Белый вождь - Рид Томас Майн (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Вот наконец и поворот. Он свернул на дорогу, ведущую к дому, миновал рощицы вечнозеленых дубов – сейчас он увидит свое ранчо.
Карлос невольно осадил коня... и так и застыл в седле; рот его приоткрылся, остановившийся взор был страшен.
Дома не было видно, его скрывала зеленая стена кактусов, но поверх нее он разглядел какую-то зловещую черную линию, а над асотеей курился странный дымок.
– Боже правый! Что это? – воскликнул он прерывающимся голосом, но тут же, не раздумывая, так вонзил шпоры в бока коню, что тот полетел стрелой.
Вот уже расстояние, отделяющее его от изгороди, осталось позади, и, соскочив с коня, охотник кинулся к дому.
Вскоре подошел весь караван. Антонио поспешил за ограду.
Там, между еще не остывших, почерневших от огня стен, полулежал на скамье его хозяин. Кудрявая голова Карлоса поникла; обхватив ее обеими руками, он судорожно стискивал пальцы.
Заслышав шаги, он поднял глаза, но лишь на мгновение.
– Господи! Матушка... сестра!.. – повторял он. Голова его снова поникла, он тяжело, прерывисто дышал. То был час жестоких, нестерпимых страданий: он предчувствовал страшную правду.
Глава XXVIII
Несколько минут Карлос, пораженный страшным ударом, и не пытался стряхнуть оцепенение.
Чья-то рука дружески опустилась на его плечо, и он поднял голову. Над ним склонился дон Хуан.
По лицу дона Хуана было видно, что он страдает не меньше Карлоса. Значит, надеяться не на что. И все же почти автоматически Карлос спросил:
– Мать? Сестра?
– Твоя матушка у меня, – ответил дон Хуан.
– А Росита?
Дон Хуан не ответил, по щекам его катились слезы.
– Ну, дружище, – сказал Карлос, увидав, что дон Хуан не меньше, чем он сам, нуждается в утешении, – не надо так... Я хочу знать самое худшее! Она умерла?
– Нет, нет!.. Надеюсь, она не умерла!
– Ее похитили?
– Увы, да!
– Кто?
– Индейцы!
– Ты уверен, что индейцы?
Когда Карлос это спрашивал, глаза его как-то странно блеснули.
– Совершенно уверен. Я видел их собственными глазами. Твоя матушка...
– Матушка! Что с ней?
– Сейчас она в безопасности. Она встретила дикарей в дверях, ее ударили, и она лишилась чувств и больше ничего не видела.
– А Росита?
– Никто ее не видел. Конечно, индейцы увезли ее.
– Ты уверен, дон Хуан, что это были индейцы?
– Уверен. Они почти в то же время напали на мой дом. Они еще прежде угнали у меня скот, и поэтому один из пеонов остался на страже. Он заметил их еще издали, и мы успели запереться и приготовиться к защите. Они увидели, что мы начеку, и очень скоро ускакали. А я сразу вышел из дому и стал пробираться сюда, потому что очень боялся за твоих. Крыша уже пылала, твоя матушка без чувств лежала на пороге. А Росита исчезла! Матерь божья, она исчезла!
И он снова заплакал.
– Дон Хуан! – твердо сказал Карлос. – Ты был другом, братом мне и моей семье. Я знаю, ты страдаешь не меньше моего. Не нужно слез! Смотри, мои глаза уже сухи. Больше я не пролью ни слезинки, может, и не усну, пока не освобожу Роситу... или не отомщу за нее. Пора приняться за дело! Расскажи мне все, что известно об этих индейцах... Поскорее, дон Хуан! Я хочу знать все!
Дон Хуан подробно пересказал разные слухи, которые ходили в те три-четыре дня, рассказал и о действиях индейцев: о том, как их впервые увидели на плоскогорье; об их встрече с пастухами и о том, как они угнали овец; об их появлении в долине и нападении на его скот – пострадало как раз его стадо; и потом все дальнейшее, что Карлос уже знал.
Он рассказал Карлосу и о том, как энергично действуют солдаты, как они в то утро шли по следу грабителей, как он со своими людьми хотел присоединитьс к солдатам, но комендант не согласился на это.
– Не согласился? – переспросил Карлос.
