Джубал Сэкетт - Ламур Луис (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
В нашей небольшой пещере стало совсем тепло. Ичакоми сидела откинувшись к стене и в отсветах пламени, как, впрочем, и при любом другом освещении, была очень хороша. Я отвернулся и сел так, чтобы не видеть ее. Вот бы выпить сейчас немного цикория, но я не захватил его с собой.
— А как проводят вечера в Англии?
Мы много разговаривали, и ее английский значительно улучшился. Она почти перестала употреблять те немногие французские слова, которые знала, и слова языка чероки, но иногда еще переходила на язык индейцев, который мне приходилось переводить про себя.
— Вечером люди собираются в своих домах, беседуют, читают книги, иногда играют в карты. Если они ходят в кабачки, то там делают то же самое, но больше пьют. Я знаю это только по рассказам.
— Читать — это хорошо?
— Дома мы все читали. И я больше всех. В книгах написано обо всем. Мои родители тоже любили читать, так что мы росли среди книг. Если бы не книги, мы ничего не знали бы о греках, римлянах и других народах. Ведь от них ничего не осталось, кроме развалин. Англичане считали, что римские развалины оставили какие-то великаны. И только потом из книг узнали правду.
— Мне хотелось бы научиться читать!
— Я научу тебя, — пообещал я и тут же выругался про себя. Ну что за дурак? Я ведь собирался уйти, как только снова зазеленеет трава, по бизоньим тропам, еще выше, в горы, и там поискать безлюдные долины. И вот пожалуйста, обещаю Ичакоми научить ее читать! Круглый дурак!
Но она, наверное, забудет об этом. Весна еще далеко. Или уже близко? Я потерял счет дням. По крайней мере, мне казалось, что весна не скоро. Но, черт побери, надо следить за своим языком!
Скрючившись в маленькой пещерке у небольшого костерка, вдали от всего мира, я размышлял о себе и о тех, кто придет после меня. Мое заветное желание — идти на запад, искать, находить, понимать. Но меня мучили мои прежние видения, неопределенное сознание того, что я хожу по земле, по которой уже кто-то ходил, и живу там, где до меня уже жили другие. Я не верил в привидения.
Я не верил в жизнь после смерти. Я верил, что есть многое, чего мы не понимаем. В Виргинии жил человек, который заявлял, что он может общаться с мертвыми. Но те послания мертвых, о которых я слышал, звучали так, как будто они исходили от сумасшедших.
Неприятное ощущение от того, что другие уже когда-то жили там, где живу я, не покидало меня. Я не знал, как назвать это ощущение. Второе зрение? Нет, что-то другое.
Ичакоми наблюдала за мной.
— О чем ты думаешь?
Я пожал плечами:
— Понимаешь, там, где мы сейчас находимся, когда-то жили другие люди. Кто-то уже ходил по этим тропам, обитал в пещерах. И я говорю не об индейцах.
— О твоем народе?
— Нет, конкретно нет. Просто какие-то люди. Я мечтал первым прийти на Запад, но я не первый.
— Это имеет для тебя значение?
— Нет. Мне хотелось бы знать, кто они были, как сюда попали и оставили ли после себя какие-то приметы своего пребывания здесь.
— Ты странный. А когда ты все узнаешь, что тогда?
— Возможно, я напишу книгу, может даже что-то вроде летописи. Знаниями надо делиться с другими. Ты так не думаешь?
— Знание полезно. Надо ли делиться им? Используй его для себя. Почему делиться им с другими, с теми, кто использует его для того, чтобы победить тебя?
— Саким делился своими знаниями со мной, так же поступали друзья моего отца: Джереми Кинг, Кейн О'Хара и многие другие. А с кем поделюсь своими знаниями я?
Ночь становилась холодней. Несколько раз я просыпался и подбрасывал дров в костер. На рассвете встал и собрался в путь. Если люди Ичакоми придут за мясом, то надо, чтобы мясо было. Я притащил в пещеру несколько сломанных веток и взял свое оружие. Ичакоми проснулась, и, когда она стала подниматься, я сказал ей:
— Если хочешь, отдыхай. Я пойду поищу дичь.
С этими словами вышел из пещеры и быстро пошел прочь. На заснеженном пространстве я не увидел ничего, кроме наших следов. Вчера Ичакоми, конечно, спасла меня от схватки с индейцами. Индейцы, разумеется, подумали, что я — приманка, и отступили, испугавшись не меня, а той ловушки, которая, как они решили, ожидала их за деревьями.
