Цезарь Каскабель (иллюстр.) - Верн Жюль Габриэль (книги регистрация онлайн txt) 📗

Можно не сомневаться, что сей шедевр был бы написан простым и четким, типичным для каждого героя и правильным языком, свободным от вычурных неологизмов, мертвых книжных выражений и претендующих на реализм словечек новой школы — если бы он был написан. Но никто этого не делал. И потому пантомиму легко разыгрывали во всех театрах и на всех подмостках как Старого, так и Нового Света. Бессловесность — большое преимущество таких пьес, где все передается понятными жестами, не допускающими ни грамматических, ни стилистических ошибок, от которых данный литературный жанр избавлен по определению.

Чуть выше мы сказали: вряд ли стоило ожидать от Цезаря Каскабеля… Дело в том, что именно Цезарь Каскабель являлся автором этого шедевра балаганного искусства. Именно шедевра, так как и на старом, и на новом континенте труппа действительно дала его три тысячи сто семьдесят семь раз. Только «Медведь и часовой» цирка Франкони, имевший грандиозный успех, зафиксированный в театральных анналах, превзошел эту цифру. Но, бесспорно, литературная ценность недосягаемого произведения Франкони намного ниже, чем у «Разбойников Черного леса».

Пьеса была сотворена так, чтобы подчеркнуть таланты артистов труппы Каскабелей, таланты настолько живые и разнообразные, что никогда и нигде больше подобный ансамбль актеров не представлялся публике ни одним директором передвижного или оседлого цирка.

Мэтры современной драмы сформулировали очень справедливый принцип: «В театре нужно постоянно заставлять зрителя смеяться или плакать, иначе он начинает зевать». Что ж! По этому принципу «Разбойники Черного леса» сто раз заслуживают такого определения, как шедевр. На представлениях «Разбойников» зрители то смеются до слез, то плачут неподдельными слезами. Нет ни одной сцены, даже маленького кусочка сцены, когда самый безразличный и черствый зритель испытывал бы желание разинуть рот, чтобы зевнуть. И даже если человека внезапно застигала зевота от недосыпания или, предположим, от плохого пищеварения, то его зевок неизбежно заканчивался приступом смеха или рыданий.

Действие ладно скроенной пьесы развивалось быстро, понятно, излагалось просто и приводило к однозначному концу. События столь логически вытекали одно из другого, что хотелось спросить: «А если бы этого не случилось, что тогда?»

Впрочем, судите сами по ее краткому содержанию, которое большинству театральных критиков неплохо бы взять за образец.

Это история двух обожавших друг друга влюбленных. Для удобства изложения назовем героев по именам актеров: Наполеона играла девушку, а Сандр — юношу. Молодой человек, к несчастью, беден, а потому мать Наполеоны, надменная Корнелия, и слышать не хочет о женитьбе.

Совершенно новым словом в драматическом искусстве являлось введение персонажа, препятствующего соединению влюбленных душ — верзилы Клу, у которого так же много денег, как мало ума. Он влюблен в Наполеону и мечтает на ней жениться. И — здесь особенно блещет изобретательный гений автора — мать, обожавшая золото, считает почему-то за лучшее выдать дочь за него.

Невозможно искуснее завязать интригу и сделать ее более захватывающей. Разумеется, придурковатый Клу рта не раскрывает, чтобы не сказать очередную глупость. Жених — весьма потешная, неотесанная дубина с носом такой длины, что он просто не мог не совать его куда не следует. И когда он является к невесте со свадебными подарками, Джон Булль и Жако (единственный говорящий персонаж) так уморительно передразнивают его, что можно в самом деле умереть от смеха.

Но вскоре смешки замирают перед несказанными страданиями молодых людей, которые встречаются только тайно, то есть, как говорится, «украдкой».

Мы застаем влюбленных как раз в день свадьбы, навязанной Корнелией дочери. Наполеона разряжена в свои самые блестящие одежды, но погружена в горе, она вся в слезах! В самом деле, гнусное зрелище — молоденькую курочку-красавицу выдают за деревенского петуха-урода!

Действие происходит на церковной площади. Звонит колокол, врата раскрыты, остается только войти… Сандр в отчаянии распростерся на паперти… Невозможно придумать ничего более душераздирающего!

