Второй курс (СИ) - Юрченко Сергей Георгиевич "Raven912" (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Может, тогда... может — просто уничтожить ее? — Видно было, каким трудом дался Джинни этот вопрос.
Вместо ответа Гарри установил дневник на столе вертикально, прислонив к стенке, а потом достал палочку, и попросил нас отойти ему за спину.
— Агуаменти!
И я с некоторым удивлением увидела, как струя воды, которая на моих глазах пробила насквозь почти пол ярда сплошного зачарованного камня — бессильно разбилась о потрепанную картонную обложку.
Глава 119. День «Д». (Беллатрикс).
Среди серых камней Азкабана никогда ничего не меняется. И даже когда перемены все-таки настают — их встречают с определенным подозрением, пусть даже это такая перемена, как слишком быстрый уход дементора. К тому же, обычно аура страха и страдания медленно ослабевает по мере того, как страж Азкабана удаляется по коридору... а сейчас страх и видения пропали сразу, как будто кто-то повернул рубильник. Но ведь такого — не может быть? Или... может?!
Я осторожно приоткрыла глаза... и они тут же расширились до такого состояния, которое Розье, широко известный в узких кругах любитель культуры Дальнего Востока вообще и Японии в частности (даже маггловской, за что ему неоднократно выговаривали) называл «анимешным».
В коридоре возле моей камеры лежала груда тряпья, которая, похоже, раньше и была дементором, а на этой груде сидел очень крупный ворон. В старых книгах я читала о том, что некоторые варварские народы, вместо того, чтобы по примеру народов цивилизованных, охотиться с соколами на цапель и уток — охотятся с беркутами на волков... Так вот, с этим вороном вполне можно было охотиться на оборотней в полнолуние. Размеры «птички» — вполне позволяли.
Ворон каркнул, и ударил клювом, вырвав из тряпья кусок плоти. Питание крупного хищника — не назовешь приятным зрелищем. Но я смотрела — и не могла оторваться. Ведь ворон пожирал не какую-то там падаль, а дементора! Неуязвимого стража Азкабана, которого даже сильнейшие маги, владеющие заклинанием «патронуса» на уровне призыва телесного защитника — не могли уничтожить, но даже отогнать — считалось успехом! Так как же эта птица смогла...
Рубиновый глаз сверкнул в вечном полумраке коридора и на меня обрушился образ, который я с трудом и далеко не сразу и не полностью смогла перевести в слова.
— Наш создатель знал, что ему предстоит сойтись в бою с ордами Лишенных покоя. И потому создал нас такими. Для нас любая нежить — всего лишь пища. Жаль, что остальные разбежались... Но они — вернутся. А Пославший разрешил мне задержаться здесь.
— А почему ты... чувствуешь... — Я попыталась подобрать слово получше, но не смогла. «Говоришь» для того способа, при помощи которого общался со мной явно не обычный ворон — не подходило. — Почему ты передаешь мне ощущение... множественности? — Произнеся это, я укорила себя за дикое косноязычие, но ворон меня понял.
— Потому что нас было двое. И за все прошедшие века я так и не сумел смириться и привыкнуть к тому, что остался один.
— А что случилось с твоим... братом? — Я не была уверена, что выбрала правильное слово, и опасалась, что этим вопросом обижу собеседника... но надо же было о чем-то говорить.
— Приход нового бога вызвал Сумерки богов. Смертные... они не видят, не слышат, не понимают. Просто однажды с рассветом они увидели новое небо и новую землю... и не поняли даже этого. А между тем, в закатных сумерках к серебряным полям во владениях моего хозяина причалил корабль, построенный из ногтей мертвецов, и побратим создателя повел огромное войско. Небесный мост рухнул под копытами коней Сынов Огня, и Тот-кто-пришел-с-Юга взмахнул огненным мечом. Рог трубил, и дружины Груза виселицы и его сынов и братьев строились для боя. Великая цепь, выкованная из того, чего нет более в этом мире — лопнула, и Волк рванулся в атаку, а из темных глубин поднялся Змей. Мы дали бой... и не устояли. Многие тогда остались на бранном поле в вечных сумерках, а немногие выжившие — отступили под тяжелую руку нового бога. Видя, что воинство мертвецов столь огромно, что мы с братом не можем справиться с ним — создатель отослал нас. Но уже на взлете брата настигла напоенная ядом стрела того, кто сам веками страдал от яда. Я же сумел ускользнуть туда, где наши враги были не властны. И с тех пор — ждал прихода Высшего, того, кто откроет мне путь обратно в мир смертных.
