Шалако - Ламур Луис (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Правда, к этому времени разведчики должны бы уже сообщить Форсайту, что следы охотничьей экспедиции идут на юг… если они не пришли к выводу, что их убили или взяли в плен.
Лора Дэвис — дочь сенатора Соединенных Штатов, и телеграфный провод из Вашингтона уже должен раскалиться от требований незамедлительно принять меры.
Скажем, три дня. Им надо продержаться еще три дня.
Завтра наверняка будет атака, и интуиция ему подсказывает, что Татс-а-дас-ай-го убьет ночью еще одного. Воин-одиночка, он захочет увеличить разрыв в счете перед последней атакой.
Поднявшись, Шалако обошел линию обороны. К утру будет видно все, однако ночью некоторые посты терялись в темноте. Он беспокоился за людей.
Шалако присел рядом с фон Хальштатом.
— Не оставайтесь слишком долго на одном месте, — предупредил Шалако. — Перемещайтесь, следите за тенями. Думаю, ночью он постарается убить еще хотя бы одного.
Даггет был скорее возбужден, чем испуган. Впервые в жизни он оказался на поле сражения. Он оглянулся на Шалако.
— Я, наверное, дурак, но знаете, — сказал Даггет, — мне это нравится.
— Все верно, это здорово взбадривает.
— Жизнь! Настоящая жизнь! Я всегда хотел быть военным, но отец пустил меня по дипломатической части, и, конечно, Эдна не хотела слышать ни о чем другом. У меня не было даже шанса попробовать.
— Вздремните. Теперь будем спать по двое.
— Не возражаю. Я останусь здесь.
Анри устроился у высокого валуна. Он выбрал сравнительно хорошую и сравнительно защищенную позицию с широким сектором обстрела. Позиция настолько удачна, что едва ли ее атакуют.
Шалако вернулся к догорающему костру. Теперь им надо ограничиться тем топливом, что есть поблизости. Отходить никуда нельзя.
Ирина сидела у костра вместе с Лорой. Жюли Паж разжигала сигарету для Хардинга, лежавшего возле костра на тюфяке.
— Холодает, — заметила Лора. — Никак не могу привыкнуть к ночным холодам после дневной жары.
— Когда я маленькой девочкой жила в Индии, — сказала Ирина, — мне часто не спалось… жара буквально душила… и я слушала рев тигров в джунглях. Лежала в постели и представляла, как они крадутся, как их огромные черно-желтые тела бесшумно, словно змеи, скользят сквозь джунгли.
— Нас сейчас всех поубивают, — сказала Эдна Даггет. — А вы сидите и болтаете.
— А что еще делать? — кротко сказал Хардинг. — В эти скалы, если в них засел апач, ни один человек, кто бы он ни был, не сунется, если только он в здравом уме. — Он взглянул на Ирину. — Мне очень хочется послушать об этой тигриной стране. Я слышал, вы охотились на тигров со своим отцом.
— Да.
— Я охотился на горных львов, — сказал Хардинг. — Не такое уж развлечение, если подумать. Львы — жутко свирепые звери, но у них-таки точно нет мозгов. В один и тот же день я поймал двух львов в одну ловушку… с львиным запахом и следами крови повсюду. С волком такое не пройдет, да я с большинством других животных тоже.
Ирина сложила руки на коленях. Это были не только красивые, но и умелые руки — именно такие и должны быть руки женщины.
Много времени утекло с тех пор, как Шалако соединял себя в мыслях с такой же красивой женщиной, как Ирина. Но сейчас надо быть полным кретином, чтобы думать о Ирине. Ему нечего ей предложить, она наверняка бы изумилась и расхохоталась, если бы узнала, о чем он думает.
Он — бродяга, разъезжает себе с револьвером и винчестером на коне по дикому краю, населенному еще более дикими людьми, и лучше ему оставаться в одиночестве. Шалако, человек, приносящий дождь… и леди Ирина Карнарвон из старинного валлийско-ирландского рода. Нет более далеких людей, — и тот факт, что несколько лет он вел жизнь не слишком отличную от ее жизни, уже давно забыт и дела не меняет. Или он не прав?
В лучшем случае эти годы — просто эпизод в его жизни… Он — человек Дикого Запада и только… и не желает иной судьбы.
Шалако выплеснул кофе в костер.
— Пойду в скалы искать индейца, — сказал он.
