Всадник Затерянного Ручья - Ламур Луис (полная версия книги .txt) 📗
Неожиданно каждый ранчеро в округе начал по-новому смотреть на свои земли. А также на земли своего соседа…
В салуне Дорожного дома в Боталла ранчеро Уэб Стил ударил похожим на окорок кулаком по стойке бара.
— Мы понимаем это! — заявил он, а Уэб всегда говорил так, как будто выступал на собрании. — Лошади должны быть высокими, свиньи — упитанными, а быки — сильными! Если кого-то это не устраивает и он желает войны, будет война, как он того хочет, что-что, а войну он получит!
— Кто огораживает долину Затерянного ручья? — Только очень уверенный в себе человек мог рискнуть задать такой вопрос. — Ты или Чет Лорд?
— Я огораживаю ее! — Стил свирепо оглядел комнату, как будто ожидал вызова. — Если необходимо, мои всадники будут защищать ограду с винчестерами!
По комнате прокатился неодобрительный гул, так как такое заявление было равноценно объявлению войны, и каждый от Ньюкаса до Рио-Гранде знал, что когда Уэб Стил говорит, что будет сражаться, он имеет в виду именно это. Все также знали, что Чет Лорд никогда в жизни никому ничего не уступит.
Ни один человек, находясь в здравом уме, не станет вести разговоры о войне в окрестностях Ньюкаса, не имея на то достаточно серьезных оснований. Те, кто имел здесь ранчо, были жесткими, упрямыми людьми, в любой момент готовыми дать отпор бандитам, нарушившим границы их владений, — среди них было много англосаксов, скрывавшихся от закона и нашедших убежище в Мексике. Никто не носил здесь оружие незаряженным. Старожилы знавали нескольких таких чудаков, но они давно похоронены, а те, кто приезжал в эти края в поисках приключений, обычно быстро понимали, что к чему, и отправлялись отсюда в более безопасные места.
Рыжая лошадь с черной гривой и хвостом неторопливо двигалась вниз по улице. Возле Дорожного дома всадник остановил лошадь л спешился. Он мельком взглянул на свет в окнах, затем привязал лошадь и глотнул хинину.
Он постоял с минуту, осматривая улицу. Потом подтянул кобуру, в которой дулами вниз помещались два револьвера.
Приезжий был мужчиной крепкого телосложения, широким в плечах, тонким в талии и бедрах, с узким загорелым лицом и зелеными глазами. Оставив пыльную куртку привязанной к луке седла, он поднялся на крыльцо. Он был одет в щегольскую жилетку, черные рубашку и брюки и черную шляпу с плоской тульей. Его костюм запылился, сам незнакомец выглядел смертельно усталым. Перед тем как войти внутрь, он на мгновение прикрыл глаза, чтобы прогнать одолевавшие его тяжелые мысли и прояснить зрение.
Он знал, что люди, сидевшие на скамьях вдоль стены Дорожного дома, разглядывают его. В этих краях любого незнакомца встречают с подобной настороженной подозрительностью. Их глаза задержались чуть дольше, чем принято, на болтавшейся у него на бедре кобуре. Нечасто встретишь человека с двумя револьверами, и только единицы носили их в кобуре дулами вниз.
Незнакомец прошел в салун под вывеской «Шпора», задержавшись на пороге, подождав, пока его глаза привыкли к свету. Уэб Стил, загорелый и огромный, восседал перед стойкой с видом человека, командующего этой землей и всем, что на ней.
Незнакомец окинул помещение быстрым оценивающим взглядом. Про себя он подумал, что он здесь никого не знает и, к сожалению, никто не знает его.
Он прошел к краю стойки, подальше от других.
— Виски, — попросил он.
Несколько мужчин сидели, развалившись на круглых табуретах. Ближе всех к незнакомцу оказался худощавый молодой человек, одетый лучше, чем другие погонщики. На нем были черные лакированные сапоги с большими закрученными мексиканскими шпорами. Это был Стив Лорд, сын Чета Лорда — одного из самых влиятельных людей в этих местах.
Молодой человек смерил незнакомца надменным взглядом холодных серых глаз.
— Я знаю тебя? — требовательно спросил он.
Зеленые глаза приезжего остались непроницаемыми. Незнакомец пожал плечами.
— Возможно.
— Проездом?
— Может быть.
— Ищешь работу?
— Может быть.
— Ты погонщик?
— Иногда.
