Ночной всадник - Брэнд Макс (онлайн книга без .txt) 📗
Бак взглянул на дверь, на окно и с видом человека, принимавшего неизбежное, опустился на стул, сунул руки в карманы, приготовившись к испытанию.
— Меня пригласили, — сухо продолжил доктор, — обследовать серьезно больного пациента. Точнее, безнадежного больного. Я обнаружил, что болезнь пострадавшего не что иное, как результат нервного ожидания чего-то. Вполне естественно, необходимо выяснить природу недуга и его причину, прежде чем появится возможность устранить эту болезнь. Я попросил вас прийти сегодня вечером, чтобы вы дали мне хоть какое-то объяснение тому, что здесь происходит.
Бак беспокойно заерзал и пробормотал:
— Док, я считаю вас джентльменом с мозгами. И дам вам один ответ: убирайтесь подальше от ранчо Камберлендов и никогда не возвращайтесь!
Доктор вспыхнул:
— Хотя я не могу претендовать на уважение человека, незнакомого с физическим страхом, однако мне хотелось бы заверить вас, сэр, что для меня физическое беспокойство не является главенствующим мотивом.
— О, дьявол! — простонал Дэниелс. — Я не утверждаю, что вы трус. Я говорю следующее: вы вряд ли сможете распутать такой клубок, да и любой другой человек. Бросьте все, умойте руки и возвращайтесь в Элкхед. Не возьму в толк, о чем думала Кети, когда привезла вас сюда!
— Я охотно признаю великолепие вашего намерения. Хотя само допущение, что сложность существующей проблемы удержит меня от анализа, является гипотезой, которую я не могу оставить неопровергнутой. Проще говоря, я даю вам понять, что собираюсь здесь остаться.
Бак помотал головой, но, подумав немного, пожал плечами и снова покорно сел.
— Ладно, — сказал он. — Кети притащила вас сюда. Возможно, у нее на то есть свои причины. Что вы хотите знать?
— Какова связь между дикими гусями и человеком, лошадью и собакой?
— Что вам, черт побери, известно о человеке, лошади и собаке?.. И о диких гусях? — напряженно выговорил Бак.
— К несчастью, моим единственным источником информации в данном отношении являлся слух. Но, сэр, я убедился, что мистер Камберленд, его дочь и вы, сэр, ожидаете определенного события на этом ранчо. События, как я могу предположить, касающегося некоего человека.
— Док, — саркастически произнес ковбой, — у вас, несомненно, превосходные мозги.
— Насмешка, — провозгласил ученый, — полезна в случае умственных способностей, не имеющих ценности и содержания, но бесполезна в данном случае. Она вряд ли справится с моим аргументом: кто и что тот человек, которого вы ждете?
— Он пришел ниоткуда. Вот и все, что мы о нем знаем. Кто он? Я легко отвечу вам: он джентльмен, выглядит как человек и говорит как человек, но он не человек.
— Ага, — кивнул философ, — преступление значительной важности, возможно, отрезало несчастного парня от связи с ему подобными. Так?
— Нет, — ответил Бак. — Скажите мне, док, разве волк может совершить преступление?
— Приняв в качестве определения, что преступлением является нарушение закона и что законом является сила, созданная для контроля разумных существ, можно считать, что действия низших животных лежат за пределами категорий, сформулированных в соответствии с этическими предписаниями. Прямо отвечая на ваш не лишенный интереса вопрос, я полагаю, что волк не может совершить преступления.
Бак вздохнул.
— Знаете ли вы, док, — серьезно спросил он, — что напоминаете горного козла?
— Да? — пробормотал ученый. — Разве подобное возможно? И каков характер горного козла, мистер Дэниелс?
— У него ноги на одной стороне короче, чем на другой, и единственным способом для него подняться на вершину холма является обходить холм по кругу. Он проходит милю, чтобы подняться на десять футов.
— Данный факт, — произнес Бирн, задумчиво потирая подбородок, — представляет интерес, хотя я не в состоянии установить связь между собой и таким созданием, хотя, возможно, существует некое биологическое сходство, но в настоящий момент я лишен соответствующей информации.
— Я и не думал, что вы меня поймете, — с прежней серьезностью заметил Бак. — Но вы можете мне поверить, док: джентльмен, которого мы ждем, совершил не больше преступлений, чем волк.
