Это ты, Африка! (СИ) - Кротов Антон Викторович (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Когда вечером Мохамед Том навестил нас, договорились вместе поехать завтра утром к Ахмад Аваду за пропуском.
Утром первые проснувшиеся (ими оказались Паша и я) отправились смотреть «пароходную книгу» в диспетчерской. Книга, да и вся диспетчерская, была заперта. Улицы пусты. Праздник? Пятница? Новый год? В контейнерном порту, как нам было видно с набережной, возникло три новых судна; в сухогрузном порту стояло два старых (Роттердам и Суэц), два новых да никуда не плывущие «арестанты». Мы ещё раз наведались в диспетчерскую. Никого! Город как будто вымер.
К 10.20 утра, как и договорились заранее, мы прибыли в колледж к Мохамеду Тому. Он-то и сказал, что сегодня праздник — Пасха, и никто не работает, да и в порту никого не будет. Сам колледж работал чисто по ошибке — составители расписания забыли про Пасху.
Так вновь разрушилась мечта Шулова пойти вместе с Мохамедом Томом к другу оного Ахмад Аваду и наконец получить у него более длительный пропуск. Андрей и Паша пошли пить чай у местных жителей, а мы втроём (Шулов, Шарлаев и я) пошли наудачу в контейнерный порт, желая пройти в него по позавчерашнему пропуску.
Охранники на входе просекли обман и не пустили нас. Шулов, вконец расстроеный, вернулся в город, а мы с Шарлаевым поехали, наудачу, в сухогрузный порт.
На входе в сухогрузку внимательно изучили наш мятый, покоробленный водой, позавчерашний пропуск, и вновь нас не пустили. Впрочем, посоветовали обратиться в полицейское управление неподалёку. Мы пошли. Это было вовсе не то здание на морском берегу, где четыре дня назад большой босс выписывал нам пропуск и послал затем к Ахмад Аваду, и не здание КГБ, а какое-то иное здание с внутренним двориком.
Удивляясь, сколько же здесь чиновников, заведующих входом в порт, мы прошли во двор. Довольно быстро мы отыскали местного начальника полиции, по счастью, англоговорящего. Несмотря на общий суданский выходной, он находился при делах, вернее, в традиционном суданском полубездействии. Начальник выслушал нас, неожиданно не стал отнекиваться, лишь спросил: на три дня вам хватит? — Мы набрались наглости и попросили на неделю. «Три дня хватит, — подумав, отвечал начальник, — потом продлите, если что.» Он взял наш пропуск и надписал на нём: Разрешаю три дня. Дата. Подпись.
Мы поблагодарили полицейского начальника, покинули его, и тотчас поспешили в сухогрузный порт проверять нашу удачу. Посмотрев на закорючку начальника, нас тут же пропустили, и мы растворились среди портовых ящиков и складов, осознавая случившееся.
О, счастье! о, свобода! никакой представитель секретной полиции не сопровождал нас. Вскоре мы разведали сущность обоих появившихся сегодня судов. Первым оказался паром на Джидду, который активно разгружался; из чрева его выползали грузовики. Второе судно, под сирийским флагом, было овцевозкой. Суровые погонщики загоняли на борт судна по трапу огромное стадо овец. Овцы ехали в Джидду, чтобы попасть в Мекку и там погибнуть в процессе совершающихся там обильных жертвоприношений.
— O! How many sheeps on this ship (как много овец на этом судне)! — удивились мы, намекая на сходство слов sheep (овца) и ship (судно).
Как нам сказали загонщики, овец было 4000. Некоторые овцы пытались спасти свою жизнь и разбредались по порту. Несколько овец пересиживали тяжёлые времена между больших ящиков, труб и контейнеров, живущих в порту. На одной овце висел здоровый такой ксивник (тряпичный мешочек с документами или ещё с чем).
Мы посмеялись над величием цивилизации овец, создавшей даже ксивники, и покинули сухогрузный порт. Никто не помешал нам это сделать. Победа!..
Пропуск действует!..
На первой же машине мы приехали на вписку.
— Костя! Мы совершили страшную ошибку! Мы забыли сказать в порту, что Мохамед Том лучший друг Ахмад Авада… и получили пропуск в порт… и даже туда ходили… и даже к нам забыли приставить вчерашнего шпиона… — покаялись мы.
