Флинт - Ламур Луис (мир бесплатных книг .TXT) 📗

Луис Ламур

Флинт

Глава 1

Немногим людям в этом мире дано начать новую жизнь дважды, но человек по имени Джеймс Т. Кеттлмен, которому это однажды уже удалось, готовился испытать судьбу во второй раз. Если на сей раз ему не повезет, он об этом не узнает, потому что умрет.

Когда человеку остается жить несколько месяцев, он может, если захочет, сам выбрать способ ухода из жизни, и Кеттлмен сделал выбор. Он ехал на место, известное только ему одному. Там он умрет так же, как жил, — в одиночестве.

Ирония судьбы заключалась в том, что он — человек, ненавидящий Дальний Запад, возвращается туда, чтобы умереть. Словно дикое животное, которое чувствует приближение смерти, он искал безлюдное место, где сможет умереть спокойно.

Но пока ни один мужчина в железнодорожном вагоне не выглядел сильнее, жизнерадостнее, решительнее его, тем не менее семя смерти уже давало всходы.

В вагоне ехало пятеро. Огни притушили, и пассажиры спали, раскинувшись в неудобных, неестественных позах. Поезд мчался на запад сквозь холодную, ясную ночь, приближая этого человека к его последнему пристанищу.

Через проход, немного впереди, сидела очень симпатичная девушка, вошедшая в Санта-Фе. Еще дальше разместились трое мужчин, каждый из которых путешествовал в одиночку. Иногда, сопровождаемый потоком холодного воздуха, заходил кондуктор. Несколько раз он подбрасывал уголь в чугунную печку.

Люди интересовали Кеттлмена только как возможные соперники. Из находившихся в вагоне пассажиров только один, похоже, попадал под такое определение. Это был светловолосый мужчина, худощавый и нагловатый, как волк среди овец.

Девушка была высокой, грациозной, ее карие глаза смотрели на мужчин прямо, но без лишней смелости. Кеттлмен решил, что она часто общается с мужчинами, привыкла к ним и ей это общение нравится. Ее звали Нэнси Керриган. Он слышал, как она давала распоряжения, каким образом разместить ее багаж в вагоне, и невольно узнал ее имя.

За окном чернела пустота. Стекла запотели, и поезд двигался словно по нескончаемому туннелю. Для Кеттлмена это не имело значения, поскольку ему был знаком каждый фут железнодорожного пути и окружающей его местности. Все сведения он получил, сидя за своим письменным столом в Нью-Йорке.

Горная равнина местами прерывалась длинными хребтами и древними выбросами лавы. Когда Кеттлмен начал планировать свою новую жизнь, он прочел все что можно об этой местности и тщательно изучил карты. Дорога постоянно шла в гору. Впереди их ждали высокие плато, новые выбросы лавы и редкие полуразвалившиеся кряжи. Скоро поезд замедлит ход перед длинным крутым подъемом. Когда это случится, он выпрыгнет из вагона в черноту ночи.

Он направлялся к месту, известному ему только по описанию, полученному пятнадцать лет назад у походного костра от человека, который часто пользовался им для надежного укрытия. Когда он сойдет с поезда, то возвратится в небытие, из которого возник пятнадцать лет назад. Тогда Джеймс Т. Кеттлмен перестанет существовать, впрочем, он перестал существовать уже несколько дней назад, в Вирджинии. Несколько недель, еще отпущенных ему, он проживет без имени.

Для худощавого семнадцатилетнего юнца, каким он был пятнадцать лет назад, начать новую жизнь в первый раз было относительно легко. Никто не заметил его, когда тем вечером он вошел в салун «Кроссинг» вместе с Флинтом. И только после мгновенной паузы, последовавшей за грохотом револьверных выстрелов, все взгляды устремились на него, потому что он с сухим щелчком взвел курок револьвера.

Едва ли до этого момента люди, убившие Флинта, замечали мальчишку, но в течение следующих пяти секунд пятеро из них были убиты, а двое умирали. Еще двоих ранило, но они выжили, чтобы до самой могилы донести воспоминания о тех пяти секундах. И в темноте, расстреляв лампы, юноша вынес Флинта из салуна. В двадцати милях в армейском форте жил доктор, но они до него так и не доехали.

