Лондон. Прогулки по столице мира - Мортон Генри Воллам (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Если верно утверждение, что англичане по характеру сдержанны, то Сент-Джеймский дворец можно считать архитектурным воплощением этого утверждения. Кажется невероятным, что это скромное здание с пологой крышей, в окна которого может заглянуть любой прохожий, и есть Сент-Джеймский дворец, куда на протяжении многих веков императоры, короли, султаны и президенты направляли своих послов. Само слово «дворец» звучит странно по отношению к этому зданию. Подумать только, и здесь находится королевский двор Англии?
В том-то и заключается очарование Сент-Джеймского дворца. Он маленький, «домашний» и не имеет ограды. Но это весьма важная часть Лондона. Здесь король был ближе к своему королевству, чем когда он находился на Баркли-сквер. Пипс записал в своем дневнике 19 октября 1663 года: «По возвращении в Сент-Джеймс мне сказали, что королева прекрасно отдохнула, проспала сегодня 5 часов подряд, затем приняла ванну, прополоскала рот и снова легла спать».
Как это точно! Как прекрасно эти слова описывают уютную атмосферу небольшого дворца, будто воплотившегося в реальность из детского стишка. Вы чувствуете, что, приоткрыв одну из этих маленьких дверей, можете увидеть короля, собственноручно пересчитывающего деньги, или королеву, вкушающую в будуаре хлеб с медом. Сохранилась запись, что в правление Георга II один из посетителей дворца упал, скатился вниз по лестнице, пролетел через двери и остался без чувств лежать на пороге. А когда он пришел в себя, то увидел, что суровый человек невысокого роста, светлобровый и краснолицый, наклеивает ему на лоб пластырь. Посетитель чуть не влетел прямиком в кабинет короля. Какая очаровательная сцена, как будто со страниц «Алисы в Стране чудес»!
Даже в наши дни можно пройти через сторожку у ворот, на которой видна монограмма Генриха VIII, и побродить по внутреннему дворику, где на некоторых фонарях сохранились короны. Здесь можно встретить мальчика, доставляющего мясо во «Двор Йорков», или бакалейщика, заносящего товары в одну из многочисленных дверей или передающего их в окошко. Детали внутренней жизни дворца, обычно столь тщательно скрываемые от публики, здесь, при королевском дворе в Сент-Джеймсе, открыты для всего Лондона. Вы можете узнать, откуда во дворец привозят мясо, птицу, овощи и зелень, прочитав надписи на фургонах, въезжающих в Посольский двор.
Внутри дворец обычно можно увидеть только утром, когда проходит королевский прием, но присутствующие больше рассматривают друг друга, чем дворец. Однажды утром я прошел внутрь с чиновником из управления лорда-канцлера, он первым провел меня сквозь двери Знаменного двора. Я открыл одну из неизвестных красот Лондона. Двор прекрасен, как двор Темпла, и даже еще привлекательнее и демократичнее, ведь вместо чопорных и скучных адвокатов здесь присутствуют женщины. В центре окруженного административными зданиями двора возвышается почти полностью сгнивший деревянный столб с отверстием глубиной примерно в 5 дюймов. Это флагшток, на котором два века назад крепился флаг во время смены караула.
Больше всего Знаменный двор очаровал меня своей внутренней жизнью. Как часто я видел мясника, въезжающего на велосипеде в Посольский двор и таинственно там исчезающего! Теперь я знаю, что мясник скрывался в Знаменном дворе, где передавал товары женщинам, суетящимся на кухне. Вместо того чтобы позвонить в дверь, он передавал свертки через окно. Это очень старая традиция. Я полагаю, таким способом доставки пользовались еще при Карле II. Его величество обычно наблюдал за этой процедурой из окна сверху, особенно если замечал поблизости симпатичных молочниц.
Чиновник из управления лорда-канцлера достал из кармана ключ и открыл «наши Сент-Джеймские апартаменты». Мы оказались в небольшом зале с изящной лестницей, по которой король поднимался во время приемов. Лестница привела нас в парадные залы. Я с удивлением обнаружил, что мы во дворце одни. Парадные апартаменты отделены от жилых помещений, они открываются лишь для торжественных церемоний.
