Гостеприимная Арктика - Стефанссон Вильялмур (электронные книги без регистрации txt) 📗
Этой своей деятельностью Уилкинс оказал чрезвычайно ценное содействие географическим работам нашей экспедиции; не менее полезным для нас было то, что он отправился за «Полярной Звездой» и привел ее к северо-западному побережью Земли Бэнкса. Но теперь предстояли главным образом санные путешествия, а число наших людей было слишком велико для данного числа саней и собак. Поэтому мне пришлось согласиться с мнением Уилкинса о том, что его дальнейшее участие в экспедиции не является необходимым. Мы решили, что он отправится к «Белому Медведю», чтобы произвести там астрономические наблюдения, а затем, добравшись до гавани Бернарда, увяжет их с астрономическими наблюдениями нашей южной партии и, присоединившись к последней, использует остаток кинопленки, чтобы заснять как можно больше этнографического материала. Предполагалось, что наша южная партия в этом году закончит свои работы, так что Уилкинс сможет к сентябрю вернуться с ней в Канаду.
Наша группа продолжала идти по следам Стуркерсона, направляясь к северо-восточному углу залива Лиддон. Погода стояла ясная, и, несмотря на неблагоприятную топографию берегов, не позволявшую видеть с морского льда дичь, находящуюся на суше дальше 1 мили от берега, нам ежедневно удавалось насчитать около полусотни мускусных быков, а с возвышенности островка Гупера мы их насчитали целых сто четырнадцать сразу. Охотой мы не занимались, так как пользовались свежим мясом со складов, оставленных для нас Стуркерсоном. По-видимому, на восточном берегу залива растительность обильнее, чем на западном, так как на восточном берегу Стуркерсон убил больше быков, и они оказались более жирными. Карибу мы не обнаружили; вероятно, это объясняется светлой окраской их шерсти, делающей их малозаметными, тогда как крупные черные мускусные быки отчетливо выделяются зимой на фоне снега, а летом — на фоне зеленых холмов. Мускусного быка можно видеть невооруженным глазом на таком расстоянии, на котором карибу приходится отыскивать в бинокль с шестикратным увеличением. На охоте я обычно имею при себе два бинокля, из которых один, с шестикратным увеличением, предназначается для сумерек, облачных дней и на случай сильного ветра, когда трудно держать неподвижно второй бинокль, дающий 12-кратное увеличение; последний применяется в совершенно ясную погоду и позволяет различить карибу на расстоянии 8–10 миль, тогда как мускусный бык, при благоприятных топографических условиях, вероятно, виден за 15–20 миль.
Пройдя через перешеек к заливу Геклы, мы обнаружили на мысе Фишера знак экспедиции Мак-Клинтока — установленный на скале железный бочонок, наполненный гравием, в который был воткнут обломок плавника высотой около 2 метров. Дата записи, найденной нами в бочонке, оказалась не совсем разборчивой; но, по-видимому, знак был сооружен 8 июля 1853 г.
За мысом Грасси колея Стуркерсона, которая сначала вела прямо к мысу Меррей, неожиданно повернула к востоку, так что я было предположил, что Стуркерсон решил выйти на южную оконечность острова Бордэн и обследовать его восточное побережье. Но через 11 миль колея снова повернула к мысу Меррей. Впоследствии Стуркерсон рассказал мне, что его группу отвлек с прямого пути один из удивительных миражей, так часто вводивших в заблуждение исследователей Арктики. Когда туман внезапно рассеялся, показался крутой скалистый берег какой-то суши, по-видимому, отстоявший на 15–20 миль. Это удивило Стуркерсона; но, посоветовавшись со своими спутниками, как белыми, так и эскимосами, и, внимательно рассмотрев неведомую землю в бинокль, он решил, что его группа сможет до нее добраться еще в тот же день. Однако в течение двух-трех часов, пока они шли к этой земле, она отступала, становясь все ниже, и, наконец, без всякого затемнения туманом или мглой, скрылась за горизонтом, как заходящее небесное светило.