Тем вечером в Канзасе родилась легенда, и у множества походных костров рассказывалась и пересказывалась история кровавого побоища в «Кроссинге». Никто не знал ни человека за карточным столом, ни юнца, который его унес. Оба исчезли, словно их поглотила земля.

О событиях, предшествовавших перестрелке, тоже никто ничего не знал. Известно было лишь, что в салун вошли двое оборванцев, один из них поменял деньги на игральные фишки для покера, а другой задремал у двери. Это был юноша, который тем вечером вошел в историю Дальнего Запада.

Человек за столиком играл хитро и умно и через два часа выиграл небольшую сумму. Первые признаки беды появились у бара, где пили техасские перегонщики скота. Они обратили внимание на незнакомца за карточным столом и, пошептавшись между собой, по одному собрались вокруг него. Вдруг двое техасцев схватили незнакомца за руки, и один из них крикнул:

— Это наемный убийца.

Тогда четверо остальных принялись стрелять в незнакомца. Через мгновение затишья после стрельбы они услышали щелчок взводимого курка, и все головы повернулись к юноше.

— Он мой друг, — сказал юноша и открыл огонь.

В считанные доли секунды, прежде чем кто-то догадался выстрелить в лампы, были убиты пятеро, четырем пуля попала в голову. Двое выживших отказались давать показания, но один из умирающих простонал: «Флинт!» Говорили, что Флинтом звали почти легендарного убийцу, которого время от времени нанимали богатые скотоводы и железнодорожные компании.

Паровоз засвистел — одинокий звук пронесся по продуваемым всеми ветрами равнинам. Кеттлмен вынул трубку и закурил. Два его мешка и рюкзак лежали в конце вагона. Когда он откроет дверь, холодный воздух может разбудить остальных, но его уже не будет в вагоне. До определенного момента он спланировал каждое свое движение, но, когда он доберется до старого убежища Флинта, ему ничего не останется делать, как ждать. Несколько месяцев тому назад врач сказал Кеттлмену, что он не протянет и года. Большая часть года уже прошла.

Ехал он в так называемом салон-вагоне с нарядными люстрами и тонкими полосками зеркал между окнами. В одном из них он поймал свое отражение.

На него смотрел худощавый человек с твердыми чертами лица, высокими скулами и волевым подбородком. В соответствии с модой он носил длинные бакенбарды. Темно-каштановые волосы слегка вились. В тусклом свете они чуть отливали рыжиной. Смуглая кожа. Живые глаза. Непроницаемое выражение. Джеймса Т. Кеттлмена, финансиста и торговца, часто называли красивым мужчиной. Его никогда не называли дружелюбным.

Через пятнадцать лет после того, как он уехал из Канзаса, ему пришлось вновь пересекать Аппалачи.

В карманах Флинта, когда тот умер на мокром от дождя склоне холма после перестрелки в «Кроссинге», он обнаружил больше полутора тысяч долларов. У юноши, который впоследствии станет Джеймсом Т. Кеттлменом, было шестьдесят долларов. На них он купил одежду в магазине в Канзас-Сити, доехал до Нью-Йорка и там продал своих четырех лошадей еще за четыреста долларов. С этим капиталом он основал собственное дело. Фамилию Кеттлмен ему придумал Флинт, когда определил в школу. До этого у него не было ни имени, ни фамилии.

Паровоз опять засвистел, Кеттлмен встал и потянулся. Движение привлекло внимание молодой женщины.

— До Аламитоса еще далеко, — сказала она.

Кеттлмен улыбнулся. Когда он улыбался, лицо его преображалось.

— Надо думать не о станциях, а о тупиках, — сказал он.

Поймав ее удивленный взгляд, он снова улыбнулся и направился к концу вагона, где вытер запотевшее стекло окна и посмотрел на разбросанные по небу звезды и прижатую ветром траву. По краям насыпи виднелся снег.

Его замечание привело Нэнси Керриган в недоумение, хотя она и вынуждена была признать его правоту. Сколько людей свернули с главного пути и уперлись в тупик, так много потеряв в жизни. Может быть, и она тоже из таких. Она снова посмотрела на мужчину. Он не походил на жителя Запада, однако в его облике проглядывало что-то хищное.