Собрание сочинений в 12 т. Т. 3 - Верн Жюль Габриэль (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
Патерсоны закончили свой рассказ; в конце широкой аллеи, по сторонам которой росли казуариновые деревья, показался дом Патерсонов.
То был охотничий дом из кирпича и дерева, прятавшийся среди густых эмерофилис. Вокруг шла увешанная китайскими фонариками крытая веранда, напоминавшая галереи древнеримских зданий. Окна защищены были разноцветными парусиновыми навесами, казавшимися огромными цветами. Трудно было представить себе более уютный, более прелестный и более комфортабельный уголок. На лужайках и среди рощиц, окружающих дом, высились бронзовые канделябры, увенчанные изящными фонарями. С наступлением темноты весь парк освещался белым светом газа от газометра, скрытого в чаще акаций и древовидных папоротников.
Вблизи дома нигде не было видно ни службы, ни конюшен, ни сараев - ничего, что говорило бы о сельском хозяйстве. Все строения - настоящий поселок более чем в двадцать домов и хижин - находились в четверти мили от дома, в глубине маленькой долины. Хозяйский дом соединен был с этим поселком электрическими проводами - телеграфом, обеспечивая мгновенное сообщение, а дом, удаленный от всякого шума, казался затерянным в чаще экзотических деревьев.
В конце казуариновой аллеи через журчащую горную речку переброшен был изящный железный мостик. Он вел в часть парка, прилегавшую к дому.
По ту сторону мостика их встретил внушительного вида управляющий. Двери готтемского дома широко распахнулись, и гости вошли в великолепные апартаменты.
Вся роскошь, даваемая богатством, в сочетании с тонким артистическим вкусом предстала перед ними.
Из прихожей, увешанной принадлежностями верховой езды и охоты, двери вели в просторную гостиную о пяти окнах. Здесь стоял рояль, заваленный всевозможными старинными и современными партитурами, виднелись мольберты с недоконченными полотнами, цоколи с мраморными статуями; несколько картин кисти фламандских мастеров и гобелены с вытканными на них рисунками с мифологическими сюжетами висели на стенах. Ноги утопали в мягких, словно густая трава, коврах, с потолка свисала старинная люстра. Всюду был расставлен драгоценный фарфор, дорогие безделушки, все это было как-то странно видеть в австралийском доме. В этой сказочной гостиной, казалось, было собрано все, что могло мысленно перенести в Европу. Можно было подумать, что находишься в каком-нибудь княжеском замке во Франции или в Англии.
Пять окон пропускали сквозь тонкую ткань парусины мягкий полусвет. Леди Элен, подойдя к окну, пришла в восторг. Дом господствовал над широкой долиной, расстилавшейся на восток до самых гор. Чередование лугов и лесов, то тут, то там привольные поляны, вдали группа изящно закругленных холмов, все вместе являло неописуемую по красоте картину. Ни один уголок земного шара не мог сравниться с этой долиной, даже знаменитая Райская долина в Теле-марке Норвегии.
Грандиозная панорама, пересекаемая полосами то света, то тени, ежечасно изменялась в зависимости от солнца.
Пока Элен наслаждалась открывавшимся из окна видом, Сенди Патерсон приказал управляющему распорядиться завтраком для гостей, и менее чем через четверть часа путешественники сидели за роскошно сервированным столом. Качество кушаний и вин были выше всяких похвал, но всего приятнее было то радушие, с которым молодые хозяева принимали гостей. Узнав о цели экспедиции, хозяева горячо заинтересовались поисками Гленарвана, и слова их укрепили надежды детей капитана Гранта.
- Гарри Грант, несомненно, попал в плен к туземцам, поскольку он не появился нигде на побережье, - сказал Мишель Патерсон. - Судя по найденному документу, капитан точно знал, где находится, и если он не добрался до какой-нибудь английской колонии, то лишь потому, что после высадки на берег он был захвачен в плен дикарями.
- Точно то же случилось и с его боцманом Айртоном, - заметил Джон Манглс.
- А вам никогда не случалось слышать о гибели «Британии»? - спросила леди Элен у братьев Патерсон.
- Никогда, миссис, - ответил Мишель.
- А как, по-вашему, обращаются австралийцы со своими пленниками?