— Понимаю, — кивнул Бирн. — Человек настолько близок к животному, что его чудовищные деяния лежат за пределами…
— Откровенно говоря, — перебил Бак, подняв вверх палец, — в горах нет человека добрее и вежливее. Его голос мягче голоска Кети Камберленд, а что касается сердца… Док, я сам видел, как он слез с лошади, чтобы избавить раненого кролика от страданий! — Голос Дэниелса торжественно зазвенел, когда он вспоминал о таком невероятном событии. — Если бы я нуждался в помощи, то предпочел бы видеть рядом его, а не десяток других мужчин. Если бы я заболел, то выбрал бы его, а не десять лучших в мире докторов. Если бы мне понадобился друг, готовый умереть за тех, кто совершил для него добрые дела, и отправиться в ад, чтобы настичь тех, кто его обидел, я выбрал бы его, и нет никого, способного его заменить.
Подобный панегирик не являлся всплеском воображения. Бак говорил совершенно серьезно, подбирая слова, и даже если использовал превосходные степени, то лишь потому, что в них нуждался.
— Замечательно! — пробормотал доктор и повторил свое восклицание, но уже тише. Бирн редко пользовался такими словами, во всей своей карьере ученого и во всех научных исследованиях он испытывал необходимость применить столь сильное слово не более полдюжины раз. Он осторожно продолжил, близоруко глядя на Дэниелса: — И какова связь между этим человеком, лошадью и собакой?
Бак вздрогнул и побледнел.
— Послушайте, — заявил он. — Я говорил достаточно. Вы не услышите от меня ни одного слова, кроме: «Док, выспитесь, садитесь завтра утром на лошадь и уезжайте. Даже не дожидайтесь завтрака. Потому что если вы дождетесь, то станете одним из нас. Тоже будете ждать!» — Бак вдруг о чем-то вспомнил и резко встал. — Сколько раз, — прогремел он, — вы видели Кети Камберленд?
— Сегодня в первый раз.
— Ладно, — успокоенно проворчал Дэниелс, — вы видели ее достаточно. Я знаю. — Вслед за этим Бак повернулся лицом к двери и приказал: — Откройте. Я устал… и болен… от разговоров о нем.
Но доктор не пошевелился.
— Тем не менее вы останетесь, — сообщил он. — Есть кое-что, о чем вам известно, и вы мне это сейчас расскажете.
Бак свирепо взглянул на Бирна, такой взгляд не сулил доктору ничего хорошего.
— Я видел, как вы говорили о девушке, — сказал Бирн, — и мне показалось, что вы утаиваете от меня важную информацию. Я не могу установить точной природы этой информации, но вполне целесообразно предположить, что вы в состоянии назвать место, где сейчас находится тот самый человек, которого ждут мистер Камберленд и его дочь.
Бак ничего не ответил, но вернулся к своему стулу и тяжело упал на него, глядя на маленького доктора. И Бирн понял, дрожа от удовольствия, что не боится смерти.
— Я мог бы далее заключить, — продолжал доктор, — что вы сами поедете туда, где, по вашему мнению, пребывает этот человек, и побудите того к поездке на ранчо.
Немой гнев Дэниелса испарился. Ковбой улыбнулся и затем невесело рассмеялся:
— Док, если бы вы знали, где лежит револьвер, что заставило бы вас приставить его к собственному виску и спустить курок?
Но доктор неумолимо продолжал свои умозаключения:
— Потому что вам известно, мистер Дэниелс, что лишь присутствие этого человека дает возможность спасти жизнь мистера Камберленда. Данное мнение вряд ли примет официальная медицина, но подобное действие, вероятно, без чрезмерного преувеличения разрешит психологическую ситуацию в этом доме.
— Док, — прохрипел Бак, — вы говорите прямо, действуете прямо, и я думаю, что у вас прямой характер, поэтому скажу без обиняков. Я действительно представляю, где сейчас Свистун Дэн… Почти точно. Но если бы я поехал за ним и привез сюда, то разбил бы сердце Кети Камберленд. Понимаете? — Эмоции настолько переполняли ковбоя, что даже голос сел от напряжения. — Я думал об этом и так и эдак. Или Кети, или Джо. Кто из них важнее?
