От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская) - Кротов Антон Викторович

Нелегко было выбирать из таких пунктов. Пришлось выбрать, как наименее неприятный, пункт 1. Но и в реализации этого пункта оказались различные трудности. Самых дешёвых билетов на Москву (за $580) не было на две недели вперёд, [10] были только дорогие за $1100, да и те на ближайшие дни были все раскуплены. Всё-таки с помощью консула удалось забронировать билеты (по $824), а Руслан Кокорин из Дублина и мои родители прислали нам нужную сумму денег — всего более 14.000 быр (деньги приходят в бырах по официальному заниженному курсу), которые я и получил в четверг утром по второму (недействительному) загранпаспорту.

В четверг же мы поехали с консулом в иммиграционный офис и оформили выездную визу. [11] Паспорта нам на руки так и не дали, пообещав, что они будут ждать нас в пятницу вечером — ко времени нашего улёта — в аэропорту.

Пятница вся прошла в ожидании и беспокойстве — ведь если паспорта по какой-то причине в аэропорту не окажутся, возмущаться будет некуда — главный Иммиграционный департамент будет закрыт до понедельника, и мы окажемся без денег, билетов и паспортов. Консул обещал заехать за нами на Пьязу на машине вечером, в 19.00, и проследить за нашей отправкой.

К семи часам вечера во всей Аддис-Абебе выключили свет. Тёмный город освещали лишь фары проезжающих машин. Эфиопия прощалась с нами темнотою, и не было ни одного освещённого здания во всём городе — кроме международного аэропорта и, наверное, посольств. Консульская машина появилась вовремя, и мы, подхватив свои рюкзаки, понеслись через темноту аддис-абебских улиц куда-то туда, в далёкую и сияющую Москву…

Паспорта наши оказались на месте. Всего 11 часов, с пересадкой во Франкфурте, — и мы с Ильёй вышли из здания аэропорта «Шереметьево» на холодную, засыпанную снегом поверхность российской (а точнее, московской) земли. Путешествие в Африку закончилось.

Илья отправился к своим родителям в Можайск, а я — к своим. Казалось, что мы находимся в какой-то ирреальности. Но потихоньку окружающая действительность стала проявляться, становиться чётче, а Африка — удаляться и превращаться в воспоминание, в продолжительный и удивительный сон.

Судьба остальных

А вот какова была судьба остальных покорителей Африки.

Нотка, расставшись с нами, направилась в Южный Судан. Поскольку дорог туда нет, она занялась гидростопом. От города Кости на юг по Нилу ходят медленные, набитые грузом и людьми пароходы. Нотка села на один из них; через несколько дней он сломался, и она пересела на другой (за день проплывали всего 50-100 км), и наконец достигла города Малакаль. Но увидеть город сей она смогла только из окон полицейской машины: её арестовали как проникшую без регистрации на территорию, находящуюся на военном положении. Несколько дней её держали в тюрьме в Малакале, затем вернули в Хартум на самолёте в сопровождении конвоира (за штурвалом, как обычно, были русские пилоты) и пересадили в хартумскую тюрьму. Несколько дней ничего не происходило (обычная суданская медлительность), и тогда Нотка объявила голодовку. В тот же день её бесплатно зарегистрировали и отпустили. Вторично на Юг она не поехала — вернулась через Вади-Халфу в Египет, откуда вскоре после нас и прилетела в Москву за $100.

Книжник, желая сэкономить на сирийской визе, поехал из Египта и Иордании в объезд Сирии, через Багдад. В Багдаде никто в заложники его не взял, но фотоаппарат украли. Через иракский и турецкий Курдистаны он выехал в Нахичевань, а оттуда — в Баку. В Москве он оказался раньше нас.

