Дорогой мести - Брэнд Макс (серия книг .txt) 📗
Они подъехали к вигваму Сломанного Ножа. Но быстрокрылые слухи их уже обогнали. У входа в жилище собралась толпа, над которой возвышалась фигура какого-то незнакомца — высокого, сухопарого пожилого мужчины с манерами римского сенатора и истощенным телом святого. Руки его были скрещены на груди. На лице застыло грозное и мрачное выражение.
— Это великий шаман Сгибающий Деревья, — шепнул Рейни мальчику. — Я тебе уже говорил. Ни один шаман не радуется твоему присутствию в племени, сынок! Этот снизошел до того, чтобы прийти сюда и наложить на тебя проклятие!
Однако у Сгибающего Деревья не оказалось возможности даже к ним подойти, поскольку все остальные поджидающие пришли в волнение и бросились к подъехавшим всадникам. Когда те спешились, полдюжины мальчишек и подростков со всех ног кинулись оказывать почести благодетелю племени. На великана Рейни они не обращали никакого внимания.
Мальчишки соревновались между собой за право расседлать гнедого и отнести оружие в вигвам Сломанного Ножа, повесить его на шест рядом с постелью, предназначенной для юноши. Потом они отвели коня Джонни на пастбище и надели на него путы. А один восторженный молодой индеец, по возрасту не старше Таннера, стал умолять его разрешить ему пасти гнедого, обещая не сводить с него глаз ни днем, ни ночью. При этом он потрясал полусломанным старым томагавком, которым, вероятно, намеревался сражаться за эту честь!
Джонни поспешил скрыться в вигваме от взбудораженных и назойливых почитателей. Но и там ему не стало легче.
Утром, когда мальчик вышел из вигвама, Зорянка ласково ему улыбнулась. Но сейчас, оторвавшись от шитья бисером, она встала, торжественно склонила голову и опустила глаза вниз. В этот момент ее мать поправляла шкуры, которые складывали на ложе молодого гостя. Она тоже не осмелилась улыбнуться. Лишь попятилась назад, бросая на мальчика испуганные взгляды.
Джонни Таннер был этим удручен, но Рейни спокойно ему посоветовал:
— Скажи им что-нибудь. Иначе они будут стоять словно деревянные изваяния, даже не осмелятся сесть. Успокой их!
Мгновение Джонни Таннер искал подходящие слова, но напрасно. Тогда он бросился на постеленные шкуры, воскликнул на хорошем языке шайенов:
— Ха! Тут мягче, чем в седле! Мудр тот вождь, который сказал, что жилище друга — всегда счастливый дом!
Комплимент сотворил очередное чудо. Женщины подняли посветлевшие лица и обменялись счастливыми взглядами. Лед был сломан. Хозяйки тут же захлопотали вокруг гостя.
Может быть, он проголодался и хочет поесть? Конечно, поел бы чего-нибудь. Может, оленины, поджаренной на костре? Джонни охотно согласился с предложенным меню. А потом немного тушеного бизоньего мяса, чтобы унять аппетит? И это блюдо пришлось ему по душе. Мальчик вел себя с некоторым превосходством, но и чувствовал за это раскаяние. Криво улыбнувшись, он виновато посмотрел на Рейни, но тот лишь фыркнул:
— Сынок, ты делаешь мое пребывание здесь очень приятным. Любой растолстеет, питаясь объедками с твоего стола!
Обе женщины застенчиво и с благоговением, словно перед ними были не люди, а какие-то высшие существа, принялись подавать им еду.
— Это как новая одежда, — заметил Рейни. — Сперва она немного колется, но потом привыкаешь.
Мальчик не мог с ним не согласиться. Все остальное в его жизни померкло по сравнению с медленно растущим в нем легкомысленным удовольствием.
Постепенно начали возвращаться охотники, нагруженные мясом и шкурами. И каждый рассказывал, как был убит и подарен племени магический белый бизон. Но любопытствующие не уставали слушать, поскольку история становилась от повторения все более и более неправдоподобной.
Последние охотники вернулись поздним вечером. И тогда перед глазами белых людей предстало странное зрелище.
