Собрание сочинений в 12 т. Т. 4 - Верн Жюль Габриэль (читаем книги TXT) 📗
- Пловучий маяк, - сказал кто-то позади меня.
Обернувшись, я увидел капитана.
- Суэцкий пловучий маяк, - продолжал он. - Мы скоро подойдем к входу в туннель.
- Пожалуй, не так просто войти в него? - спросил я.
- Разумеется, сударь. Поэтому я вменил себе в обязанность находиться в рубке штурмана и лично управлять судном. А теперь, господин Аронакс, не угодно ли спуститься вниз. «Наутилус» погрузится под воду и всплывет на поверхность лишь после того, как мы минуем Аравийский туннель.
Я последовал за капитаном Немо. Ставни задвинулись, резервуары наполнились водой, и судно ушло на десять метров под уровень моря.
Я хотел было войти в свою каюту, но капитан остановил меня.
- Господин профессор, - сказал он, - не хотите ли побыть со мною в штурвальной рубке?
- Я не смел вас просить об этом, - отвечал я.
- Ну, что ж, пойдемте! Вы увидите оттуда все, что можно увидеть во время подводного и вместе с тем подземного плавания.
Капитан Немо подвел меня к среднему трапу. Поднявшись на несколько ступеней, он отворил боковую дверь, и мы оказались в верхнем коридоре, в конце которого помещалась рубка, находившаяся, как было сказано, на носу судна.
Рубка на «Наутилусе» представляла собою квадрат, стороны которого равнялись шести футам, и несколько напоминала рубки на пароходах, ходивших по Миссисипи и Гудзону. Посредине ее помещался штурвал, соединенный штуртросами с рулем управления, проходившими до самой кормы судна. Четыре иллюминатора с черепитчатыми стеклами позволяли рулевому наблюдать во всех направлениях.
В рубке было темно; но скоро глаза освоились с темнотой, и я различил фигуру штурмана, державшего обе руки на штурвале. Море ярко освещалось прожектором, находившимся позади рубки, в другом конце палубы.
- Ну, а теперь, - сказал капитан Немо, - поищем вход в туннель.
Электрические провода соединяли рубку с машинным отделением, и капитан мог одновременно управлять направлением и скоростью хода «Наутилуса». Он нажал металлическую кнопку, и в ту же минуту винт уменьшил число оборотов.
Я молча глядел на отвесную гранитную стену - неколебимое подножие песчаного берегового массива. Мы шли в течение часа вдоль этой стены, тянувшейся несколько метров. Капитан Немо не сводил глаз с компаса, висевшего на двух концентрических кругах. По знаку капитана рулевой поворачивал штурвал, поминутно меняя направление судна.
Я поместился возле иллюминатора бакборта и любовался великолепным зодчеством кораллов, зоофитов, водорослей и ракообразных, протягивавших свои огромные лапы из всех расселин в скалах.
Четверть одиннадцатого капитан Немо стал у руля. Широкая галерея, темная и глубокая, зияла перед нами. «Наутилус» смело вошел под ее мрачные своды. Непривычный шум послышался по ту сторону борта. То бурлили воды Красного моря, стремившиеся по склону туннеля в Средиземное море. Судно, увлекаемое стремниной, неслось как стрела, несмотря на все усилия судовой машины затормозить скорость хода, сообщив винту обратное вращение.
Огненные блики, борозды, зигзаги - световые эффекты электрического прожектора - исчерчивали стены узкого прохода, вдоль которого мы устремлялись с бешеной скоростью. Сердце отчаянно колотилось, и я невольно приложил руку к груди.
В десять часов и тридцать пять минут капитан Немо передал штурвал рулевому и, обращаясь ко мне, сказал:
- Средиземное море!
«Наутилус», увлекаемый течением, прошел под Суэцким перешейком менее чем в двадцать минут.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Греческий архипелаг
На следующий день, 12 февраля, чуть забрезжил рассвет, «Наутилус» всплыл на поверхность воды. Я бросился на палубу. В трех милях от нас, на южной стороне горизонта, смутно вырисовывался силуэт древнего Пелузиума. Подземный поток перенес нас с одного моря в другое. Спуск по пологому руслу потока был легок, но разве можно было вернуться обратно тем же путем, с таким крутым подъемом и против течения?
Около семи часов утра Нед Ленд и Консель тоже вышли на палубу. Неразлучные друзья спокойно проспали всю ночь, совсем не интересуясь подвигами «Наутилуса».
