Красные рельсы - Адамс Клифтон (книга регистрации .txt) 📗
— Сунь ему тряпку в рот, чтоб не орал, — сказал Крой. — И запри двери. До нашего отъезда твоя мастерская закрыта, понял, Майер?
Тюрк с удовольствием запихнул Конкэннону в рот грязную тряпку и присел рядом, пытаясь прочесть страх в глазах пленника.
— Ну, что, детектив? Надо было слушать нас тогда, в Оклахома-Сити. Но такие, как ты, никогда не слушают…
— Оставь его в покое, — устало сказал Крой. — Потом повеселишься.
— Потом, потом, — проворчал Тюрк. — Всегда ты так…
В голове Конкэннона начала понемногу вырисовываться цепь прошедших событий. Сомкнув веки и отгородившись от искаженного лица Тюрка, от звуков и запахов, он попытался собрать воедино все элементы головоломки.
Теперь было ясно, что Тюрк и Крой прибыли в Дип-Форк раньше него. Значит, им была заранее известна цель его поездки… К тому же они знали, что он будет встречаться с Майером. Поэтому они разыскали Майера заблаговременно и подкупили его. Теперь следовало выяснить, откуда у них появились эти сведения и кто ввел их в курс дела.
Изучение этой задачи Конкэннон решил отложить на будущее. Открыв глаза, он увидел, что Тюрк стоит у окна и угрюмо смотрит на улицу. Крой стоял посреди мастерской; Отто Майер нервно расхаживал взад-вперед.
— Я никак не предполагал, что все так обернется, — сказал он Конкэннону. — Я не знал, что они собираются вас убить…
Крой посмотрел ему в глаза, но ничего не сказал.
— Они утверждали, что просто хотят поговорить с вами по делу, — смущенно продолжал Майер. — А мне нужны были деньги. Собственно говоря, в их словах не было ничего подозрительного…
— Помолчи, — равнодушно сказал Крой.
— Почему всем так вдруг понадобился этот Эйб Миллер? — плаксиво сказал Майер.
— Чем меньше будешь об этом знать, тем больше проживешь, — сказал Крой.
Лицо Майера приняло сокрушенное выражение. Он хотел что-то сказать, но передумал, пожал плечами и снова заходил по мастерской. Солнце должно было скрыться через какие-нибудь полчаса.
Тюрк отошел от окна и приблизился к Конкэннону.
— Теперь ждать осталось недолго, Конкэннон. Можешь начинать молиться.
На холмы серым туманом стала опускаться темнота.
— Выйди, посмотри на улицу, Майер, — сказал Крой. — Если там все тихо, готовь лошадей.
Нефтяник вышел через заднюю дверь и спустя несколько минут вернулся.
— Все спокойно. Только в «Фанданго» еще горит свет. Я привязал лошадей за углом.
Тюрк вынул из-за пояса нож и присел на корточки рядом с Конкэнноном.
— Помолился, детектив?
Он приставил нож к горлу Конкэннона. Тот отпрянул. Тюрк усмехнулся и перерезал веревки на его руках и ногах.
Крой помог Конкэннону встать.
— Теперь без глупостей. Веди себя примерно.
На улице их ждали три лошади. Преступники усадили Конкэннона в седло. Отто Майер стоял на пороге мастерской; лицо его блестело от пота. Конкэннон удивился, с чего это он вспотел в такой прохладный осенний вечер…
Тюрк вполголоса ругался, привязывая его руки к седлу. На лице Майера было какое-то странное выражение. Он вытер мокрый лоб рукавом и быстро подошел к Конкэннону.
— Я не думал, что все так получится, — сказал он. — Я не виноват, поверьте.
«Да что с ним такое? — спросил себя Конкэннон. — Через несколько минут я буду мертв, а он — вне опасности. Тюрк и Крой с ним уже расплатились. Отчего же он весь мокрый?»
Майер нервно посмотрел на преступников.
— Мне будет спокойнее, если вы кивнете головой в знак того, что простили меня, — сказал он Конкэннону.
— Слюнтяй, — презрительно хмыкнул Тюрк.
Нефтяник словно не услышал. Он не сводил с Конкэннона глаз, беспокойно ожидая, когда тот кивнет в знак отпущения грехов. «Что с ним творится?» — снова подумал Конкэннон и нехотя кивнул.
