Американские партизаны - Рид Томас Майн (полная версия книги TXT) 📗

Все обстоятельства благоприятствовали бегству преступников: горячившиеся лошади, отсутствие Доминго, недостаточно бдительный надзор полупьяных солдат и, наконец, самое место происшествия. Часовые были расставлены только до Аламедских ворот. Миновав последнего, беглецам оставалось опасаться лишь ружейных выстрелов вдогонку, однако им удалось избежать и этого. Фортуна взяла их в этот день под свое покровительство. Конвойный, который находился в конце улицы, был первым, с кем вступали в разговор возвращающиеся из трактира Сан-Корм, поэтому на его долю пришлось побольше угощения. Когда карета мчалась мимо него, он не различил ни ее, ни тех, кто в ней находился, тупо проводив экипаж осоловелыми глазами. Когда кто-то объяснил ему, в чем дело, он дрожащими руками поднял ружье, но было уже поздно и, к счастью для гуляющих, выстрела не последовало. Никто не подумал догонять карету. Да и к чему? Все стояли, точно онемев. Наконец, конвойные собрались в кучу и стали совещаться. Прошло уже немало времени, пока они пришли к решению дать знать о случившемся кавалерии.

Представлялся удобный случай для бегства и другим арестантам, чем те и не замедлили бы воспользоваться, если бы не тяжесть цепей, затруднявших движение: не все ведь находят к своим услугам разгоряченных лошадей и неловкого кучера!

Забавнее всего было глядеть на старания прохожих успокоить бедных женщин, столь грубо лишенных экипажа. Все выражали им свое соболезнование и симпатию. «Бедные молодые дамы!» — только и раздавалось со всех сторон. Положение их действительно было не из приятных, но они переносили его с удивительной стойкостью, особенно графиня. Ни один мужчина не превзошел бы ее в мужестве. Никто не мог предположить, что в то время, когда их выталкивали из кареты, одна из жертв успела шепнуть преступнику: Под сиденьем для вас кое-что спрятано. Храни вас бог!

Еще труднее было бы поверить, что другая женщина, такая встревоженная с виду, прошептала, в свою очередь, несколько нежных слов второму разбойнику.

«Бедные молодые дамы» находили всю эту комедию до того забавной, что с трудом сдерживали смех. Только мысль, что дорогие им люди могли еще находиться в опасности, сдерживала их веселость. Боясь выдать себя, они поспешили вернуться домой. Несколько знакомых молодых людей предложили сопровождать их, на что они охотно согласились.

Толпа, однако, не расходилась, напротив, народ все прибывал, желая видеть место, где произошло такое удивительное событие. Любопытно было видеть ссорящихся и пристыженных охранников. Арестанты же, наоборот, торжествовали. Удача товарищей не могла не радовать их.

Как разъяренный бык, прибежал надзиратель Доминго. Он замахнулся кнутом на узников, осыпая бранью часовых. Доминго вымещал на них угрызения собственной совести, так как узнал о случившемся в кабаке, где засиделся слишком долго. Убежали как раз те четыре арестанта, за которыми приказано наблюдать особенно строго. Он со страхом думал о том, что скажет начальник тюрьмы, узнав о побеге. Арестанты продолжали молча работать, стараясь избегнуть кнута. Зато посторонняя публика потешалась вволю. Многие кричали:

— Viva el senor Domingo, rey de los bastoneros!

Доминго, раздражаясь все более, дошел до бешенства, лицо его стало багрово-красным. Бросившись с кулаками на одного из насмешников, он споткнулся и упал головой в канаву, а когда показался оттуда, лицо его было уже не багровым, а черным. Купание в отвратительной жидкости подействовало на него отрезвляюще. Он думал только о том, как бы поскорее уйти, а главное — вымыться. На его счастье, показался эскадрон кавалерии, летевшей галопом с саблями наголо. Толпа пустилась бежать, думая лишь о собственном спасении. Когда эскадрон промчался мимо, публика уже забыла о «короле тюремщиков», поспешившем скрыться.