Ирландия. Прогулки по священному острову - Мортон Генри Воллам (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
С самого начала семнадцатого века университет не замкнулся в себе, как Оксфорд и Кембридж, по чьей модели он был задуман. Он принимал участие в жизни метрополии, постоянно поддерживал связь с властями Ирландии. Официально университет разделял их взгляды и подавлял мятежные настроения студентов, но, как уже было сказано, процесс брожения начался: его готовили ирландские молодые протестанты.
Тринити-колледж всегда критиковали как рассадник протестантизма. Мне говорили, что во время мятежа 1916 года были перехвачены письма, в которых этот колледж называли «иностранным».
Дж. Молони высказывает интересные критические замечания в адрес Тринити-колледжа Его последняя книга — «Загадка ирландцев» — не вызвала внимания, которого заслуживает.
Это, скорее, беда Ирландии, чем вина Тринити, что редкие абитуриенты поступают в колледж (так было и в мое время) без практической цели. Некоторые хотят получать стипендию или, по крайней мере, желают добиться академического успеха; другие сразу поступают на «профессиональные факультеты» (юридический, медицинский, инженерный, богословский) с твердой целью — получить квалификацию, которая даст им средства к существованию. Польза, которую получает Англия от своих студентов, заключается в том, что люди, вышедшие из университета и влившиеся в жизнь страны, даже если не пользуются полученными знаниями, приносят с собой университетский дух — широту мысли, терпимость к чужим мнениям и устремлениям. У Ирландии, по сравнению с Англией, не так много людей, которые могут позволить себе провести три или четыре года просто для усвоения культуры, зачастую без прямой практической отдачи. Однако, как бы мало ни было таких людей в Ирландии, страна получает неоценимую выгоду от того, что некоторое время они общаются с сокурсниками в условиях университетской жизни. Половина бед Ирландии была вызвана тем, что естественные лидеры ирландского народа, джентльмены Ирландии, не вели за собой людей, не были способны на лидерство. Они были отделены от народа и разобщены. У них не было общего стандарта ценностей, и каждый человек имел преувеличенное мнение о собственной значимости в своем социальном классе. На сквайров в своем графстве я смотрю с чувством жалости. Люди они неплохие, однако не способны понять значения того, что происходит вокруг них. Каждый человек, запершись в своем доме, ждет, что мир успокоится, и чувствует разочарование оттого, что мир не отвечает его желаниям.
Каждый человек, приезжающий в Дублин, должен обязательно посетить Тринити-колледж, чтобы увидеть одну из самых драгоценных книг в мире — знаменитую Келлскую книгу. Каждый вечер ее вынимают из футляра и запирают в сейф хранилища. Каждое утро снова почтительно ставят в стеклянный футляр и каждый день переворачивают один лист.
В чем ценность Келлской книги? Это интересует многих. Говорят, профессора в тесном семейном кругу подсчитывают, сколько бы вышло в год, если бы колледж продал чертову книгу, а вырученную сумму передал бы университету. (Это, разумеется, ирландская шутка!)
Цена Келлской книги — та сумма, которую один миллионер в соревновании с другим миллионером мог бы выложить за нее на аукционе «Сотбис». Имеет значение и глубина ненависти и соперничества между ними. Оба, например, могут подумать, что выиграли, если цена дойдет до 500 000 фунтов! А Келлская книга не застрахована! Нет в мире подобной книги, которая была бы не застрахована. Администрация колледжа, без сомнения, разумно, полагает, что невозможно достать за деньги другую такую книгу, поэтому лучшей страховкой является покупка лишних пожарных шлангов и наем на работу дополнительных охранников.
Вежливый библиотекарь позволил мне посмотреть на книгу. Он даже разрешил перевернуть толстую пергаментную страницу.
Что же такое Келлская книга?
Когда саксы скитались в Англии по руинам римских городов, а чужестранные божества громко требовали крови на морском побережье Норфолка, ирландские монахи приплыли в Англию и привезли в эту окаянную страну свет христианского учения.