Как это заведено во дворцах, одна комната переходила в другую, со стен пристально смотрели Стюарты и Ганноверы. Первые Георги делали курбеты на белых лошадях, бессчетные забытые принцессы смотрели на нас свысока, с их плеч струились белые мантии. Стюарты благосклонно смотрели на Ганноверов, а те в ответ не менее благосклонно взирали на Стюартов. Время от времени мой попутчик дергал за шнурок на шторах, впуская немного света в этот пустой дворец, где представители великих династий жили среди чехлов для мебели и тишины.
Так мы переходили из одной комнаты в другую, и вдруг я подумал: а что бы сказал придворный тех времен, хорошо знакомый с Лувром, Версалем и Фонтенбло, об этом небольшом и скромном английском дворце? Сегодня он кажется нам достаточно пышным, но во времена, когда даже частные особняки строились с таким расчетом, чтобы впечатлить гостей достатком и социальным статусом владельцев, Сент-Джеймский дворец, поражал посетителей, и среди них Джона Филдинга в 1776 году, тем, что «не отражает величие Королевства и является насмешкой над иностранцами». Петр Великий заметил Вильгельму III, что, будь он королем Англии, он перенес бы дворец в здание Гринвичского госпиталя, а госпиталь перевел бы во дворец.
Да, заключил я, могущественные правители, которые проживали в самых известных дворцах мира, уже исчезли вместе со своими монархиями, а послы иностранных держав до сих пор приписаны к королевскому двору в Сент-Джеймсе.
Одна из самых интересных комнат, которую мы посетили, находилась в апартаментах, где на камине эпохи Тюдоров видны инициалы Генриха VIII и Анны Болейн, заключенные в сердечко. Какое неожиданное свидетельство умершей любви; какая неожиданная находка в самом сердце Лондона. Вероятно, Генрих собирался жить здесь со своей обворожительной молодой королевой; а увековечивать свою любовь на каминных досках вошло у него в привычку. Удивительно, что последующие супруги не убедили Генриха уничтожить память об Анне Болейн.
Мы зашли в тронный зал, сняли чехол с трона, и перед нами предстали роскошный красный бархат и королевский герб, усыпанный драгоценными камнями. Я заметил у подножия трона, под ковром — деталь, на которую обычно не обращают внимания, — довольно большой квадрат дощатого пола. Мне пояснили, что Георг V не любил подолгу стоять на мягком ковре (а во время приемов выстаивать приходилось до полутора часов), поэтому он приказал между ковром и полом положить деревянный настил, благодаря чему ноги уставали гораздо меньше. Рядом с Тронным залом есть окно, выходящее на Монастырский двор, где глашатаи сообщали о восшествии на престол нового монарха; около этого окна молодая Виктория залилась слезами, когда толпа приветствовала ее как королеву.
В многовековую историю Англии с ее почтенной компанией королевских дворцов Сент-Джеймский дворец ворвался последним. При Плантагенетах двор помещался в Вестминстерском дворце, при Тюдорах и при Стюартах — в Уайтхолле, и только при Георгах из династии Ганноверов Сент-Джеймский дворец стал королевской резиденцией. Кажется, настоящее предназначение этого дворца — быть родительским домом для королей. Количество принцев и принцесс, рожденных здесь, весьма велико, а почин положила Мария Генриетта, влюбленная в Сент-Джеймс и пожелавшая родить своих детей именно здесь. В этом дворце родились Карл II и Яков И, Мария II и Анна. Вдобавок дворец стал свидетелем удивительной истории: Яков Эдуард, отец Красавца принца Чарли, был неродным сыном королевы — его тайно доставили во дворец в металлической грелке для согревания постели.
У дворца имелась и другая роль — пристанища для королевских фавориток. В свое время здесь одновременно проживали две женщины с сомнительной репутацией. Одна из них, мадам де Боклер, была любовницей Якова II, а другая — потрясающе красивая Гортензия Манчини, герцогиня Мазарини — любовницей Карла II. Обеих дам их августейшие покровители скрывали в Сент-Джеймском дворце, где они стали близкими подругами, увлеклись спиритизмом и заключили договор: та, которой выпадет умереть первой, будет призраком являться оставшейся. Спустя несколько лет после смерти герцогиня явилась своей подруге во Сент-Джеймском дворце, и через несколько часов та скончалась. Эта история передавалась из поколения в поколение и подарила дворцу единственного, насколько мне известно, «штатного» призрака.