До сих пор наша партия весьма удачно избегала всех болезней и несчастных случаев, сопровождавших большинство полярных исследований. Но на пути к северу от мыса Грасси со мной произошел первый и до сих пор наиболее серьезный несчастный случай за всю мою деятельность. Мы шли со скоростью около 5 миль в час по очень ровной местности; как вдруг моя левая нога провалилась сквозь ледяную кору самого обыкновенного снежного сугроба, и я почувствовал боль в лодыжке. Нам следовало остановиться здесь и устроить привал, или же я мог бы сесть на сани поверх груза, так как местность была ровная, и собаки бежали легко. Но я имел глупость идти еще 2–3 мили, хотя боль в ноге все усиливалась. Наконец, я сел на сани и проехал 3–4 мили, пока мы не добрались до ближайшего снежного дома, оставленного Стуркерсоном. Обычно наш суточный переход соответствовал двум переходам Стуркерсона, причем в полдень обедали в одном из его снежных домов, а на ночлег останавливались в следующем доме; таким образом, мы проходили в сутки по 30 миль, тогда как Стуркерсон проходил только 15. Но на этот раз мы расположились на ночлег там, где при нормальных условиях устроили бы лишь полуденный привал. Через час боль в ноге усилилась до крайности, и я совершенно не мог сгибать голеностопный сустав.
На следующее утро я ехал на санях поверх груза, в самом скверном настроении. Мне было трудно и неудобно ехать; но еще неприятнее было сознавать, что я стал обузой для своих спутников.
На другой день около половины груза с одних саней переложили на другие; я залез на освободившееся место и ехал, завернутый в одеяла и закутанный подобно белым людям, путешествующим в западной Аляске.
Возле островка «Восьми Медведей» мы встретили Томсена и Иллуна с легкими санями, направлявшихся к югу; они сообщили, что накануне оставили Стуркерсона, Чарли и Нойса на мысе Меррей, с санями и девятью собаками. Тогда я послал Эмиу на пустых санях, запряженных самыми быстрыми собаками, чтобы догнать Стуркерсона и попросить его подождать нас.
3 мая мы прибыли на стоянку Стуркерсона у мыса Меррей. Со времени отъезда с мыса Росса мы путешествовали так быстро, что собаки сильно утомились и похудели, несмотря на изобилие пищи. Поэтому на мысе Меррей мы устроили трехдневный отдых, в течение которого я разработал план дальнейших действий.
Моя основная идея заключалась в том, чтобы сделать о. Мельвиль базой для наших операций на будущий год. Поэтому было решено, что Стуркерсон с Мартином и Иллуном отправятся к «Белому Медведю» и передадут Гонзалесу мое приказание — постараться провести корабль к о. Мельвиль. По дороге Стуркерсон встретит у залива Лиддон семьи Лопеца и Алинняка и поручит им устроить охотничий лагерь на восточном берегу залива, в местности, наиболее удобной для будущей зимовки, а затем приведет в этот лагерь с «Белого Медведя» свою семью и, может быть, еще нескольких эскимосов. В течение лета население лагеря будет, под руководством Стуркерсона, заниматься охотой на тюленей, мускусных быков и карибу, сушить мясо и заготовлять на зиму все необходимые запасы, в особенности тюлений жир, который будет использован как топливо, если Стуркерсону не удастся найти в окрестностях залежи угля. Если же будет найден уголь, то мы используем тюлений жир только для еды и освещения.
Томсену я разрешил отправиться за семьей на мыс Келлетт, с тем, чтобы он с ней вернулся на о. Мельвиль, Если бы он не успел добраться до этого острова, то должен был, поселиться у залива Милосердия, возле открытых нами месторождений угля, и, охотясь и заготовляя запасы сухого мяса и тюленьего жира, пробыть там до нового года, а затем доставить эти запасы на санях к заливу Лиддон.
На пути к мысу Келлетт Томсену предстояло путешествовать одному. Я всегда был предубежден против путешествий на большие расстояния, совершаемых в одиночку; но нам некого было послать с Томсеном, а его самого это нисколько не тревожило, и он горел нетерпением пуститься в путь, так что мне пришлось дать свое согласие. Я поручил Томсену взять с «Полярной Звезды» зоологические сборы, сделанные в 1915 г. Уилкинсом, и отвезти их на санях на мыс Келлетт, чтобы в случае прихода туда какого-нибудь китобойного судна капитан Бернард мог отправить на нем эти коллекции. В инструкциях, посланных мною с Томсеном, было определенно сказано, что в случае, если в течение лета 1916 г. какое-нибудь судно доставит на мыс Келлетт почту или снаряжение для нас, Бернард не должен пытаться везти их на о. Мельвиль, так как я считал, что средства, которыми располагает Бернард, совершенно недостаточны для безопасности подобной поездки. Правда, мы рассчитывали получить в случае прибытия корабля некоторые очень нужные нам научные приборы, а также письма от друзей, которые всегда приятны, а особенно в Арктике; но пролив Мельвиля не замерзает до середины зимы, а в темный период, с ноября по февраль, трудно путешествовать; если же Бернард отправился бы к нам в конце зимы, то рисковал нас не застать, так как мог прибыть уже после ухода наших исследовательских групп на север.
