Похитители бриллиантов (др. изд.) - Буссенар Луи Анри (читать книги без регистрации .txt) 📗
— Но…
Его преподобие пытался протестовать, однако все его нахальство пропало — оно уступило силе.
— Живей, говорю! — понукал незнакомец. — Я никогда не повторяю своих приказаний два раза.
Его преподобие, трясясь всем телом, отдал карту.
— Так… Пока довольно, — сказал незнакомец. Видя, что буры все еще лежат неподвижно, он прибавил: — Надо привести их в чувство. Чего они валяются, как телята?
Но его преподобие был слишком ошеломлен и не понял, чего от него хотят.
— Ну-ка, нечего ломаться! — крикнул незнакомец. — Ты ведь знаешь, как действуют в таких случаях на золотых приисках. Чем проще, тем лучше… Не бойся, они живы! Я убиваю кулаком, только когда хочу этого. Расстегни им куртки. И рубашки… Раскрой грудь… А теперь возьми головню и нажми… крепче… так, чтобы прожгло шкуру.
Раздалось шипение, послышался тошнотворный запах обожженного мяса, но Корнелиса и Питера этот лечебный прием вернул к жизни, и они стали выть и рычать как одержимые.
— Вот и хорошо! — с саркастическим смехом сказал боксер. — А теперь встать! И избавьте меня от вашего пения! Иначе я вам быстро заткну глотки!..
Корнелис и Питер были подавлены, укрощены и, превозмогая страшную боль от ожога, сразу покорно замолчали. События развернулись с такой быстротой, удары, которые посыпались на братьев, были до такой степени сильны, что мозги у буров уже не работали, да и дышать им было трудно.
Они медленно отодвинулись один от другого, мутными глазами взглянули на костер и тяжело, как пьяные, сели.
— Даю честное слово, — ворчал Корнелис, — у меня такое ощущение, точно меня ударил ногой мой пегий конек Клейнбой.
— А мне все кажется, — бормотал Питер, — что мне на голову свалилось бревно в сто фунтов весом.
— Между тем вы получили только по одному разу кулаком от вашего покорного слуги, — насмешливо и вызывающе заявил грозный незнакомец. — Ну ладно, будет, вставайте! Нам надо поговорить. И главное, пусть вам не вздумается протянуть лапы к вашим уважаемым ружьям, иначе вам придется проглотить то, что лежит у меня в карабине, в обоих стволах.
Буры были унижены и еще больше огорошены этой самоуверенностью незнакомца, которую подкрепляла столь внушительная физическая сила. Они встали, и движения их были подобны неловким движениям лошади, которую впервые загнали в оглобли.
— А теперь слушайте меня, — сказал незнакомец. — Само собой разумеется, отныне вы находитесь в полном моем подчинении. Я вам кое-что показал. Это был лишь слабый образец… Признаю, я был немного резок, но иначе невозможно. И наконец, так мне захотелось. К тому же для ваших мозгов это было более понятно, чем длинные речи.
Корнелис и Питер издали ворчание, которое в крайнем случае могло сойти за выражение согласия.
— Я буду приказывать, а вы будете беспрекословно исполнять. Потому что я сильней. А также умней. Вы будете мне принадлежать телом и душой в течение некоторого времени. Надеюсь, оно не будет продолжительным. Залогом вашей преданности будет ваша жизнь и в еще большей мере ваша личная заинтересованность.
Обе скотские физиономии несколько прояснились, а Питер, несмотря на синеватое вздутие, которое появилось у него на лице, даже попытался улыбнуться.
— Договоримся, джентльмен, сказал он. — Правда, рука у вас тяжелая, но ваши речи золото.
— Алмазы, хотите вы сказать, приятель!..
— Простите мое любопытство: вы тоже думаете найти со кровища кафрских королей?
Ораторский прием Питера, осторожность, с которой он за дал интересовавший его вопрос, доказывали, что неотесанный чурбан стал менее грубым.
А незнакомец ответил со снисходительным высокомерием:
— Я не только думаю, но беру вас обоих в помощники. Добычу я поделю с вами по вашим заслугам и по своему усмотрению. Но вы вполне можете положиться на мою щедрость.
— Идет! По рукам! — воскликнули оба гиганта и протянули руки.
— Прочь лапы, ребята! — резко оборвал их незнакомец. — Не люблю фамильярностей!