Майер облегченно вздохнул. Выждав момент, когда Тюрк и Крой садились на лошадей, он вытянул шею и тихо произнес скороговоркой:
— Поворот дороги на северной окраине…
Конкэннон посмотрел на него, ожидая продолжения. Но Майер поспешно вошел в мастерскую и закрыл дверь.
Тюрк и Крой расположились по обе стороны от Конкэннона.
— Вперед. И не вздумай шалить.
Они выехали со двора на изрытую ухабами дорогу.
Руки Конкэнона, привязанные к седлу, словно отнялись. В животе была тупая боль. Он изо всех сил старался понять, что хотел сказать ему нефтяник.
Над землей сгустились сумерки. Спустя три минуты после выезда из Дип-Форк они оказались на изгибе дороги. Впереди была небольшая роща. Конкэннон присмотрелся, но не заметил там ничего, кроме деревьев.
Когда они проезжали под кронами огромных платанов, Тюрк и Крой невольно приблизились к Конкэннону.
Теперь они были почти на середине поворота, о котором говорил Майер, но ничего не происходило. Это был самый обыкновенный поворот дороги, вдоль которой вился ручей. Становилось все темнее…
Боль в животе у Конкэннона усиливалась. Если что-то и должно произойти, решил он, то только здесь.
Он с величайшей осторожностью высвободил ноги из стремян. Затем резко распрямил ноги и пнул носками сапог лошадей Тюрка и Кроя, идущих справа и слева от него.
Животные дернулись и встали на дыбы. В ночной тишине вдруг загремели выстрелы; испуганные лошади сорвались с места.
Конкэннон пригнулся к холке своей лошади и попытался направить ее к роще. Вдруг чья-то сильная рука схватила ее под уздцы и ловко увела за изгородь из колючих кустов. Выстрелы слышались теперь чуть дальше, вверх по течению ручья.
— Молчите, — сказал чей-то спокойный серьезный голос. — Это конная полиция. Все в порядке.
Конкэннон попытался разглядеть темное лицо второго всадника. Это был индеец-фермер, который утром привел его в Дип-Форк. Индеец не спеша вытащил изо рта Конкэннона кляп и разрезал веревки, стягивавшие ему запястья. Конкэннон принялся растирать их. Ему казалось, что язык его непомерно распух и не помещается во рту.
— Сколько вас? — спросил он, как только смог говорить.
— Двое.
— Откуда вы взялись? Я думал, вы вернулись на ферму.
Индеец пожал плечами и на своем неуклюжем английском пояснил, что поехал не на ферму, а в индейский полицейский участок. Затем вернулся в Дип-Форк с двумя конными полицейскими. Пока что другие сведения Конкэннону не требовались.
Поодаль раздался еще один выстрел, потом наступило напряженное минутное затишье. Чего-чего, а вмешательства индейской полиции Тюрк и Крой никак не ожидали. Сейчас они, видимо, спешились и приготовились к схватке с полицейскими. И те, и другие, похоже, оценивали обстановку.
Несмотря на объяснения фермера, все это не укладывалось у Конкэннона в голове. Местные полицейские всегда тщательно избегали вмешательства в дела белых приезжих. Этот вопрос был в компетенции федеральных старшин.
— Поверьте, я очень признателен вам за то, что вы сделали, — сказал Конкэннон. — Вы спасли мне жизнь. Но как вам удалось уговорить индейских полицейских вмешаться?
— Я сказал, вы — индеец.
Конкэннон опешил. Солгать местному полицейскому было для индейца серьезным проступком.
— Человек, которого вы зовете Тюрк, говорил плохие слова моей жене, — сказал фермер.
— Но что вы будете делать, когда они поймут, что я не индеец и что они действовали вопреки законам штата?
До полиции штата фермеру, похоже, не было никакого дела. Но конная полиция индейцев могла доставить ему неприятности, и он начинал понимать, что ему лучше куда-нибудь исчезнуть к тому моменту, когда его хитрость раскроется. Он посмотрел на Конкэннона и снял с плеча длинноствольный карабин.
— Когда-нибудь отдайте это индейцу-полицейскому. Я брал у него.
Конкэннон был поражен: индейцы не очень-то охотно отдавали личное оружие, особенно белым. Он принял карабин и горсть патронов с такой благодарностью, словно они были золотыми.
— Я даже не знаю, как вас зовут.
— Брюс Мак-Фарланд, — ответил индеец. Конкэннон ошеломленно посмотрел на него, но удержался от улыбки. Когда вас зовут Маркус Конкэннон, вы прекрасно понимаете, что имя — не повод для шуток.