Видение длилось, и слова сами собой нанизывались в пафосные строки, достойные какой-нибудь древней саги. Отчаянная ярость безнадежной схватки, горечь страшного поражения, боль от потери Сотворенного-вместе... Все это требовало выразить этот рассказ торжественным слогом.
— То есть... — спросила я, осознав последние образы видения, — ты не сам по себе явился сюда. Тебя — послали?
— Да. У меня есть послание для перевертыша в соседней ловушке. Но он не слышит... не чувствует... не понимает меня!
— Сириус! — Повернулась я к кузену. — Это — посланец к тебе.
— Ко мне? — Удивился непутевый сын Вальпурги, принимая человеческий вид.
Кузен, покачнувшись, сделал шаг к решетке. В когтях ворона возник свиток, и птичья лапа катнула серебристый пергамент. Заклятье, чьим назначением было не дать заключенным получить ничего, кроме еды и воды, даже не колыхнулось, пока свиток катился по камню.
Сириус поднял «письмо», аккуратно стянул ленточку, развернул пергамент и начал читать вслух.
— «Крестный. Я не верю в то, что ты мог предать Джеймса, и знаю, что ты не мог предать меня. Тот, кого я посылаю к тебе — поможет покинуть то место, где ты сейчас. Жду тебя в Хогвартсе». Подписи нет. — Ошарашено произнес Сириус.
— У тебя так много крестников? — Горько усмехнулась я. Судя по всему, мальчишка силен, и моему Лорду, когда он вернется — будет нелегко одолеть такого врага. Но семья есть семья, и препятствовать побегу Сириуса я не собиралась, пусть даже это и усилит сторону Дамблдора. Тем более, что мне лично ни он сам, ни его прихвостни не причинили зла большего, чем это обычно на войне.
— Точно. Гарри. Но... Как...
Ворон, взмахнув крыльями, прыгнул поближе к решетке. Птичий клюв ударил в стальной прут решетки, и заговоренная сталь — не устояла. Еще удар. Еще. И вот в решетка уже есть проход... правда — слишком маленький, чтобы в него смог пройти человек.
— Пусть перевертыш вернется в свою первую форму!
Передавая эти слова кузену — я рассмеялась. Кажется, ворон на полном серьезе считал, что собачий облик является основным для Сириуса.
Чуть ли не в первый раз в жизни кузен молча, без споров, поступил так, как ему сказали, и в образе волкодава вылез в коридор. Ворон подпрыгнул и схватил пса своими могучими когтями за шкирку. Сириус взвизгнул. Видимо, ощущения были далеки от приятных. Ворон взмахнул крыльями, и взлетел, несмотря на тяжелую ношу. Глядя, как они удаляются по коридору, я не смогла сдержать смешка: слишком уж удивленно-радостный был вид у висящего Сириуса.
Я прикинула время по тем лучам скудного зимнего солнца, которые все-таки пробивались в окно. По моим прикидкам получалось, что до конца обхода дементоров и возвращения странников-людей оставалось еще около часа. Я представила себе глаза стражника, который найдет в пустой камере забытый пустоголовым кузеном пергамент и прочитает его... К сожалению, я была практически уверена, что дементоры вернуться сюда раньше. Так что я приняла уже привычную позу в самом дальнем от коридора углу, и приготовилась ждать.
Я ждала и смотрела, как моя последняя надежда повеселиться — свиток, уличающий убийцу моего Лорда в организации побега узника Азкабана, медленно тает в воздухе. Проклятый мальчишка предусмотрел и это.
Как ни странно, первым вернулись не стражники-люди и даже не дементоры, как я ожидала. Первым в коридоре оказался уже знакомый ворон. Он уселся на груду тряпья, и как ни в чем не бывало продолжил поглощать погибшего дементора.
— Ты сможешь вытащить меня отсюда? — Я с надеждой посмотрела на пернатого вестника.
— Наверное, смогу. — Образ «сомнения-согласия».