Лондон в то время был покрыт римскими развалинами, на крепостных стенах росла куманика, на болотах за городом горели лагерные костры восточных англов: в город они входить опасались. Париж был разрушен, а в Риме закатилось солнце. Центром европейской культуры была Арма, религиозная столица Ирландии. На протяжении трех самых темных столетий английской истории Ирландия спасала для Европы греческую и латинскую культуру. Из Ирландии — через Айону и Линдисфарн, маленький песчаный остров у Нортумберлендского побережья — на север Англии пришло христианство.
В это время в аббатстве городка Келлc, основанного святым Колумбой, неизвестный ирландский монах переписывал евангелия. Он был одним из величайших художников мира. В Италии, в эпоху Ренессанса он мог бы стать вторым Микеланджело.
Он украсил книгу тысячей фантазий и красот, вложил в нее всю мощь своего воображения. Люди, которые видят ее сейчас, поражаются не только плодовитости авторского ума, но и остроте глаза. Как он умудрился все это изобразить? Может, у него было увеличительное стекло невероятной силы? Иначе как бы он выписал столь микроскопические детали на пространстве не более почтовой марки? Когда миниатюры сфотографировали и увеличили, в переплетении линий и спиралей не нашли ни единого изъяна.
Эту великую реликвию ирландского искусства поместили в дорогой золотой оклад. Позже вор выкрал ее из ризницы Келлского аббатства. Через два месяца книгу нашли спрятанной «под дерном». Вор украл ее ради оклада. Книга, выброшенная столь бездумно, вернулась на свое место. Она остается самым совершенным произведением христианского искусства, уцелевшим со времен золотого века Ирландии.
Техническое совершенство Келлской книги и других ирландских манускриптов поражает всякого, кто их видит:
Использованные чернила, — пишет профессор Макалистер в «Археологии Ирландии», — представляют собой вытяжку из чернильных орешков, которая в большинстве случаев сохранила свою черноту до настоящих дней. Иногда в монастырском скриптории пользовались чернилами худшего качества, и они выцвели до коричневатого оттенка. Жалобы на плохие чернила и плохие перья встречаются на полях манускриптов. Студент шестнадцатого века, занимавшийся копированием отрывков из большой рукописи, названной «Пестрая книга», особенно беспокоился. На странице 17 манускрипта он написал: «Дева Мария, сохрани чернила!» — что справедливо, потому что мы видим очень слабый коричневый цвет краски. Позже, на странице 141, мы находим: «Мария, уже лучше?» На странице 197 он потерял терпение и высказался следующим образом: «Господь, ты все еще посылаешь нам чернила? Я — Кормак, сын Косномаха, пользуюсь ими в аббатстве Дан Дойре (Голуэй) и, боюсь, мы с ними натерпимся. Год от P. X. 1575». В этих словах и других схожих надписях на полях выразилась человеческая натура, многие из них исполнены страдания. Что за неприятности были в монастыре, из-за которых один студент вынужден был написать прочувствованные слова: «Благодарение Господу за то, что вчера меня здесь не было»? И почему другой студент написал: «Брайан — гадкий тип»? В библиотеке Британского музея хранится рукопись, посвященная юридическим и прочим вопросам. Она написана в шестнадцатом веке юристом по имени Домханалл О’Дуивдавойреанн, имя которого, переделанное на английский лад, звучало как Донал О’Даворен. На полях содержится надпись, которая доказывает, что один из главных источников для переживаний у людей пишущих все тот же: «Да постигнет Божья кара женщин, которые разбросали мои чернильницы, краски и книги. Пусть Господь проклянет всякого, кто прочтет это и не осудит их. Боже, что за кощунство!» Донал, кажется, обладал тем, что на современном языке называется темпераментом. Его можно понять, потому что женщины из семейного окружения бесцеремонно обращались с его бумагами. Вскоре после того как он излил свои чувства, одна из них, сунув нос в его записи, обнаружила эти строки и написала в книге спустя две страницы: «Я не из этих женщин, Донал!»
