Путешествие стипендиатов (илюстр) - Верн Жюль Габриэль (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗

С отпущенным штурвалом, подгоняемое попутным ветром, судно, беспрерывно сотрясаясь под ударами волн, рыскало носом во все стороны, рискуя ежеминутно завалиться на тот или другой борт.

Такой ход, когда судно как бы не успевает опередить волны и его корма подвергается беспрерывным ударам, является самым опасным. Румпель наливается свинцовой тяжестью и приходится привязывать к нему матроса, чтобы в один «прекрасный момент» он не вылетел за борт.

Несмотря на протесты юношей, Уилл Миц заставил их укрыться на полуюте. Было условлено, что в случае необходимости он позовет на помощь.

Да и там, в кают-компании, где переборки скрипели на все голоса и куда то и дело залетали соленые брызги, юношам, вынужденным питаться одними галетами и консервами, этот день 25 сентября показался самым ужасным из всех, доселе проведенных на борту!

А что за ночь — темная, беспросветная, бурная! Ураган свирепствовал с неистовой силой. И сможет ли выстоять против него «Стремительный» все двадцать четыре часа?… Не ляжет ли барк на борт, ведь тогда, чтобы выпрямить судно, придется рубить все мачты? Справятся ли они с этим?… Не поглотит ли судно морская пучина?…

Уилл Миц стоял у руля один. Всеми силами борясь с усталостью, он удерживал «Стремительный» от резких поворотов, грозивших поставить судно лагом к волне [273].

Ближе к полуночи огромная волна обрушилась на полуют с такой силой, что чуть было не снесла его. Затем она прокатилась по палубе, смыв малую шлюпку, закрепленную на корме, и круша все на своем пути: клетки с курами, два бочонка с пресной водой, привязанные к основанию грот-мачты, и, наконец, сорвав вторую шлюпку со шлюпбалки, устремилась с нею за борт.

На корабле осталась лишь одна шлюпка, та самая, на которой была совершена попытка побега. Да теперь и она уже не пригодилась бы, поскольку разбушевавшаяся стихия поглотила бы ее в одно мгновенье.

При страшном ударе, сотрясшем судно до основания мачт, Луи Клодьон и еще несколько его друзей выскочили на палубу.

Среди завываний урагана раздался голос Уилла Мица.

— Вернитесь… Назад! — кричал он.

— Есть ли надежда на спасение?… — спросил Роджер Хинсдейл.

— Да… если Господу будет угодно, — ответил Уилл Миц. — На него одна надежда…

В это мгновенье раздался страшный треск. Какая-то неясная беловатая масса пронеслась среди мачт, как огромная птица, влекомая ураганом. Это унесло фор-марсель, и от него остались лишь ликтросы [274].

Теперь «Стремительный» стал простой игрушкой ветра и волн, со страшной скоростью помчавшись на восток.

На каком же расстоянии от Антил окажется оно с наступлением зари?… Разве к моменту перемены курса это расстояние уже не исчислялось многими сотнями миль?… А теперь, даже допуская, что ветер вновь станет восточным и удастся поставить запасные паруса, сколько же дней потребуется, чтобы добраться до Антил?…

Тем временем ураган, кажется, начал стихать. Ветер резко переменился, с той внезапностью, которая так присуща тропическим широтам.

Взглянув на небо, Уилл Миц был поражен: за последний час восточная часть горизонта совершенно очистилась от закрывавших ее огромных тяжелых туч.

Луи Клодьон и его товарищи вышли на палубу. Казалось, ураган наконец пронесся мимо. Море, правда, по-прежнему было неспокойно, и целого дня едва ли хватит, чтобы волны улеглись.

— Да… да… это конец! — повторял Уилл Миц.

И он воздел руки к небу жестом доверия и надежды; к нему присоединились и его юные друзья.

Теперь следовало повернуть строго на запад. Земля, как бы далеко она ни была, находилась именно там. Расстояние до нее к тому же начало увеличиваться только, когда «Стремительный», лишившись возможности маневрировать, вынужден был отдаться на волю волн.

К полудню ветер стих настолько, что можно было отдать рифы и идти под марселями и нижними парусами.