- Австралийцы не жестоки, - ответил молодой скваттер, - и мисс Грант может быть спокойна на этот счет. Известно множество случаев, свидетельствующих о мягкости их характера, и многие европейцы, долго жившие среди этих дикарей, никогда не имели повода жаловаться на грубое обращение.
- То же самое утверждал и Кинг, - сказал Паганель, - единственный уцелевший из экспедиции Берка.
- И не только этот отважный исследователь, - вмешался в разговор Сенди Патерсон, - но и английский солдат, по имени Бакли, который дезертировал в тысяча восемьсот третьем году из Порт-Филлипа, попал к туземцам и прожил у них тридцать три года.
- А в одном из последних номеров «Австралийской газеты», - добавил Мишель Патерсон, - есть сообщение о том, что какой-то Морилл вернулся на родину после шестнадцатилетнего плена. Судьба капитана Гранта очень похожа на его судьбу. Морилл был взят в плен туземцами и уведен вглубь материка после крушения судна «Перуанка» в тысяча восемьсот сорок шестом году. Итак, я полагаю, что вам ни в коем случае не следует терять надежды.
Сведения, сообщенные молодыми хозяевами, чрезвычайно обрадовали путешественников, ибо подтверждали слова Паганеля и Айртона.
Когда Элен и Мери Грант удалились, то мужчины заговорили о каторжниках. Патерсоны знали о катастрофе на Кемденском мосту, но бродившая в окрестностях шайка беглых каторжников не внушала им ни малейшей тревоги. Трудно было предположить, что шайка злоумышленников осмелится напасть на имение, где было более ста мужчин. К тому же немыслимо было ожидать, что эти злодеи забредут в пустыню, прилегающую к реке Муррею, где им нечем было поживиться, или что они рискнут приблизиться к колониям Нового Южного Уэльса, дороги которых бдительно охранялись. Такого же мнения придерживался и Айртон.
Гленарван, уступая просьбам радушных хозяев, согласился провести у них весь день. Эти двенадцать часов задержки превратились в часы отдыха как для путешественников, так и для лошадей и быков, поставленных в удобные стойла.
Итак, решено было остаться до следующего утра, и молодые хозяева предоставили на усмотрение гостей программу дня, которая была ими охотно принята.
В полдень семь чистокровных коней нетерпеливо били копытами землю у крыльца дома. Дамам подали коляску, запряженную четвериком. Двинулись в путь. Всадники, вооруженные превосходными охотничьими ружьями, скакали по обеим сторонам экипажа. Доезжие неслись верхом впереди, а своры пойнтеров оглашали лес веселым лаем.
В течение четырех часов кавалькада объезжала аллеи и дороги парка, по размерам равного маленькому германскому государству. Если здесь встречалось меньше жителей, то зато все кругом кишело баранами. Что же касается дичи, то ее было такое изобилие, что целая армия загонщиков была бы не в силах согнать ее на охотников. Вскоре загремели выстрелы, вспугивая мирных обитателей рощ и равнин. Юный Роберт, охотившийся рядом с Мак-Наббсом, творил чудеса. Отважный мальчуган, вопреки просьбам сестры, всегда был впереди и стрелял первым. Джон Манглс обещал следить за Робертом, и Мери Грант успокоилась.
Во время облавы подстрелили несколько австралийских животных, которых даже Паганель знал только по названию. В числе этих туземных животных были убиты вомбат и бандикут.
Вомбат - травоядное животное, размером с барана, и мясо его превкусное. Бандикут - животное из породы сумчатых и хитростью превосходит даже европейскую лису: он мог бы поучить ее искусству красть обитателей птичников. Такое животное, довольно отталкивающее по виду, почти в полтора фута длиной, убил Паганель, утверждая, из охотничьей гордости, что животное очаровательно.
Роберт ловко подстрелил мохнатохвостое животное, похожее на маленькую лису, с черным, усеянным белыми пятнами мехом, не уступающим и куньему, и пару двуутробок, прятавшихся в густой листве больших деревьев.
Но из всех этих охотничьих подвигов бесспорно наибольший интерес представляла охота на кенгуру. Около четырех часов пополудни собаки вспугнули стадо этих любопытных сумчатых животных. Детеныши мигом залезли в материнские сумки, и все стадо гуськом помчалось прочь от охотников. Очень любопытно наблюдать огромные скачки кенгуру. Их задние лапы вдвое длиннее передних и растягиваются словно пружины.