– Да, он сказал, что мы будем только мешать солдатам. Я думаю, это потому, что он на меня в обиде. Он ведь невзлюбил меня тогда, на празднике.
– Так. Что еще?
– Уланы вернулись недавно, с час назад. Они доложили, что шли по следу до того места, где индейцы переправились через Пекос и двинулись к Льяно Эстакадо. Индейцы, видно, поскакали к Великим Равнинам, так что гнаться за ними дальше было бесполезно. Так говорят солдаты. А люди только счастливы, что дикари исчезли, и теперь не станут ни о чем беспокоиться. Я попробовал собрать отряд, чтоб погнаться за индейцами, но никто не захотел рискнуть. Я уж хотел пуститься в погоню с одними своими пеонами, хоть это и безнадежное дело, но, слава Богу, вернулся ты.
– Дай-то Бог, чтобы не слишком поздно было гнаться за ними по следу. Хотя нет... Ты говоришь, они напали в полночь? Ведь не было ни дождя, ни сильного ветра – след будет свежий, как роса, и если только собака... Да, а где Бизон?
– У меня дома. Утром его не было, мы уж думали, что индейцы его убили или украли, но днем мои люди нашли его здесь, в ранчо. Он был весь в грязи и так изранен копьем, что текла кровь. Видно, индейцы забрали его с собой, но по дороге он удрал.
– Странно, очень странно... Бедная моя Росита! Бедная сестренка! Где ты сейчас? Где?.. Увижу ли я тебя когда-нибудь?.. Боже мой! Боже мой!
Ненадолго Карлос поддался отчаянию и застыл в прежней безнадежной позе.
Но вдруг он вскочил на ноги и, сжимая кулаки, со сверкающими глазами, закричал:
– Широки просторы прерии и еле заметен след подлых грабителей, но у Карлоса, охотника на бизонов, зоркий глаз! Я найду тебя, найду тебя, хотя бы мне пришлось искать всю жизнь!.. Не бойся, Росита! Не бойся, любимая сестра! Я приду к тебе на помощь! А если тебя обидели, – горе, горе племени, которое сделало это! – Потом, повернувшись к дону Хуану, он сказал: – Уже темно. Сегодня мы ничего не можем сделать. Дон Хуан! Друг мой, мой брат! Веди меня к ней, к моей матери...
В языке, которым говорит горе, есть своя поэзия, и этой поэзией были проникнуты слова охотника на бизонов. Но эта поэтическая вспышка быстро погасла, и он снова вернулся к суровой действительности. Все, что могло способствовать успеху погони, было трезво обсуждено и умело подготовлено. Оружие, снаряжение, конь – Карлос заботился обо всем, чтобы с рассветом можно было двинуться в путь. Кони были приготовлены и для слуг его и дона Хуана, которым предстояло сопровождать их.
На мулов навьючили провизию и все необходимое для долгого путешествия, ибо Карлос решил не возвращаться, пока не сдержит клятву – освободит сестру или отомстит за нее. Он не из тех преследователей, которых пугает малейшее препятствие. Он не собирается возвращаться с докладом, что «индейцев догнать не удалось». Он твердо решил идти по следу грабителей хоть до края прерий, дойти до самой крепости индейцев, где бы она ни была.
Дон Хуан всем сердцем был с ним, ибо он не меньше Карлоса был заинтересован в исходе погони и горе его было столь же велико.
С ним были два десятка пеонов, все верные тагносы, и хоть война не была их призванием и ремеслом, но сочувствие и искреннее стремление услужить хозяевам, к которым они были очень привязаны, делали их настоящими воинами.
Если только они успеют нагнать похитителей, за исход битвы бояться нечего. Судя по всему, что известно об этой шайке, она невелика и не слишком опасна. Будь иначе, воры не ушли бы из долины, ограничившись такой ничтожной добычей. Если догнать их, прежде чем они присоединятся к своему племени, все может еще кончиться хорошо – их заставят вернуть награбленное и пленницу и, может быть, дорого заплатить за все беды и страдания, которых они были виною. Итак, выиграть время – вот что было важнее всего, и преследователи решили двинуться в путь с первыми лучами рассвета.
Карлос совсем не спал в эту ночь, а дон Хуан лишь изредка на минуту забывался тревожным сном. Оба не раздевались и не ложились. Карлос сидел у постели матери, которая все еще не вполне оправилась от нанесенного ей удара и бредила во сне.
