America Latina, или повесть о первой любви - Динец Владимир (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— Осточертела нам эта дорога, — сказал парень, — садись-ка за руль.
— Но у меня нет прав!
— Ерунда. Дорога прямая, до 150 можешь разгоняться, только смотри, объезжай скунсов.
— А полиция?
— Полиция будет через 300 км и еще через 300. Как увидишь знак «полиция, 50 км», так разбудишь.
И я повел машину дальше. Время от времени мы въезжали в полосу резкой вони, заполнявшей салон, несмотря на закрытые окна. Это были места, где в течение последнего месяца-двух машина сбила скунса. Очаровательные пушистые черно-белые зверьки, пятачковые скунсики (Conepatus), совершенно не пугаются, если видят на дороге транспорт. Они поворачиваются задом, поднимают хвост, и горе тому шоферу, который не сумеет их объехать! В течение нескольких недель не сможет он пользоваться машиной. Объезжать скунсов на скорости больше 100 км/ч — довольно интересный спорт.
В Сан Хулиане я переночевал на берегу бухты в комфортабельном сарае, а утром вышел к океану. Парень, который меня подвозил, рассказал, что возле городка постоянно держатся orcas — косатки. Косаток я не увидел, но зато наблюдал групповые прыжки одного из самых красивых дельфинов — черно-белого Cephalorhynchus commersoni.
На бензоколонке поймал тяжелый грузовик и ехал на нем весь день, преодолев больше тысячи километров. Водитель и на этот раз усадил меня за руль. Я попробовал было пискнуть, что запутаюсь в скоростях (их там 12), но он заявил:
— Я его разгоню, а ты так и поедешь. Если придется тормозить, буди.
Я так и поехал. Постепенно потеплело, ветер начал стихать, а степь из золотой на глазах становилась зеленой. Через дорогу ползли вышедшие из спячки тарантулы (Phrixotrichus), а на обочинах, бесстрашно разглядывая автомашины, стояли смешные птицы — хохлатые тинаму (Eudromia). По мере потепления новые виды птиц появлялись в среднем каждые 50 километров — каракары, печники и прочие. Особенно мне понравилась крошечная Muscivora, словно состоявшая из одного длинного раздвоенного хвоста.
У меня было много причин торопиться на север. Улетая из Москвы, я взял с собой минимум теплых вещей, чтобы не таскать лишний вес в тропиках. Хотя Юлька, уезжая, оставила мне свою куртку и спальник, этого все равно было недостаточно.
С самого Ману я отчаянно мерз, хотя постепенно привык к холоду и не обращал внимания. Но на Огненной Земле я заметил, что не могу согреться даже в помещении — а это верный признак, что система терморегуляции работает на пределе и вот-вот сорвется. Кроме того, ветра Патагонии не давали мне возможности поставить палатку; верхняя одежда из-за езды на грязных грузовиках пришла в такой вид, что я все меньше соответствовал Индульгенции. А ведь при автостопе внешность — самое главное.
Но не заглянуть на полуостров Вальдес я, конечно, не мог, поэтому сошел с грузовика на развилке в десяти километрах от города Puerto Madryn в населенной выходцами из Уэльса провинции Чубут. Ветер тут еще не вполне утихомирился, но степь вовсю цвела, и даже ночью было довольно тепло. В траве копошились броненосцы, морские свинки и крошечные белые хомячки. В город я пришел к пяти утра.
Пуэрто Мадрин существует в основном благодаря туризму на соседний Вальдес с его южными китами, магеллановыми пингвинами, косатками и прочей фауной. Не удивительно, что магазины забиты футболками, посудой и другими сувенирами с изображением морской живности. Но рисуют на сувенирах почему-то чаще синих китов, кашалотов и королевских пингвинов, которых здесь и в помине нет.
Размахивая Индульгенцией, я просочился бесплатно в туристский автобус на полуостров. Он находится в частном владении, но хозяева довольствуются доходами от туризма, а степь оставляют птицам, гуанако, нанду и марам (Dolichotis patagonium) — большим грызунам, которые похожи на помесь зайца с антилопой, но живут в норах. Очень интересно смотреть, как играют перед норами маленькие длинноухие марята.
