Мили ниоткуда (Кругосветное путешествие на велосипеде) - Сэвидж Барбара (онлайн книга без TXT) 📗

В большинстве районов Каира выхлопы и пыль достигали в воздухе такой густоты, что ничем не отличались от дыма с металлическим привкусом и запахом гари, нещадно разъедавшего глаза. Во время нашей первой и последней попытки проехаться по городу на велосипеде нам всё время приходилось щуриться, но несмотря на это, в глаза напорошило столько мелкого сора, что мы едва могли видеть. После часа езды наши глаза, превратившиеся в «кроличьи глазки», нестерпимо жгло, лица и руки почернели, а волосы поседели от пыли. Взглянув в зеркало в гостиничном номере, мы еле узнали себя и тут же решили, что прогулка пешком — единственный способ познакомиться с городом.

Каирские бедняки были невообразимо бедны. Бывало, семейство из тринадцати человек теснилось в грязной, ветхой, кишащей крысами комнатушке футов девять на двенадцать, изо всех сил стараясь свести концы с концами на те сорок семь центов, что ежедневно получал отец, работая вокзальным носильщиком. Еда была до смешного дешёвой: буханка хлеба стоила полтора цента, йогурт — четырнадцать центов, а стакан шипучего лимонада — пятнадцать центов,— но всё же недостаточно дёшево для обнищавших масс, и для многих семейств подаяние служило подспорьем к заработку. И даже в Музее Египта, где размещалась богатейшая выставка сокровищ гробницы фараона Тутанхамона, охранники клянчили милостыню — бакшиш.

В Каире нам с Ларри посчастливилось отыскать молодую египетскую пару, Мохсена и Самиру, свободно владевшую английским (это были друзья итальянца, с которым мы познакомились, путешествуя по Шотландии). В выходной они устроили нам экскурсию по городу: пирамиды, цитадель и мечеть Мохаммеда Али. Мохсен и Самира жили в Маади — престижном жилом районе на окраине Каира. После экскурсии они пригласили нас в ресторан в Маади, на берегу Нила, где мы сидели, наблюдая, как скользят по окаймлённой пальмами реке древние фелуки [*]. За обедом Самира рассказала, что все сотрудники американского посольства живут в Маади, а жёны многих из них так и не осмелились посетить деловой центр города, находя его слишком грязным. Тем не менее даже Маади был запылён песком и более мелкими частичками грунта.

Если Мохсен и Самира были знатоками истории своего города, то Фареса можно считать «инструктором», который непосредственно подготовил нас к велопробегу по стране. В свои восемьдесят Фарес Сарофим владел и управлял «Голден-отелем». Выпускник Оксфорда и Сорбонны, он владел дюжиной языков, знал тысячи полезных советов путешественникам, любил велоспорт и обладал добрейшей душой на свете. Фарес мог бы считать себя отцом всех путешественников-иностранцев, останавливающихся в «Отеле». Он помогал выправлять визы, паспорта и авиабилеты, равно как и разыскивать пропавший багаж. Он направлял всех желающих в самые недорогие магазины Каира, снабжал списком дешёвых отелей в других городах Египта и брал с нашего брата за жильё гораздо меньше ожидаемого, никогда не включая налоги, плату за услуги и регистрационные издержки в стоимость номера.

Прежде чем мы выехали в Луксор, местонахождение гробницы фараона Тутанхамона, и древний Тебес, город на берегах Нила, где-то в четырёхстах пятидесяти милях южнее Каира, Фарес усадил нас с Ларри около себя, чтобы снабдить в дорогу мудрым напутствием.

— В Египте можно без опаски пить водопроводную воду. Но никогда не пейте сырой воды в небольших селениях, ведь там её набирают из колодцев и каналов.

Как вы уже успели выяснить в первую же ночь в Египте, со времени последней войны с Израилем иностранным туристам запрещается ночевать под открытым небом, за исключением специально отведённых для этого мест. Значит, по дороге в Луксор вам придётся останавливаться только в отелях и локандах, пансионах для египетских люмпенов. Я отмечу на вашей карте все города отсюда до Луксора, где есть гостиницы.