Двое иных покорителей Африки, Сергей Лекай и Ольга Смирнова, решили штурмовать Сомали с другой, йеменской стороны (узнав о наших трудностях с эфиопской). Они выехали в Иран; два месяца провели в Иране, пытаясь уплыть оттуда в Оман, и наконец туда улетели, так как уплыву препятствовали иранские портовые власти. Из Омана мудрецы перебрались в Йемен, где стали разыскивать посольство Сомалилэнда, но не нашли (арабы и другие соседи попадают в Сомали безо всяких виз). Наконец обнаружилась рыбацкая лодка, хозяин которой взялся отвезти мудрецов в Сомалилэндский порт Берберу. Прибывших в порт иностранцев в Сомалилэнд не пустили и отправили на той же лодке обратно, причём рыбак по дороге в Йемен ещё неделю ловил в море рыбу, и после 10-дневного отсутствия С.Лекай и О.Смирнова вернулись на йеменскую землю. Хорошо, что йеменские портовые власти аннулировали им выездной штамп и продлили на две недели уже кончившуюся йеменскую визу. Тогда С.Лекай и О.Смирнова перебрались в Джибути, пытаясь оттуда попасть в Сомалилэнд, но и это было безрезультатно. Тогда они поехали в Эритрею, потом опять в Джибути, затем в Эфиопию, Уганду и Конго-Заир. В Заире им пришлось пройти более 500 км пешком от угандийской границы почти до города Кисангани — машины там не везде. Потом ещё месяц они плыли на барже в Киншасу, а потом достигли города Киквит и попали в конголезскую тюрьму, причём без всяких понятных оснований. Мудрецы проторчали в Киквите целый месяц (!), прежде чем их отвезли в Киншасу и освободили. Всего в Заире они провели четыре месяца, а после поехали через Конго-Браззавиль, Камерун, Чад, Нигер и мелкие страны Западной Африки до Марокко. Оттуда они через Европу вернулись домой, завершив более чем двухлетнее путешествие.

Сергей Березницкий, автостопщик из Москвы, всё собиравшийся догонять нас, всё же выехал в Африку, уже после нашего возвращения оттуда. По дороге он посетил Ирак, где подвергся нападению грабителей (к счастью, большого ущерба не понёс). Потом он поехал в Иорданию, Египет и Судан, и попал в уже известную читателям моих книг деревню Акаша в те дни, когда там появился первый телевизор (и, соответственно, электрический генератор). Всё население Акаши собралось смотреть на сей чудо-прибор. После Судана он оказался в Эфиопии и случайно получил-таки визу Сомалилэнда в уже известном нам посольстве — строгий mr. Hassan Dahir Dimbi в это время отсутствовал, и секретарша выдала Сергею визу безо всякого письма!

Выездной иммиграционный эфиопский пост переместился за эти несколько месяцев из города Жижига в приграничную деревню Тог Ваджале (которая с деревом). Иммиграционный человек пока не имел своего постоянного пристанища и кочевал по деревне с портфелем, в котором хранился тот самый злополучный выездной штамп (стоивший нам $1900 на двоих). Теперь такие неприятности, как у нас, не должны происходить: всегда можно сперва спросить сомалийцев, пустят ли они вас, а затем искать мужичка со штампом… С.Березницкого пустили!

Страна Сомалилэнд оказалась весьма необычной и неспокойной; многие полицейские считали, что иностранцам там запрещено находиться вовсе! Сергея то арестовывали, то, наоборот, кормили и вписывали, то рассматривали с любопытством, а один раз даже хотели ограбить. На обратном пути он проехал от Джибути до Москвы всего за один месяц, поставив чудесный рекорд скорости.

Вскоре сомалийцы, после пятнадцати лет хаоса, решили в очередной раз попытаться избрать себе президента. Собравшись на каком-то стадионе в соседней Кении, под усиленной охраной, представители всех 26 воюющих кланов выбрали себе в президенты 70-летнего Абдуллахи Юсуфа, до сего момента вождя автономной области Пунталэнд.

Но взять под контроль всю мятежную страну новоявленному Президенту не удалось. Летом 2006 года в Сомали активизировалась ещё одна, неизвестная ранее политическая сила — Союз Исламских Судов, местный аналог афганского «талибана». К концу 2006 года мусульманские активисты захватили власть в южной половине страны. Казалось, что победа СИС близка, но в начале 2007 в страну вошли эфиопские войска и конфликт перерос в международный. Надеюсь, что и в Сомали, и в Судане, когда-нибудь настанет мир, как настал он в наше время в столь долго воевавших Заире и Анголе.

Илья Алигожин благополучно вернулся к своим родителям в Можайск. Амёбы в организме Алигожина погибли, не приспособившись к особой российской пище — не смогли жить без инжер. Вскоре затосковал по инжерам и Алигожин, и вот он нашёл единственный в России эфиопский ресторан (бар “Бунгало” возле метро Курская), где настоящие эфиопы изготовляют настоящие инжеры. Посетили это заведение (втроём: Алигожин, я, и Демид Манышев из города Энгельс), поели инжеру, повспоминали Эфиопию-ю-ю. “Ю! Чегер йеллем! Быр йеллем!” — эх, когда ещё окажемся там? Вдруг мы теперь туда “невъездные” на десять лет?