Вальдес имеет форму буквы «Т». В бухтах по обе стороны перешейка, соединяющего его с материком, каждую осень собираются южные киты (Eubalaena glacialis). Их тут около двух тысяч, то есть две трети мировой популяции. Это толстые, флегматичные создания, к которым легко подойти на лодке. В компании фотографов из местной газеты я полдня провел среди китов, иногда ныряя к ним. Когда плаваешь рядом с самкой, кормящей молоком детеныша, и встречаешься с ними взглядом, то любопытный китенок тут же бросает сосок и подплывает вплотную, чтобы рассмотреть незнакомое существо. Гладкий кит — единственный, на котором можно покататься в море, а не в дельфинарии. Иногда они выпрыгивают из воды, взмахнув круглыми ладошками плавников, а один раз мы видели спаривание, которое проходит в положении вниз головой и всегда под наблюдением любопытных молодых самцов.
На внешней стороне полуострова много пингвиньих колоний и лежбищ морских львов — там сняты знаменитые кадры «спортивной охоты» косаток на львов в прибое. Но львы и пингвины приходят сюда в конце ноября, а октябрь — сезон морских слонов.
Южный морской слон (Mirounga leonina) — серая туша размером с «Волгу», с коротким толстым хоботом на носу. Самки, которых каждый самец собирает в гарем, несколько меньше и без хобота, но тоже очень внушительны. У каждого слона свои черты «лица», всегда удивительно смешные. Эти великаны не умеют ходить по суше, а только ползают. Глядя на утонувшие в песке «мешки с жиром», трудно поверить, что это быстрые и сильные звери. Один раз я имел неосторожность подойти к спаривающемуся самцу (они делают это на боку, чтобы не раздавить самку чудовищным весом). Гигант немедленно оторвался от возлюбленной, с которой перед тем нежно обнимался, и с громовым ревом кинулся на меня тяжелыми прыжками, словно инопланетный суперчервь из фильма ужасов. Под водой же, как выяснилось, морские слоны не менее подвижны и маневренны, чем другие тюлени.
Напоследок мы заглянули на высокий мыс на южном конце Вальдеса, чтобы посмотреть колонию пингвинов. Она была пуста, только первые одинокие птицы сиротливо маячили на пляже, изрытом норами. Но зато мы увидели кое-что другое.
У аргентинский берега Патагонии живут несколько кланов косаток (Orcinus orca).
Некоторые из них питаются рыбой и живут в определенных местах, другие патрулируют сотни километров побережья в поисках тюленей, китов и пингвинов, появляясь у каждого лежбища или колонии примерно раз в неделю. И вот на наших глазах шесть блестящих черно-белых торпед окружили группу китов.
Южный кит всего вдвое больше косатки, так что одинокую жертву они, наверное, быстро бы прикончили. Но тут четверка китов встала нос к носу, окружив детеныша, и принялась бешено молотить воду хвостами. Я читал про такую «круговую оборону», но подозревал, что это матросские байки. Теперь я знаю, что киты действительно обороняются таким образом. Косатки начали описывать петли вокруг, а одна попыталась поднырнуть под кольцо тяжелых хвостов. Один из китов немедленно принял вертикальное положение, прикрыв китенка снизу. Не думаю, чтобы удар китового хвоста убил косатку, но, видимо, получить такую оплеуху неприятно.
Поболтавшись рядом минуты полторы, косатки развернулись, просвистев нечто, означавшее, вероятно, «не больно и хотелось», и плечом к плечу ушли на север — не завидую морским слонам!
У основания полуострова есть еще одна достопримечательность — Птичий остров (Isla de las Aves). На него запрещено высаживаться, но на берегу напротив установлены телескопы, в которые видно каждую скорлупку в гнездах. Это самое северное в Атлантике место гнездования альбатросов (чернобрового — D.
melanophrys) и самое южное — белых цапель (Egretta), которые по случаю весны щеголяли чудесными воздушными перьями на голове и спине — эгретками. Там же живут северные утки-пароходы (T. chubutensis) и множество других птиц, а функции грифов, ворон и орланов одновременно выполняют гигантские буревестники.
Я переночевал в поле, радуясь относительному теплу, а утром поймал грузовик еще на семьсот километров. На сей раз водитель не доверил мне руль и вообще не спал на ходу, а непрерывно болтал. Шоссе все чаще пересекало небольшие городки, где он провожал всех женщин плотоядным взглядом и восклицаниями типа «Que culo!»