Бизоны ушли дальше к западу и кормились теперь около входа в каньон, по которому протекала река. Пригибаясь и прячась за деревьями, я догнал стадо и, когда оказался уже в пределах видимости животных, остановился, чтобы выбрать цель.
Оглянувшись, я заметил точку на снегу. Ичакоми шла за мной. Я не знал, сердиться или радоваться, и решил, что я рассержусь.
Чтобы убить двух бизонов, я потратил пять стрел, но четыре из них вернул неповрежденными, а пятая сломалась, когда самка упала. К тому времени, когда я закончил свежевать первого бизона, Ичакоми еще трудилась над вторым. Обрабатывать добытые туши всегда было обязанностью индейской женщины, и Ичакоми в этом отношении являлась таким асе знатоком, как и я, может даже еще большим, чем я. Однако, будучи Солнцем, она, видимо, не часто занималась будничными делами. Время от времени я поглядывал на нее, но она не видела ничего, кроме своей работы.
К полудню мы сняли шкуры с обоих бизонов и завернули в них мясо. Стадо уже исчезло из виду. Внизу и вокруг нас расстилались снежные поля. Тюки наши получились очень тяжелыми, а прятать мясо, когда кругом столько волков, не имело смысла. Они учуют и выроют его еще до того, как мы скроемся из виду.
Вдруг Ичакоми окликнула меня. Я посмотрел, куда она указывала, — со стороны верхней долины к нам шло несколько человек.
Вероятно, это начи, но я решил не рисковать. Мы отступили в лес и ждали, спрятавшись за упавшими деревьями.
Путники добрались до нас через час — четверо мужчин и две женщины. Моментально взвалив на плечи тюки с мясом, они направились вместе с нами к пещере, откуда забрали и вчерашнюю добычу.
Внизу в долине никто не объявился. Когда мы отправились обратно, я все время оборачивался и молил Бога, чтобы снег скрыл наши следы. Ичакоми рассказывала своим людям о нашей встрече с коунджерос.
Снег хрустел под нашими снегоступами, время от времени мы останавливались, чтобы не вспотеть. Долина казалась оцепеневшей и пустынной. Догадывались ли коунджерос, где мы обитали?
Когда мы переходили небольшую речку, лед под Ичакоми провалился и она оказалась по колено в ледяной воде. Очень часто теплые весеннее потоки в русле реки истончают лед. Теперь действовать надо было очень быстро. Схватив Ичакоми, я посадил ее в сугроб и начал втирать снег в ее мокасины. Она отбивалась от меня, но я резко приказал:
— Сиди спокойно! Это необходимо сделать! — Она успокоилась, и я продолжал свою работу. — Снег впитает воду, — объяснил я, — но только приходится спешить.
Вскоре мы продолжили путь. Ичакоми молчала. Наконец она сказала:
— Мы не умеем жить в холоде. Нам придется многому научиться.
— Мне тоже. Но то, что сухой снег может впитать воду до того, как она успеет промочить тебе ноги, известно давно. Этому научил меня отец, а ему рассказали в Ньюфаундленде, который расположен далеко на севере.
Мы поднимались все выше и выше, затем повернули на восток. Я радовался возвращению, но сознавал, что добытого нами мяса хватит ненадолго.
Два раза по пути домой мы ели, что значительно сократило результаты нашей охоты.
Если бы у нас было больше времени, мы могли бы сделать такой запас мяса, которого хватило бы до конца зимы, хотя большинство индейцев перед наступлением весны голодают. Мало у кого зерна и мяса хватает до наступления теплых дней.
Запасы топлива тоже подходили к концу. За выживание приходилось бороться непрерывно, бездельничать у костра никто не мог.
Люди Ичакоми, быстро освоившись в зимних условиях, охотились на холмах и часто добывали оленей, куропаток или кроликов. Бизоны в холодное время так высоко не поднимались. Медведи, если они и водились здесь, залегли в берлоги.
Это случилось однажды ночью. Я внезапно проснулся и долго лежал с широко открытыми глазами, прислушиваясь к необычному звуку. Звенела капель! Наш костер погас, но я не замерз. В пещере было тепло.
