты записывать было нечего. Мы вежливо поднялись. Старик почувствовал: его оборона против двух коммунистов была слишком глухою. Постукивая палкой, он сказал:
– Вообще-то дела серьезные. Америке надо сейчас на разные чистки миллиардов сто пятьдесят… Если промедлим – тратить придется больше…
Старик второй. Имя – Чарльз Молер. Возраст – 77. Рыбак по профессии. Мы встретили старика на берегу Эри. Он был занят работой, и мы, не желая его прерывать, сели возле воды в сторонке. Старик с кем-то переговаривался. Мы не сразу поняли, что разговор шел с озером. С возрастом люди приобретают привычки говорить с собаками, лошадьми, с полем, с часами. Тут молчаливым собеседником человека была вода. Старик ворчал. Дело его, однако, хорошо ладилось. Он доставал из кармана мякиш белого хлеба, поплевав на него, делал лепешку и прижимал ее пальцами к середине рыболовного «паука». Потом пять-шесть шагов в воду. Высокие, прикрепленные к поясу сапоги и плотная куртка оберегали рыболова от брызг. На минуту снасть погружалась в воду. Потом фигура, высокая, как колодезный журавель, поднимала на шесте снасть, и было видно: в сетке трепещет мелкая рыба. Совсем мелкая. Старик брал ковшик, черпал рыбешку и высыпал ее в баки, стоявшие в кузове грузовика. Когда вся тара была заполнена, старик накрыл баки пластиком и, отряхнув брызги с одежды, полез в кабину. Мы сочли подходящим момент познакомиться. Но старик торопился.