Все посмотрели на него, как на сумасшедшего. Может, так оно и есть, но он умел это делать, и попытка не пытка. Он имел об апаче достаточное представление и понимал, что ловить голыми руками гремучую змею куда безопаснее, чем охотиться за ним ночью в скалах.
— Если я его не отыщу, — сказал он, — до рассвета еще кто-то умрет.
— А если с вами что-то случится? — спросила Ирина. — Что нам тогда делать?
Он взглянул на нее с неожиданной горечью.
— Знаете, что остается, когда умирает человек? Ничего, как след пальца на воде. Я оставлю не больше, и обо мне забудут через час-два… Если кто-то и может найти индейца раньше, чем он его, так это я. Попробую.
— Не ходите, — сказала Ирина.
— Мы можем сойтись к костру и следить друг за другом, — предложила Лора.
— И к рассвету нас окружат. Нет, все-таки я попробую.
Он замолчал, думая о том, что ждет его впереди.
Лора бросила в костер палку, и вспыхнувшее пламя осветило лицо Хардинга.
— Подожди, — сказал он, — кто-то едет!
Хардинг лежал на земле и уловил звук раньше всех. Теперь все слышали, как стучат копыта… дикий пронзительный ночной крик, стук копыт все ближе и ближе.
Шалако отпрыгнул от костра и поднял револьвер. Он услышал резкий окрик фон Хальштата, затем более отдаленный выстрел и наконец раздался голос:
— Прекрати палить, Фриц. Это я.
Всадник въехал в круг и приблизился к свету костра. Это был Боски Фултон.
Ухмыляясь, он спрыгнул с седла. Ухмылка была высокомерной, но Шалако подметил и его настороженность, и его буквально животную бдительность.
— Там полно индейцев, и к утру вам потребуется помощь. Не скрою, мне она тоже не помешает.
В круге света появился фон Хальштат.
— Гнусный вор, — сказал он. — Гнусный ничтожный вор!
Продолжая улыбаться, Фултон повернулся к немцу.
— В любое другое время, Фриц, я бы убил тебя за эти слова. Но сейчас, по-моему, нам и так придется много убивать.
Он присел к костру и взял кружку. Затем поглядел на них.
— Где один индеец, та и пятьдесят. Они улепетнули от армии, и Форсайт гонит пять-шесть апачей, которые умудряются оставить следы за пятьдесят. Остальные сбежались сюда, по ваши души.
— И вы явились нас спасать? — скептически заметила Лора. — Что-то с трудом верится.
— Я пришел спасать себя, — нагло ухмыляясь, сказал Фултон. — До армии не добраться, одному мне стало жутко, и я решил, что стоит попытать счастья с вами.
— Ничтожный трус, — сказал фон Хальштат. — Один раз удрал, как кролик, и снова сбежишь.
Боски Фултон слегка сжал губы. Улыбка его стала натянутой.
— А вот за это ты умрешь, — сказал он. — Я тебя убью. Если апачи меня не опередят.
— Храбрости у вас не отнимешь, — сказала Ирина.
— Еще бы. — Он метнул на нее взгляд, не выпуская из поля своего зрения фон Хальштата. — Хотите, чтобы генерал Фриц остался в живых, успокойте его. Если он собирается разговаривать со мной таким тоном, пусть поднимет ружье, прежде чем раскрывать пасть.
Шалако, которого Фултон не видел, вышел из тени дерева, куда отступил, услышав стук копыт.
— Дурацкий разговор, Фултон, если хочешь остаться здесь, заткнись.
Плечи Фултона вздрогнули, как от удара. Желтые глаза застыли на фон Хальштате. Фултону до смерти хотелось повернуться, но он боялся стать спиной к немцу, и фон Хальштат, видя его нерешительность, усмехнулся.
— Нынче требуется большое мужество, чтобы зайти сзади. Может, встретимся лицом к лицу?
Шалако шагнул к нему, взял за плечи и повернул к себе.
— Ладно, Фултон, — он стоял в двух футах, — я готов. Ты чего-то хотел?
Фултон уставился на Шалако, но тот не отвел глаз.
— Можешь, Фултон, оставаться с нами, если будешь выполнять свои обязанности. Перестанешь выполнять или затеешь ссору, сразу вылетишь отсюда.
— Кто меня заставит? — Фултон дрожал от ярости, но что-то в поведении Шалако его сдерживало. Шалако не боялся и не нервничал, в его голосе скорее чувствовалось презрение.
