Выживший: роман о мести - Панке Майкл (библиотека электронных книг .txt) 📗
Гласс подозревал, что мимо форта Аткинсон Фицджеральд не пройдет, и уж точно не останется незамеченным: не так много белых приходят зимой от верховьев Миссури, и не у каждого из них кривой, как рыболовный крючок, шрам вокруг губ. Интересно, каких историй наплел Фицджеральд, объясняя свое появление? Впрочем, россказни Гласса не волновали. Чутье опытного охотника подсказывало ему, что его добыча – впереди, все ближе и ближе, и встречи с Глассом Фицджеральду не миновать. Просто потому, что Гласс не отступится, пока не найдет предателя.
Глава 25
28 марта 1824 года
Платте исправно несла путешественников вниз по течению – два дня на восток, вдоль низких горных склонов, затем к югу. Впереди замаячила снежная вершина, возвышающаяся над хребтом, как голова над плечами, и путникам показалось, что течение выносит прямо к ней, однако река вновь свернула, на этот раз к юго-востоку.
Путь был спокойным. Ветер, хоть и налетал временами спереди, в основном дул в корму, подгоняя лодки; вяленого мяса было вдоволь. Ночевали под перевернутыми каноэ, утром тратили час на швы, обрабатывая их припасенной замазкой, а в остальном каждую минуту светлого времени проводили в пути, без усилий сплавляясь по течению, которое со временем должно было вынести путников прямо к форту Аткинсон.
Утром пятого дня, когда Гласс покрывал швы замазкой, в лагерь принесся запыхавшийся Ред.
– За холмом индеец! Конный воин!
– Он тебя видел?
Ред замотал головой.
– Вряд ли. Там ручей, он вроде как проверял ловушки.
– Племя какое? – спросил Гласс.
– Похож на арикара.
– Черт! – буркнул Чапман. – Каким ветром их занесло на Платте?
Гласс прикинул, не мог ли Ред обознаться. Вряд ли арикара ушли так далеко от Миссури, скорее всего это шайен или пауни.
– Пошли посмотрим, – решил он и специально для Реда добавил: – Без меня не стрелять, я первый.
Добравшись на четвереньках до вершины холма, они увидели спину всадника, скачущего вдоль Платте, однако с расстояния в полмили не смогли различить принадлежность – даже масть коня угадывалась с трудом.
– И что теперь? – спросил Ред. – Он ведь не один, и лагерь наверняка у реки.
Гласс метнул в Реда раздраженный взгляд, хотя и понимал, что сердится зря: способность замечать неладное и полная неспособность предлагать хоть какой-то выход наличествовали у Реда в полной мере, и сейчас он наверняка был прав. Ручьи, встреченные по пути, слишком мелки, любые индейцы будут жаться к Платте – а значит, мимо них придется плыть. Впрочем, выбора все равно не оставалось.
– Деваться некуда, – решил Гласс. – Когда выйдем на открытое течение – поставим часового на верх холма, следить.
Ред что-то недовольно забормотал.
– Со своей лодкой я управлюсь, – осадил его Гласс. – А вы двое ступайте куда хотите. Я иду вниз по реке.
Он зашагал к лодкам; Ред и Чапман, поглядев вслед удаляющемуся индейцу, последовали за Глассом.
Еще через два безмятежных дня Гласс подсчитал, что отряд успел проплыть полторы сотни миль. Приближаясь в сумерках к очередному повороту реки, он подумал было, не устроить ли здесь лагерь – поворот предстоял непростой, и лучше бы проходить его при дневном свете. Однако подходящего места на берегу не нашлось, и отряд двинулся дальше.
Два холма по берегам сдавливали реку – поток сужался, становился глубже и стремительнее. На северном берегу упавший тополь частично перегораживал течение, вокруг него вились обрывки ветвей и прочий мусор. Гласс шел впереди, вторая лодка в десяти ярдах за ним.
Заметив, что течение подносит его прямо к дереву, Гласс опустил шест в воду – тот не достал до дна. Течение ускорилось, торчащие впереди ветки грозили при касании проткнуть лодку – Хью, поднявшись на колено, уперся шестом в голый участок ствола и налег изо всех сил, толкая неповоротливую лодку в сторону от течения. Задняя часть каноэ приподнялась, поток пронес его мимо дерева.
Гласс оглянулся – Ред и Чапман, пытаясь обогнуть тополь, беспорядочно толкали лодку шестами; Ред, поднимая свой, чуть не двинул Чапмана в лицо.
