Клан Аризоны - Грэй Зейн (книги txt) 📗

Она увела его в лес, откуда слышалось журчание воды. Болди почувствовал близость живительной влаги и, если бы Мерсер не сдерживал его изо всех сил, он бы ринулся вниз напролом. Дорожка пересекла еще одну просеку, повернула, и он оказался во влажной тени сикамор, на берегу прозрачного ручья. Здесь не было и намека на засуху и испепеляющий зной.

Он соскочил на землю, припал к воде и пил, пил, не в силах оторваться.

— Болди! Если я когда-нибудь решу покончить жизнь самоубийством, я снова проделаю весь этот путь и упьюсь до смерти! — воскликнул он в изнеможении.

Он перевел коня через поток и присел отдохнуть на валун. Вода стремительно неслась под его ногами, успокаивая и остужая разгоряченное тело. После лошадей он больше всего любил бегущий поток воды. Этот ручей зародился где-то высоко в горах, бежал через лесистый склон, оживлял все на своем пути и превратил это место в настоящий оазис.

Мерсер нашел продолжение своей тропки и поехал дальше. Дорожка шла в том же направлении, что и ручей, то удаляясь от него, то снова приближаясь и пересекая его. Журчание воды делало путешествие просто волшебным. Время от времени он придерживал коня и прислушивался. Но ни один посторонний звук не нарушал спокойствия и безмятежности леса. Потом он потерял счет, сколько раз ему пришлось переходить вброд ручей, забыл о цели своей поездки и весь отдался красоте и ароматам заповедной чащи. Но тут отдаленный лай собаки грубо вывел его из мечтательного состояния.

Мерсер моментально соскочил с коня и дальше пошел пешком. Через несколько минут он почувствовал запах дыма, и из глубины души выплыло грустное воспоминание о том, как когда-то мальчишками они сгребали осенью листья в кучу и устраивали восхитительные костры… Поначалу он собирался прямо отправиться к дому Лилли и представиться. Но теперь, когда настал этот ответственный момент, что-то ему мешало и в голове появились новые соображения, которые надлежало хорошенько обдумать, прежде чем явиться к незнакомым людям.

А ручей притих и петлял еще больше, чем раньше, как будто жалея, что ему приходиться покидать прохладный, напоенный влагой лес и выходить на голую, неуютную равнину. Несколько раз в просветах между листвой деревьев Мерсер видел эту серую горячую низину. Он подумал, что жилище Лилли, может быть, приютилось на самом краю леса, там, где ручей выходит на открытое пространство.

Наконец, Мерсер вышел на самую очаровательную полянку из всех, что ему когда-либо приходилось видеть. Ручей здесь изгибался, образуя полуостров площадью около акра. Над ним возвышались величественные сосны и какие-то неизвестные ему деревья с серебристой листвой. Менее высокие раскидистые платаны через всю поляну протянули свои белесые ветви с ярко-зеленой листвой. Все эти деревья образовывали довольно густой шатер, через который проникали только отдельные солнечные блики и казалось, что это золотистые шарики плавают в сонном зеленоватом полумраке. Мерсер отпустил Болди пощипать травки, а сам, как зачарованный, решил немного побродить вокруг. Огромные каменные глыбы нависали над ручьем. Они все заросли серым и красновато-коричневым лишайником, кружевными папоротниками и желтоватым мхом. В чистой спокойной заводи Мерсер заметил отблеск чешуи огромной форели, неподвижно застывшей на дне. Он вскарабкался на огромный плоский камень. Он решил отдохнуть здесь и, вспомнив свои детские забавы, немного понаблюдать за глупой форелью. Прямо над камнем возвышалась серебристая красавица с остроконечными ветвями — он так и не догадался, что это за дерево. С нее нападали иглы и образовали уютную мягкую подстилку, на которой Мерсер и попытался устроиться. Он уже предвкушал сладостный отдых и забавное развлечение, как вдруг его внимание привлек новый звук.

Мерсер поднял голову кверху. Ему показалось, что этот звук исходил откуда-то с верхушек деревьев, и он подумал, что это, может быть, белка случайно отодрала кусочек коры. Он прислушался и, наконец, снова уловил негромкое шуршание, как будто кто-то пробирался через густой кустарник. Он оглянулся и увидел свою тропинку, которая вела через расселину в утесе. Минутой позже там показалась девушка с деревянным ведром в руке.