И вдруг — наверное, во всем драматическом репертуаре «Комеди Франсез» [200] или «Амбигю» [201] не встречалось столь неожиданного поворота — так вот, и вдруг на сцену продирается молодой красавец офицер! Это Жан, родной брат несчастной невесты. Он вернулся с победоносной войны, где доблестный воин наголову разбил англичан (если спектакль давался в Америке), или французов (если представление происходило в Германии), или русских (в Турции) и т. д.

Отважный молодец Жан прибыл вовремя. И меняет ход событий на свой лад. Он уже знает, что Сандр и Наполеона любят друг друга. Сильной рукой он отталкивает Клу, бросает ему вызов, и перепуганный деревенский простофиля поспешно отказывается от женитьбы.

Видите, как пикантна эта драма, как хорошо связаны между собою сцены! И это еще не конец!

В самом деле, пока все ищут Корнелию, которой Клу хочет вернуть свое обещание, случилось несчастье. Корнелия пропала! Все суетятся, бегают туда-сюда… Но ее нигде нет!

И тут из глубины Черного леса доносятся крики. Сандр узнает голос госпожи Каскабель, и, поскольку речь идет о его будущей теще, не мешкая ни секунды, он летит ей на помощь… Конечно же сия высокородная дама похищена шайкой Фракассара, может, даже самим Фракассаром, знаменитым разбойничьим главарем.

Вот что происходит дальше: Жан остается рядом с сестрой, чтобы в случае чего защитить ее, а Клу бросается звонить в колокола и звать на помощь. Слышится выстрел… Публика затаивает дыхание; трудно вообразить, что чувства в театре могут зайти так далеко.

Тогда-то и появляются на сцене господин Каскабель в калабрийском костюме ужасного Фракассара и его сообщники, которые волокут Корнелию, несмотря на ее отчаянное сопротивление… Но дорогу им преграждает юный герой во главе отряда жандармов в сапогах чуть ли не по пояс… Теща освобождена, разбойники схвачены, и Сандр женится на своей ненаглядной Наполеоне.

Добавим, что, ввиду недостаточного количества артистов, бандиты, с одной стороны, и жандармы — с другой, никогда не появляются на сцене. Клу за кулисами старается изо всех сил изобразить их крики. А господин Каскабель вынужден сам себе надевать наручники. Не будет лишним еще раз упомянуть, что эффект этой развязки бывал оглушительным благодаря исключительно четкому исполнению.

Вот какая пьеса, рожденная мощным разумом господина Каскабеля, ожидала зрителей в пермском цирке. И если актеры окажутся на той же высоте, что и само произведение, то, несомненно, «Разбойников Черного леса», как всегда, ожидает шумный успех.

Актеры же обычно не подводили. Господин Каскабель выглядел крайне свирепо, Корнелию так и распирало от самодовольства и жадности, Жан имел вид истинного рыцаря, Сандр вызывал симпатию своей миловидностью, а Наполеона — изяществом и наивностью. Как говорится, каждый исполнитель жил своей ролью. Но в этот день, признаться, труппе было не до веселья. Актеры грустили, определенно на сцене им не хватит вдохновения. Мимика будет нечеткой, жесты — недостаточно выразительными. Правда, грустные сцены удадутся артистам лучше, чем раньше, поскольку каждый испытывал желание поплакать, но что делать, когда придется изображать радость и веселье?

Семья собралась за обеденным столом. Место господина Сержа пустовало, словно напоминая о будущей разлуке… Все затосковали еще сильнее… Никто не хотел ни есть, ни пить… Душераздирающее зрелище!

Все это ни в коей мере не относилось к главе семейства. Наш гурман старался за четверых. Окончив трапезу, он не удержался от упреков:

— Так, кончится это когда-нибудь или нет? Да у вас лица вытянулись на длину аршина, начиная с тебя, Корнелия, и кончая Наполеоной! Разве что Клу похож на человека! Клянусь чревом тысячи чертей! Это мне не нравится, дети, совсем не нравится! Чтоб я слышал, как вы вовсю веселитесь! Вы должны играть свои роли так, чтобы радость перехлестывала через рампу [202], иначе я страшно разозлюсь, чтоб вас черти разорвали!