- Ну-с, господин натуралист, - обратился ко мне канадец шутливым тоном, - а где же Средиземное море?
- Мы плывем по нему, друг Нед.
- Э-э! - сказал Консель. - Значит, нынешней ночью…
- Нынешней ночью мы в несколько минут прошли через непроходимый перешеек.
- Я этому не верю, - отвечал канадец.
- И напрасно, мистер Ленд! - возразил я. - Низменный берег, что виднеется на юге, египетский берег!
- Рассказывайте, сударь! - возразил упрямый канадец.
- Ежели сударь говорит, - сказал Консель, - надо ему верить.
- Послушайте, Нед, - сказал я, - капитан оказал мне честь, показав свой туннель. Я был вместе с ним в штурвальной рубке. Он сам вел «Наутилус» через этот узкий проход.
- Слышишь, Нед? - сказал Консель.
- У вас отличное зрение, Нед, - прибавил я, - и вы легко различите выступающий далеко в море мол гавани Порт-Саида.
Канадец стал пристально вглядываться.
- Да, - сказал он, - вы правы, господин профессор, и ваш капитан - мастер своего дела. Мы в Средиземном море. Ну, стало быть, потолкуем, если угодно, о наших делишках, но так, чтобы никто не мог нас подслушать.
Я хорошо видел, куда клонит канадец. «Но все же, - подумал я, - лучше поговорить с ним, если ему так хочется»; и мы, все трое, сели возле прожектора, где нас не так захлестывало волной.
- Ну-с, слушаем вас, Нед, - сказал я. - Что скажете?
- А вот что я скажу, - отвечал канадец. - Мы в Европе. И прежде чем капитану Немо придет фантазия погрузиться на дно полярных морей или плыть обратно в Океанию, надо удирать с «Наутилуса»!
Признаюсь, что дискуссии с канадцем на эту тему меня смущали. Я никоим образом не желал стеснять моих спутников в их действиях, но у меня не было ни малейшего желания расставаться с капитаном Немо. Благодаря ему, благодаря его судну я пополнял каждодневно свои познания в области океанографии, я заново писал свою книгу, посвященную тайнам морских глубин, в самом лоне водной стихии. Представится ли еще случай наблюдать чудеса, скрытые в океане? Конечно, нет! И я не мог свыкнуться с мыслью, что нужно покинуть «Наутилус», не завершив цикла наших океанологических исследований.
- Друг Нед, - сказал я, - отвечайте мне откровенно. Неужели вы скучаете на борту «Наутилуса»? Сожалеете, что судьба бросила вас в руки капитана Немо?
Канадец ответил не сразу. Потом, скрестив руки на груди, он заговорил.
- Откровенно говоря, - сказал он, - я не сожалею, что мне довелось совершить подводное путешествие. Я буду вспоминать о нем с удовольствием, но для этого надо, чтобы оно кончилось. Вот мое мнение.
- Оно кончится, Нед.
- Где и когда?
- Где? Не знаю. Когда? Не могу сказать, но думаю, что плавание наше окончится, когда все моря откроют нам свои тайны. Всему на свете приходит конец!
- Я согласен с господином профессором, - сказал Консель. - И может статься, что, объездив все моря земного шара, капитан Немо отпустит нас, всех троих, на волю!
- Отпустит! - вскричал канадец. - Вышвырнет, вы хотите сказать?
- Постойте, постойте, мистер Ленд! - возразил я. - Капитана нам нечего бояться, но я все же не согласен с Конселем. Мы нечаянно овладели тайной капитана Немо, и я не думаю, что он позволит, чтобы мы разнесли по свету весть о его «Наутилусе».
- На что же вы надеетесь? - спросил канадец.
- Надеюсь, что в будущем обстоятельства сложатся благоприятнее, и мы ими воспользуемся. Нынче ли, через шесть ли месяцев - не все ли это равно?
- Неужели! - насмешливо произнес Нед Ленд. - А скажите, пожалуйста, господин натуралист, где мы будем через шесть месяцев?
- Может быть, здесь же, а может быть, в Китае. Вы же знаете, «Наутилус» - быстроходное судно. Он проносится по океанам, как ласточка в воздухе или курьерский поезд на материке! Он не боится заплывать в европейские моря. Кто поручится, не пойдет ли он близ побережий Франции, Англии или Америки, где условия для побега будут еще благоприятнее?