Сначала четверо благородных воинов подошли к вигваму Сломанного Ножа, чтобы пригласить Рейни и юного Джонни Таннера посмотреть на предстоящее представление. Яркая и жуткая раскраска их тел, а также перья высоких головных уборов говорили о кровавых делах и храбрости их владельцев. У каждого в руках были курительная трубка и посох.
— Что-то витает в воздухе, — шепнул Рейни. — Чую, это стоит посмотреть и послушать Взгляни на этих парней. Они горды, как несущие гроб на похоронной процессии. Ну-ка, сынок, подними подбородок повыше, прими гордый вид!
Но теперь Джонни Таннер и сам не мог больше не ощущать собственной значимости. Четверка воинов отвела их на центральную площадь поселения, где собралось почти все племя. При появлении четырех индейцев и двух белых раздался общий вздох, послышался разноголосый шум, но он моментально смолк.
Все взгляды были обращены на мальчика. Именно он был причиной всеобщего волнения.
И тут же вдалеке появилось мерцающее сияние факелов. По толпе прошелся нервный шепоток. Свет приближался, и вскоре уже можно было разглядеть что-то величественное и белое. Джонни увидел воинов в полном боевом облачении — перьях и уникальной военной раскраске, идущих возле возвышающейся белой массы, в которой через минуту узнал огромного белого бизона!
С него была содрана шкура, да так ловко, что на голове даже остались рога, выглядевшие чрезвычайно реалистично.
Внутри шкуры, натянутой на каркас из прутьев, шли люди, поэтому естественные формы бизона сохранялись с удивительной точностью. Храбрецы, которые несли эту ношу, приподнимали ее тупыми концами копий так, что бизон казался даже более подвижным, чем был в жизни, и неправдоподобно большим. Куда ни посмотришь, взгляд натыкается на него.
Джонни не удивился, когда увидел, что шайены, стоявшие по обе стороны прохода, по которому несли чудовище, упали ниц. По мере приближения бизона мальчик разглядел Сломанного Ножа, вышагивающего перед трофеем походкой завоевателя.
Но в этот великий день победы Сломанный Нож сверкал лишь отраженным светом славы другого человека!
Неожиданно четверо воинов взяли Джонни под руки и вывели вперед. Он был вынужден, хотя и неохотно, войти в круг, освещенный многочисленными факелами. Шествие остановилось. Мальчик стоял перед ним и неожиданно оказался в полном одиночестве. Его четверо сопровождающих исчезли. Даже Хэнка Рейни не было поблизости.
Джонни Таннера обуял страх. Он бросал отчаянные взгляды в поисках помощи.
Но тут Сломанный Нож подошел к нему, встал рядом. И уже вместе под вздохи и перешептывания нетерпеливой толпы они двинулись к закрытому пологом входу в вигвам шамана.
Как-то незаметно разнородный шепот вокруг сложился в одну-единственную фразу, повторяемую на разные лады: «Стремительный Орел! Стремительный -Орел! Стремительный Орел!» А шаг Сломанного Ножа стал намеренно неспешным и гордым. Несомненно из-за трофея, который несли позади, но в основном из-за того, что Джонни удостоил его чести идти с ним рядом.
Неожиданно белый полог вигвама шамана распахнулся. Мальчик увидел внутри гротескные фигуры многочисленных избранных танцовщиков. У него было такое чувство, будто он входит в святилище, хотя, возможно, несколько дикое и по-детски наивное. Ему стало стыдно, но гордость пересилила это чувство, потому что он понимал, что его присутствие в вигваме сделает это место еще более почитаемым.
У входа Джонни на мгновение остановился. Сломанный Нож замер рядом. То же самое сделали охранники и те, кто нес шкуру огромного белого бизона.
«Сейчас я войду туда, — сказал себе мальчик с сильно бьющимся сердцем, — но что буду делать там один? А выйду тем же самым Джонни Таннером или совершенно другим человеком? Как знать?!»
И вдруг у самого входа в вигвам, там, где факелы светили ярче всего, он увидел Зорянку, дочь вождя. Руки ее были сложены на груди, в глазах стояли страх, радость и восхищение одновременно, а ее раскрывающиеся губы повторяли те же слова, что слышались и вокруг: «Стремительный Орел! Стремительный Орел!»
Для нее он был Королем Воздуха, для всех остальных — Гордой Священной Силой. Для самого себя оставался юным Джонни Таннером, жертвой странных капризов Судьбы и Удачи.