— Мы хорошо платим… очень хорошо.
— Ты на кого работаешь?
— Я ни на кого не работаю. — Голос юноши стал резким. — Я хозяин.
— Браво!
Юноша сжал губы, и легкое подобие восхищения отразилось в глазах.
— Мне не нравится, как ты это произнес! — В его голосе появились агрессивные нотки.
Мужчина с зелеными глазами внимательно посмотрел на него, затем отвел взгляд. Он не счел нужным ничего говорить, одного взгляда было достаточно.
— А еще мне не нравишься ты! — настаивал молодой человек.
— Разве это имеет какое-то значение? — произнес незнакомец, растягивая слова.
В этот миг молодому ранчеро показалось, что земля закачалась у него под ногами. Он не хотел верить своим ушам. Он скорее почувствовал, чем увидел, как слышавшие этот разговор мужчины поспешили отойти подальше от него, чтобы не попасть под шальную пулю.
Что-то изменилось вокруг, и он, ища поддержки, с удивлением обнаружил, что столкнулся с проблемой, возможно, влип в перестрелку на открытом месте и в одиночку.
Ему было неприятно признаться себе в том, что напуган, что сам виноват в своем нынешнем незавидном положении. Он ощутил, как по спине потекли струйки липкого холодного пота. Раньше, когда он говорил слишком громко или хвастался чересчур много, люди отступали, потому что знали, что он сын Чета Лорда. Всем был известен крутой нрав его отца.
Также помог случай с Бонэром и Синделлом. Они оскорбили молодого Лорда, и оба нашли смерть на дороге, с оружием в руках.
Но сейчас отец не мог ему помочь. Он должен сражаться. Он застыл, пытаясь напустить на себя бесстрашный вид. Его мысли метались, как испуганная крыса в поисках убежища! Кто-нибудь должен обязательно остановить это. Кто-то обязан.
— Да, это имеет значение! Я сделаю так, что это будет иметь значение! — Его голос сорвался на пронзительный крик, а руки суетливо теребили револьвер.
Зрители напряженно замерли, как один затаив дыхание. Высокий незнакомец спокойно взглянул в глаза Стива Лорда, затем неожиданно улыбнулся. Это была нормальная, добродушная улыбка, не насмешка или что-нибудь хуже, просто хорошая улыбка.
— Хорошо. — Он говорил медленно, мягко. — Не убивай меня сейчас. Я ненавижу получать пулю натощак. — Намеренно он повернулся к юноше спиной и обратился к бармену: — Повторить, и я бы не отказался поесть. Сдается мне, я проглотил половину пыли Техаса на завтрак.
Все вдруг снова начали разговаривать, и Стив Лорд, поразившись своей удаче, тоже повернулся к стойке. Что-то произошло, и он не совсем понял, что именно, но неожиданно осознал, что едва избежал перестрелки, причем с человеком, которому подобные вещи были не в новинку.
Он старался не смотреть на незнакомца и благодарил Бога за то, что люди на другом краю стойки были ему незнакомы. Его трясло, но он надеялся, что этого никто не заметит. Его определенно трясло изнутри, и он не мог справиться с голосом. Только что он попытался поставить чужака на место. С самого детства Стив Лорд стремился усвоить жесткость своего отца — истинного первопроходца, не знающего жалости и сострадания. Он любил себя представлять грубым, опасным человеком, и вдруг в первой же реальной стычке из него посыпался песок.
Однако… Почему незнакомец отступил? Стив не раз слыхал, как отец рассказывал о таких людях — людях, столь уверенных в себе, что они могли позволить себе время от времени отступить. Ведь еще минуту назад в глазах незнакомца стояла смерть, холодная жестокая смерть.
Пытаясь осмыслить пережитое потрясение, Стив не видел, что происходило потом. Только один незнакомец видел это, переведя взгляд с только что налитого виски на тощего узколицего мужчину, который быстро поднялся со стула и вышел за дверь.
Похоже, никто, кроме странного приезжего, не заметил, как он ушел. Незнакомец же принадлежал к тому типу людей, которые умеют замечать невидимое, жить с опасностями и чувствовать врага там, где у других не возникнет ни малейшего ощущения возможной опасности. Он слишком долго ходил по лезвию бритвы, по землям смерти, спокойно проходя там, где многие поворачивали назад. Только он заметил враждебность в пристальном взгляде мужчины, покинувшего салун, и подозрительность, которую тот не смог замаскировать.