Вам же, Барбара, следует в любом случае постоянно закрывать плечи и забыть о шортах. Это очень важно. Нынешним летом в Эль-Минья, в одном из городов, где вам придётся заночевать, кучка правоверных забросала камнями туристический автобус только потому, что дамы были в открытых кофточках без рукавов. Ну а в Луксоре можно вспомнить о шортах и топиках. Там столько туристов, что местные уже ко всему привыкли. Знаю, Самира говорила вам о своих сомнениях насчёт того, как отреагируют феллахи [*] в Верхнем Египте на появление женщины на велосипеде. Я бы сказал, вам нечего опасаться, если вы последуете моему предыдущему совету.

Я заготовлю вам краткий словарик тех слов, которые вам потребуется знать на арабском, скажем, числа от одного до десяти и названия продуктов.

Не стоит даже пытаться искать в магазинах запчасти к вашим велосипедам. Египтяне ездят на устаревших односкоростниках, поэтому я надеюсь, вы прибыли сюда во всеоружии. Местами дорога до Луксора — не сахар. И вашим машинам придётся ох как не сладко. Что касается деревень Верхнего Египта, то помните одно: там никогда не ступала нога иностранца, поэтому приготовьтесь к толпам любопытных феллахов. Двое иностранцев (а особенно женщина-иностранка) на велосипедах с необъятными вьючниками — для них невиданное чудо. Может быть, в этих селениях в будущем этот год станут вспоминать как год появления белокожих иностранцев, прикативших на диковинных велосипедах.

Надеюсь, вы справитесь с дорогой, выдержите зной и сушь. Чем дальше на юг, тем жарче. В окрестностях Луксора температура круглые сутки не опускается ниже ста по Фаренгейту.

А напоследок — ещё один маленький совет: не забудьте взять с собой противомалярийные пилюли.

Поскольку о шортах в Египте не могло быть и речи, а в трикотажных трениках или в закатанных голубых джинсах крутить педали будет невыносимо жарко, я провела последний день в Каире, рыща по базарам в поисках идеальных «чисто египетских велосипедных штанов». Я заметила их, свисающих с крыши деревянного киоска, такого крохотного, что едва вмешал своего владельца вместе с ворохом насквозь пропылённых галабей. Такие белые хлопчатобумажные штанишки. Да и цвет вполне подходящий для жаркой погоды, подумала я. По бокам их тянулись ярко-голубые лампасы. Правда, штаны больше походили на шаровары, чем на спортивные брюки. Они были такими мешковатыми, что «промежность» отвисла до середины штанин, собранных на резинки у лодыжек.

Я выторговала свою находку за два египетских фунта — два доллара семьдесят центов. В отеле я обкорнала штанины чуть ниже колен, в надежде сделать их более лёгкими и продуваемыми. Затем с той же целью я стащила одну из футболок Ларри, более чем просторную и доходившую мне едва ли не до колен.

— Вы выглядите сногсшибательно, моя дорогая Барбара. Я бы сказал, просто обольстительно,— посмеивался Фарес, когда мы на следующее утро отъезжали от гостиницы.

Пока мы катили по Каиру, мои трепещущие шаровары надулись воздухом, придавая мне вид стодесятифунтовой матроны с наипышнейшими в мире бёдрами. Всю дорогу до Луксора я каждый день облачалась в свою новую амуницию, шаровары прослужили мне до самого Непала. Ларри же как мужчине посчастливилось проехать Египет налегке, в одних спортивных трусах.

Нам потребовалось пять с половиной дней, чтобы добраться до Луксора. Это была тяжёлая дорога, самая тяжёлая за всё наше путешествие. Египет устроил нам испытание на выносливость, проверив нашу способность справляться с самыми тяжёлыми ситуациями. Он выставил нам обширный спектр самых неожиданных препятствий и подготовил нас к велотуру по Востоку — Индии, Непалу, Юго-Восточной Азии, где нам то и дело приходилось действовать вопреки всякому здравому смыслу и где мы почти, а то и вовсе не имели возможности передохнуть и расслабиться.

Дорога из Каира на юг бежала вдоль берега Нила, по узкой полосе плодородной возделанной речной долины (здесь росли пальмы, пшеница, хлопок и сахарный тростник). С обеих сторон к долине подступали кажущиеся бесконечными мили песка. С дороги нам почти всегда был виден край пустыни и караваны верблюдов вдали. Так как это был единственный путь на юг, движение на шоссе было интенсивным, а значит, мы днями напролёт работали педалями под аккомпанемент автомобильных гудков. На пыльной обочине шоссе также вовсю кипело движение — кто брёл на своих двоих, кто пришпоривал ишака, мотоцикл или верблюда.