Позади легкой зеленой изгороди, которая их окружала, послышался какой-то плеск.
Незнакомец напряг слух, стараясь определить источник этих неожиданных звуков.
— Это вас зовут Питер? — обратился он к тому из двух буров, у которого был рубец наподобие пробора.
— Да, джентльмен.
— Возьмите ваше ружье, дойдите до реки и тщательно осмотрите местность. Если увидите что-нибудь подозрительное, стреляйте и немедленно возвращайтесь. Было бы, право, слишком глупо с нашей стороны дать себя застигнуть врасплох, как я вас застиг только что. Кстати, пирога, на которой я прибыл, привязана к коряге по ту сторону островка. Посмотрите, на месте ли она. Ступайте!
Питер схватил ружье и скрылся в зарослях.
Он вернулся примерно через четверть часа. Корнелис стоял перед их новым хозяином, а лжемиссионер сидел на земле и смотрел по сторонам, как волк, попавший в капкан.
— Все спокойно, джентльмен, — доложил Питер. — Пирога на месте. Что касается шума, который мы слышали, то я думаю, что виноваты два каймана, попавшие на отмель. Они скрылись, когда увидели меня.
— Так. Они, однако, любопытны, эти кайманы. Надо будет понаблюдать за ними. Я только что сказал вам, что скоро мы завладеем кладом и разделим его на три части.
— Ваша милость хотела сказать на четыре… Это много…
— Моя милость хотела сказать на три. Так она и сказала. Группа состоит из трех человек. Кое-кто из здесь присутствующих в дележе участвовать не будет…
Лжемиссионер быстро поднял голову.
— Я имею в виду, — пояснил незнакомец, — эту личность, которую вы зовете «ваше преподобие». У него есть другое имя. Не так ли, Джемс Виллис?
— Пощади! Смилуйся, Сэм, не убивай меня!
— Молчать, когда я говорю! Ты меня не узнал, когда я перевозил тебя и твоего дружка на островок у большого водопада? Правда, я сам позаботился об этом я закрыл себе лицо. Была минута, мне хотелось раскроить тебе череп. Но я решил отложить это до другого раза. Я надеялся еще повстречаться с тобой. И хорошо сделал, потому что вот я забрал у тебя карту, которую ты так тщательно прятал. А уж с картон в руках я разыщу клад непременно.
— Как? Карта у вас, джентльмен? — с удивлением воскликнул Корнелис. — Стало быть, ваша милость грамотны?
— Корнелис, вы задаете слишком много вопросов. Я этого но люблю. У вас всего один глаз, но вы еще сохранили оба уха. Раскройте их и слушайте хорошенько, что я говорю. Да, черт возьми, карта местности, составленная английским миссионером, у меня. Не так уж трудно было догадаться, что этот жулик держит ее у себя в кармане: вы сами орали об этом, как цапли. Так вот, ребята, слушайте меня и не перебивайте…
Он обратился к лжемиссионеру:
— Займемся тобой, Джемс Виллис. Мы-то ведь старые знакомые, не так ли? Ты отлично помнишь тот день, когда мы встретились впервые. Я был матросом на клиппере «Аделаида», который разбился о подводные скалы в проливе Торреса. Судно, шедшее под голландским флагом, сняло со скалы трех оставшихся в живых. Они умирали от голода. Я был один из них. Не раз приходило мне в голову, что уже лучше бы мои кости высохли и валялись где-нибудь среди камней, чем вести страшную жизнь, какую я веду с тех пор. Но что сделано, то сделано. Люди, которые нас спасли, оказались просто-напросто пиратами. Они грабили австралийское побережье. Ты это отлично знаешь, потому что ты был одним из хозяев предприятия. Я нисколько не упрекаю тебя в том, что ты заставил меня наняться к твоим головорезам. Я мог не соглашаться и не слезать со скалы. Но я был молод, мне хотелось жить… И наконец, было во мне, вероятно, что-то и от рождения, благодаря чему я стал Сэмом Смитом…
Едва было названо это грозное имя, буры затряслись.
— Одно слово, джентльмен, — почти робко попросил Корнелис.
Смит кивнул головой, как бы разрешая ему говорить.
— Мы знаем ваше имя и вашу славу и должны вам покаяться: у нас есть враг, он француз, и однажды мы пытались взвалить на него ответственность за ваши дела.