По мере того как ветер стихал, он менял направление на южное, и «Стремительный» мог спокойно идти своим курсом.

Теперь следовало заменить фор-марсель, затем поставить грот-марсель, фок, бизань и оба кливера.

Эта работа продолжалась до пяти часов вечера, и следует заметить, что развернуть новый парус, хранившийся в кормовом трюме, по всей ширине оказалось делом совсем не легким.

В этот момент в глубине трюма раздались крики, сменившиеся ударами в переборки и стены кубрика. Неужели Гарри Маркел и его сообщники предприняли последнюю попытку вырваться на свободу?…

Юноши мгновенно расхватали оружие и приготовились пустить его в ход против первого, кто окажется на палубе.

Но почти тотчас же раздался крик Луи Клодьона:

— Пожар на судне!…

Действительно, дым, выбивавшийся снизу, уже начал застилать палубу.

Сомнений не было: возможно, по неосторожности кто-то из пиратов, упившись бренди и джином, поставил фонарь слишком близко к грузовому ящику. Уже было слышно, как в трюме с ужасным грохотом разлетались бочонки с порохом…

Можно ли погасить пожар?… Быть может, если открыть люки трюма и затопить его… Да, но это значило бы выпустить на свободу Гарри Маркела и его сообщников… Это означало бы отдать в их руки «Стремительный»… Ведь даже прежде, чем попытаться погасить пожар, эти негодяи расправились бы с пассажирами и выбросили бы их трупы за борт…

Тем временем крики снизу усилились, а краска палубного настила пошла пузырями, в то время как ее просмоленные швы начали понемногу расходиться.

И тут же раздались новые взрывы, теперь уже ближе к носу судна, там, где хранились бочонки со спиртным. Пираты, должно быть, уже наполовину задохнулись в трюме, куда воздух извне едва проникал.

— Уилл… Уилл! — вскричали Джон Говард, Тони Рено и Альбертус Лейвен, протягивая к моряку руки.

Уж не молили ли они его о снисхождении к Гарри Маркелу и его сообщникам?… Но нет! Дело спасения всех исключало малейшую слабость и проявление великодушия!…

К тому же нельзя было терять ни минуты, поскольку пожар разгорался и грозил вскоре охватить все судно!… Следовало немедленно покинуть «Стремительный» со всей его командой, которую ждала неминуемая гибель вместе с судном!

Поскольку вторую шлюпку и кормовой ялик смыло ураганом, оставалась лишь большая шлюпка левого борта.

Уилл Миц взглянул на море, уже заметно успокоившееся… Затем перевел взгляд на «Стремительный», охваченный пламенем… Оглядел наконец испуганных юношей, толпившихся вокруг него, и приказал:

— В шлюпку!

Глава XIII

КУДА ГЛАЗА ГЛЯДЯТ

На сей раз речь шла уже не о том, чтобы пристать к судну, находящемуся в нескольких кабельтовых или даже в нескольких милях. Теперь уже предстояло покинуть судно, охваченное огнем. И все это в открытом пустынном море, почти без надежды встретить какой-нибудь корабль в забытых Богом местах, находясь в легкой шлюпке, такой ненадежной в бескрайних морских просторах!

И пока Уилл Миц спешно занимался подготовкой к отплытию и спуску шлюпки на воду, посмотрим, что же происходило в трюме «Стремительного»?…

Из-под палубы доносились проклятия обреченных. Непрерывные удары сотрясали переборки и навес кубрика. И как знать, не удастся ли пиратам в конце концов разбить их и не бросятся ли они через какую-нибудь дыру, проделанную в обшивке корпуса, в море, чтобы затем подняться на палубу?…

Что до причины пожара, то, скорее всего, разбился какой-нибудь бочонок со спиртным, содержимое разлилось вокруг и тут же вспыхнуло из-за неосторожности какого-нибудь Мордена или кого-то другого, упившегося до полусмерти и уже не сознававшего, что он делает. Теперь пламя охватило уже весь трюм до самой переборки, отделявшей его от кормы. Даже если допустить, что она и остановит огонь, судно тем не менее уже обречено, и вскоре на поверхности моря останутся лишь несколько обломков.