Мы вслух недоумевали: в чём же истинная сущность Ахмад Авада? зачем он был нужен? каковы функции трёх различных полицейских зданий близ порта?
Уже втроём (Костя, Вовка и я), мы поехали в контейнерный порт, где нас беспрепятственно пустили внутрь. В порту стояло три теплохода.
Первый активно разгружался, принадлежал известной европейской компании P&O Nedlloyd и шёл (ура!) в йеменский порт Ходейду. Мы поднялись на борт поговорить с его обитателями. Но они нас огорошили: сказали, что взять нас не смогут, а капитан спит.
Второй — танкер, хоть и ходил под мальтийским флагом, оказался населён преимущественно… грузинами. Мы сообщили всем свою путешественническую сущность и получили сразу порцию настоящего грузинского (не аджарского) гостеприимства. Нам подарили несколько пакетов сока, полтора килограмма колбасы, несколько консервов, а самое главное — буханку буханочного (а не лепёшечного) хлеба! К сожалению, теплоход уже вскоре отходил, и мы, пообщавшись с капитаном и другими «советскими» людьми, сошли на берег. «Грузинский» теплоход шёл в Индию и помочь нам ничем не мог.
Третий теплоход, облезлый контейнеровоз, направлялся в Эритрию, а затем в Кению. Не найдя пользы в нём, мы вернулись на вписку, неся большой пакет грузинских подарков. Андрей и Паша удивились.
Вечером ещё раз сходили в порт, проверить, не проснулся ли капитан Nedlloyd'овского теплохода, плывущего в Йемен. Капитана мы так и не увидели — он всё ещё спал. Временный капитанозаменитель сказал нам, что взять он нас не сможет, и вообще он плывёт сперва в Джидду, а потом уже в Ходейду. Мы не стали настаивать и вернулись домой.
На обратном пути встретился нам опять француз-пенсионер, Раймонд Жоре. Он тоже пытался всячески уплыть, но иным методом: ходил не в порт, а к морским агентам. Обойдя их всех, он понял, что уплыть в безвизовую для него Джибути невозможно, и завтра в четыре утра срочно возвращался в Хартум, чтобы оттуда лететь дальше на самолёте (кончалась эфиопская виза). Мы пожелали французу удачи.
Сегодня с самого утра в Порт-Судане — необычная жара.
Мы с Костей пошли на базар за яйцами для омлета: ходили и просили там и сям «хадию» (подарок). Однако, чтобы не смущать торговцев и не смущаться самим, просили по одному яйцу в удалённых друг от друга местах. Набрав яиц, под палящим солнцем вернулись домой. Я пошёл в душ и тут же выскочил из него: вода в трубах нагрелась до +50 и стоять под таким душем было невозможно! Оставил душ включёным, самая горячая вода прошла и потекла «холодная» — всего +30.
Когда стали разбивать яйца для омлета — одно из них оказалось варёным! Читатель может усомниться, но каждый из нас подтвердит: яйцо оказалось варёным вкрутую! ну и погодка! (Не исключено, правда, что продавцы подсунули нам уже варёное яйцо.)
Сегодня в контейнерном порту появилось два новых теплохода. И, о неожиданность — это оказались наши, русские люди!
Пароход с умным латинским названием «Sovgavan» (Совгавань) (флаг мальтийский, порт приписки — Valetta) шёл в Джидду, а затем — в Ходейду. Увы, и соотечественники переправить нас не могли, оправдывались строгими порядками в Саудовской Аравии. Эх, жаль, что не плыли они в нашу родную Sovgavan!
Другой пароход, и тоже с русской командой, также шёл в Джидду, а затем — в Акабу. И здесь неудача! И по той же причине.
Удивляясь на крутизну этой самой Джидды — ну прямо пуп земли! — мы вышли из порта. Неподалёку покачивались на воде три или четыре яхты. Володя с Андреем отправились узнавать сущность этих яхт, а мы с Костей — в северный порт. Изменений в нём не было видно, но мы хотели поговорить с теплоходом «Trust», идущим в Суэц (Костя уже готов был уплыть куда угодно, хоть в «нехороший» Египет, а остальные пока надеялись на Йемен).
