Соль земли - Ламур Луис (лучшие книги онлайн TXT) 📗
— Конь ласковый, как ребенок. Джудит кормила его с рук, когда он был еще жеребенком.
— Мэм, — повернулся я к ней, — там, куда мы направляемся, вашего жеребца убьют. Дикие мустанги сбегутся со всей округи только для того, чтобы подраться с ним, а некоторые из них — сущие дьяволы.
— Не беспокойтесь о Рэме, — возразила она, — он за себя постоит.
— Она не выдержит трудностей дороги, — настаивал я. — К западу от реки нет ни единого подходящего для леди отеля, и нам придется спать под открытым небом. В пути возможны грозы и пыльные бури, какие вам и не снились...
Костелло улыбнулся мне:
— Мистер Сэкетт, мне кажется, вы забываете, с кем разговариваете. Мы ирландские торговцы лошадьми. Не уверен, что Джудит провела под крышей более дюжины ночей за всю свою жизнь. Она научилась сидеть в седле одновременно с тем, как начала ходить, и ездит верхом не хуже любого из вас.
Ну, это меня доконало. Ездит верхом не хуже меня? Или Галлоуэя? Чепуха!
— Остановись! — воззвал я к Галлоуэю. — Мы просто не можем взять с собой девушку...
— А где еще мы достанем лошадей и снаряжение? — возразил он.
Мы прошли за Костелло по тропинке. На лугу под тополями стояли восемь лошадей, оседланных и с вьючными мешками, полностью подготовленных к дороге. Надо признать, таких великолепных животных мне еще не приходилось видеть. Ирландские торговцы, бесспорно, знали толк в лошадях, а старик предлагал нам своих собственных, а не тех, что идут на продажу.
Я сразу понял, что перед нами ирландские хантеры с небольшой примесью чужой крови. Все высокие, прекрасно сложенные. Вид этих красавцев привел меня в восторг. Я не только никогда не имел подобной лошади, но даже и не встречал коней, хотя бы отдаленно приближающихся по своим достоинствам к предназначенному мне.
— Ирландские хантеры, — подтвердил мою догадку Костелло, — с разумной примесью кровей мустанга. Мустангов отлавливали мы сами, а точнее, отец и дядя Джудит. Лучших оставляли для племенной работы — пытались создать лошадей, обладающих скоростью, выносливостью и к тому же живущих на подножном корму. Можете мне поверить, перед вами — лучшие.
— Мне бы хотелось, — опять начал я, — но...
— Этих лошадей жаждет заполучить Фетчен, — добавил Костелло. — А поскольку они принадлежат Джудит и ее отцу, то у него один выход — захватить девушку.
— Имеет смысл, — согласился я. — Теперь понимаю, зачем ему нужна Джудит. — Она стояла рядом со мной и, недолго думая, лягнула меня по лодыжке. Я зашипел от боли, и все повернулись ко мне. — Ничего-ничего, — замахал я руками, — не обращайте внимания.
— Если вы согласны, то поезжайте поскорее. Но не совершите ошибку: помните, Черный погонится за вами. Сегодня он ехал за Джудит.
Закинув ногу в седло, я поудобнее уселся на своего вороного и почти простил поступок Джудит. Подо мной был лучший конь, на котором мне приходилось сидеть. Ничего удивительного, что Фетчену понадобилась эта дурочка, если в придачу к ней он мог получить и этого вороного.
Мы отправились в путь.
Впереди, но не по дороге, а тропами, ехал Галлоуэй. Когда наш маленький отряд оказался в миле от города, брат остановился и подождал меня.
— Флэган, тебе не сказали одну вещь. Нам надо присматривать за девушкой. Ее дед шепнул мне, что она без ума от Черного Фетчена — красавец, романтическая личность, умеет пыль в глаза пустить. Она и клюнула. Так что следи в оба, иначе она сбежит и вернется обратно.
Вот хорошо бы, подумал я. Как говорится, баба с возу...
Глава 2
Никогда не угадаешь, что думают женщины, особенно когда им шестнадцать.
Мы, Сэкетты, имели дело с несколькими поколениями ирландских торговцев лошадьми и знали, что они умеют отлично торговаться, но тоже старались не уступать им, когда речь шла о лошадях. Торговцев насчитывалось несколько тысяч. Все выходцы из восьми семей, и редко муж выбирал жену из другого клана.