Глава 3

Девушка была среднего роста. Она шагала легко, но неторопливо. Когда она вышла на освещенный участок дорожки, он увидел, что она шла босиком и с непокрытой головой. Девушка подошла к ручью и встала на колени на плоский камень у самой воды. Она погрузила ведро в воду и, наполнив его, вытащила на берег. При этом она подняла рукав, и Мерсер увидел ее округлую смуглую руку, сильную и гибкую.

Потом она уселась на мох, приподняла груботканную юбку и погрузила ноги в воду. Мерсер притаился всего в тридцати футах от нее, но она его не замечала. В ее огромных темно-синих глазах застыло трагическое выражение, она, видимо, вообще ничего вокруг себя не замечала. Мерсер, пожалуй, не назвал бы ее такой красавицей, как об этом клялся Том, но в ней, несомненно, была своеобразная и неотразимая прелесть. У нее было очень юное, чистое, четко очерченное лицо, пышные каштановые волосы, в которых солнце зажигало золотистые искры. Наблюдая за девушкой, Мерсер вдруг заметил, что выражение ее лица постепенно изменилось, губы трагически задрожали, и без того грустные глаза наполнились слезами. В этот момент Мерсер неожиданно понял, что после долгих скитаний и тяжелых испытаний, он, наконец, нашел конец своей радуги. Он подумал, что прятаться в ветвях и подглядывать за ее безмолвным горем будет нехорошо, и решил обнаружить свое присутствие.

— Привет, Нан! — окликнул он девушку.

Она тут же насторожилась, и, как дикий олень, подняла хорошенькую головку. Она недоуменно оглядывалась по сторонам, торопливо отирая глаза, но ни испуга, ни удивления в ее лице он не заметил.

— Привет, Нан! — еще раз крикнул он, на этот раз более уверенно.

Тут она его увидела и спокойно ответила:

— Привет!

Тогда он поднялся и, раздвинув ветви, сел на краю камня.

— Я тут следил за форелью, — сказал он, приветливо улыбаясь. — И вдруг появилась ты.

Она оглядела его с головы до ног со звякающими о скалу шпорами, и во взгляде у нее появился испуг.

— Но вы уверены, что следили только за форелью? — поинтересовалась она без тени сомнения в голосе.

— Клянусь Богом.

— Вот странно, такой фокус со мной проделывают уже второй раз и точно на том же месте.

— Меня это не удивляет, но клянусь тебе, у меня и в мыслях ничего такого не было. Вон там пасется моя лошадь. Я замечтался немного и вдруг увидел эту форель.

— Замечтался? Да, пожалуй, похоже, — насмешливо ответила она.

— Благодарю, — ответил он, как будто она сказала ему потрясающий комплимент, и снова улыбнулся ей. Он увидел, что ее испуг прошел и осталось только любопытство. И теперь он думал только об одном — чем бы заинтересовать ее, чтобы подольше продлить этот разговор.

— Ну, а вы кто такой? — поинтересовалась она после долгой паузы.

— А что тебя интересует — мое имя или кто я такой?

— И то, и другое, конечно.

— Меня зовут Мерсер. Джон Мерсер. Но у меня есть еще и кличка. Додж! Смешная, правда? Это мои приятели постарались, потому что я вечно придумываю всякие хитрости.

— Какие еще хитрости? — с подозрением продолжала она допрос.

— Ну, знаешь, когда надо увильнуть от чего-нибудь — от работы, например, или от какой-нибудь потасовки, а бывает, что и от девушки. Я очень робок с девушками.

Она недоверчиво хихикнула.

— Ну, и это тоже похоже. А откуда вы взялись?

— Из Канзаса.

— Канзас! — восхищенно воскликнула она. — И, наверное, из Доджа? 4 Это оттуда у вас такая кличка?

— Нет. Когда я ее получил, я еще и в глаза не видел Додж-сити.

— А-а, а я проезжала через Додж, когда возвращалась домой из Техаса. Бр-р, по-моему, это ужасное место. Но дядя Билл говорит, что до того, как там появилась железная дорога, там было вполне сносно.