– Смотри куда тычешь, идиот! – взвыл Чапман.
Течение уже подносило их к дереву, и он уперся шестом в тополь. Ред наконец вытащил свой и ткнул им наугад в мусор. Течение несло их прямо под полупритопленную верхушку тополя, торчащая ветка зацепилась за рубашку Реда – прорвав ткань, ветка отскочила и ударила в глаз Чапману. Тот взвыл, бросил шест и закрыл руками лицо.
Гласс вдруг заметил, как перекосилось лицо Реда – глядя на что-то впереди, за спиной Гласса, он в ужасе вытаращил глаза, бросил шест и схватил винтовку. Гласс повернулся вперед.
Ниже по течению, на южном берегу Платте, стояли два десятка индейских хижин, до них оставалось ярдов пятьдесят. Дети, играющие у воды, при виде круглых лодок разразились криком, двое воинов у костра вскочили на ноги.
Ред был прав, – с опозданием понял Гласс. Арикара!
Течение несло лодки прямо на лагерь. Индейцы, похватав ружья, уже бежали к берегу, раздался выстрел. Гласс, оттолкнувшись в последний раз шестом, взялся за винтовку.
Ред выстрелил, индеец свалился с высокого берега.
– Что там творится-то? – завопил Чапман, пытаясь разглядеть хоть что-то здоровым глазом.
Ред, открыв рот для ответа, вдруг дернулся, живот обожгло как огнем. Он глянул вниз: через дыру в рубашке лилась кровь.
– Чапман! В меня попали!
Ред в панике вскочил, раздирая рубашку, – и его вдруг отбросило назад: еще две стрелы разом вонзились в грудь. Уже падая, он зацепился ногами за лодку – борт под его весом отогнулся, вода хлынула внутрь, каноэ перевернулось.
Чапман, по-прежнему полуслепой, оказался под водой. Здоровым глазом он успел увидеть, как тело Реда уносит течением, а по воде шлейфом разливается кровь. Заслышав рядом плеск от шагов, он понял, что к нему подбираются и что выныривать нельзя. Дыхание кончалось, нужен был хоть глоток воздуху, и Чапман, выставив лицо над водой, сделал вдох – последний в жизни. Он не успел открыть глаза, так что занесенный над ним топор он даже не увидел.
Гласс прицелился в ближайшего индейца и выстрелил. Откуда-то раздался вопль – огромный индеец, стоя у самой воды, метнул копье. Гласс, хватая винтовку Хряка, пригнулся, копье угодило в борт лодки и застряло на противоположной стороне. Высунувшись из-за борта, Гласс выстрелил в индейца, тот упал замертво.
На крутом берегу плечом к плечу стояли трое арикара с ружьями, до них оставалось ярдов двадцать. Гласс, спасаясь от неминуемой пули, нырнул – в тот же миг прогремели выстрелы.
Он схватил было винтовку покрепче, однако тут же выпустил. Плыть по течению нет смысла: тело сразу занемело от ледяной воды, да и индейцы наверняка пустятся в конную погоню: пока он будет плыть по извивам реки, его нагонят по суше напрямик. Единственный шанс – не выныривать как можно дольше и добраться до противоположного берега, а там найти укрытие.
Прямо перед лицом чиркнула стрела, рядом пули бороздили воду – индейцы видели Гласса и не собирались его упускать. Он попытался нырнуть глубже, однако воздуху и так не хватало, и он рванулся к поверхности.
Тут же застучали выстрелы, и Гласс, хватая ртом желанный воздух, даже поморщился, почти ожидая пулю в голову. Глянув на близкий берег, он успел порадоваться: хотя впереди шагов на сорок тянулся песчаный пляж – открытое место, на котором Гласса неминуемо пристрелят, – дальше берег переходил в низину, заросшую зеленью. Туда-то и надо плыть.
Гласс нырнул поглубже. Вокруг по-прежнему сыпались пули и стрелы, однако до берега оставалось все меньше – тридцать ярдов, двадцать, десять… Ноги коснулись каменистого дна, однако Гласс не спешил выныривать: без воздуха можно потерпеть, главное не попасть под выстрел. Добравшись до отмели, он встал и, набрав наконец воздуху, ринулся в заросли. Что-то ударило в ногу – он не обращал внимания и лишь забирался все глубже в густой прибрежный ивняк.