Я думал о Черном Фетчене. Надо отдать должное этому дьяволу: он не только смазлив, но храбр и отличный наездник. Из любой драки выходил победителем. Джудит видела, как Фетчен, весь разодетый, важно разъезжал по улицам города, нагло приставая к прохожим, но она ничего не знала о другом. Поговаривали, что на его совести были и убийства, и насилие, и вообще вся его родня славилась грубостью и невежеством.
Мы долго ехали горными тропами. Джудит была кротка, как ягненок, и вежлива, как принцесса. Когда остановились на ночлег, поела с аппетитом голодного подростка и стала быстро устраиваться спать. Я подумал, что она совершенно выдохлась, хотя ее поведение должно было бы меня насторожить. Потушив костер, мы с Галлоуэем улеглись. Джудит, свернувшись комочком под одеялом, уже посапывала.
Когда охотишься в бизоньих прериях, волей-неволей становишься пугливым и чутким. Если будешь спать слишком крепко, рискуешь потерять скальп. Вот и вырабатывается привычка прислушиваться к любому шороху, даже во сне, время от времени просыпаться и быть готовым ко всяким неожиданностям.
И в эту ночь я проснулся внезапно, словно кто-то толкнул меня в бок. От потушенного костра поднималась тонкая струйка дыма. Рядом ровно дышал брат, но Джудит исчезла. Вскочив, я быстро натянул сапоги и накинул оружейный пояс. В одну минуту оседлал коня, затянул подпругу и вылетел из лагеря так, будто за мной гнались дьяволы. Ее следы ясно отпечатались на тропе. Я не стал будить Галлоуэя, который читал следы так, как другие читают книгу.
Джудит отвела лошадь на поводу на расстояние более ста ярдов от лагеря, затем села в седло и некоторое время ехала шагом. Потом — галопом.
Добравшись до слияния двух ручьев, повернула по верхнему, и я последовал за ней. Полмили я гнал вороного галопом, и, надо признать, шел он неплохо. Затем я сбавил скорость, снял с луки седла лассо и вытряхнул петлю.
Она услышала, что я скачу за ней, и стала подгонять коня. Примерно две мили мы неслись как на скачках, но вороной оказался быстрее. Приблизившись, я набросил на ее плечи лассо. Вороной, не приученный к ковбойской работе, не остановился, и мне пришлось натянуть поводья. Девчонка вылетела из седла, шлепнулась на землю и тут же вскочила, готовая яростно защищаться. Но я связал слишком много бычков для клеймения, чтобы сплоховать на сей раз. Прежде чем Джудит поняла, что с ней случилось, она была надежно опутана веревкой и могла только кричать.
У нее оказался удивительно богатый словарный запас, что меня, человека, чувствительного к слову, почти шокировало. С самого раннего возраста она общалась с торговцами лошадьми и знала такие выражения, которых я никогда не слыхивал.
Пока она ругалась, я молча сидел в седле, делая вид, что не обращаю на нее внимания. Потом снял шляпу, прошелся пятерней по волосам, надел шляпу, наклонился, подхватил беглянку и перебросил через седло ее Рэма головой в одну сторону, ногами в другую.
Когда мы вернулись в лагерь, Галлоуэй уже собрал вещи.
— Что это у тебя там, братишка? — спросил он.
— Кое-что поймал в лесу. Будь поосторожнее: оно кусается и, судя по звукам, которые издает, страдает водобоязнью.
Держась подальше от каблуков и зубов, я снял Джудит с седла.
— Мэм, мне не нравится обращаться с кем-либо подобным образом, но вы сами виноваты. Ну, а теперь, если будете вести себя спокойно, я вас развяжу.
Несколько минут она говорила без остановки, а потом разрыдалась, и это решило дело. Я развязал ее, помог сесть в седло, и мы снова отправились в путь, причем Джудит вела себя достаточно мирно.
— Вот подождите, — зло бросила она, — Черный Фетчен выручит меня.
— Вас или лошадей? — усмехнулся я. — По слухам, он очень любит хороших лошадок.
— Он приедет!
— Молите Бога, чтобы его что-то задержало, мэм, — вмешался Галлоуэй. — Мы обещали доставить вас к отцу в Колорадо и, не сомневайтесь, доставим!
— Если бы он действительно любил вас, — заметил я, — то поехал бы за вами до самого Колорадо. Будь я влюблен, путь до ранчо вашего отца показался бы мне короткой дорожкой.
