Истерия, или верните мне моё тело (СИ) - "Mad Fan" (лучшие книги онлайн txt) 📗
(Эдвард), находящийся в теле Беллы, так и не уснул за прошедшую ночь, напряжённо думая, как остаться в Форксе и не отправиться в Джексонвилл. Вначале было только два варианта: или Джексонвилл, или психиатрическая клиника, но под утро (ему) в голову пришла идея. Да, (Эдвард) понимал, что идея жестокая, что для Чарли это будет удар ниже пояса, но другого выхода (он) не видел.
(Эдвард) лежал в постели и прислушивался, когда проснётся мистер Свон, чтобы сразу начать действовать. И главное, не дать Чарли отправиться в школу, забирать документы.
Чарли вышел из своей комнаты и направился на кухню.
«Вначале созвонюсь с Рене, она давно хотела, чтобы Белла переехала к ней, а потом поеду в школу за документами» - думал он. На лестнице послышались шаги. «Хм, уже встала, что ж, пусть поедет со мной в школу, попрощается с друзьями», - решил шериф. На кухню зашла Белла в спортивных штанах и в футболке, под глазами были мешки, появившиеся после бессонной ночи.
- Привет, пап, – начала Белла.
- Доброе утро, – угрюмо промолвил Чарли.
- Пап… в общем… я. Никуда. Не поеду, – чётко вымолвила каждое слово дочь.
Чарли отрицательно покачал головой.
- Белла, решение принято. И ты уже не сможешь ничего изменить.
- Пап, вчера, когда мы упали в реку, я задумалась о самоубийстве… я подумала, что уйти из жизни - это не так уж и страшно…
У Чарли отвисла нижняя челюсть, округлились глаза, из руки выскользнул стакан и разлетелся на мелкие осколки.
- Папа, – продолжала Белла, – моя жизнь - это Форкс. И если ты решил отнять у меня Форкс, то можешь отнять и жизнь.
«Бля-я, вот это меня понесло, – удивлялся (Эдвард) своим собственным фразам. – Может, стоит задумать о карьере писателя? Так, главное не расслабляться», и (он) продолжил:
- Потому что отправить меня в Джексонвилл - это всё равно, что убить. Без Форкса я жить не смогу и не буду. Поэтому, если ты прогонишь меня из своего дома, я сразу же умру. Клянусь!
«Наверное, «клянусь» было лишним», - тут же подумал (Эдвард), внимательно наблюдая за Чарли, лицо которого стало бледным, а дыхание давалось с огромным трудом. Схватившись рукой за сердце, шериф медленно опустился на табуретку, ошарашено смотря на дочь.
«Чёрт, - забеспокоился (Эдвард), – хоть бы не откинулся тут. Не хочется быть виновным в смерти шерифа, да и Белла мне этого не простит».
- Пап, слышишь, прости за всё, что я тебе наговорила. Просто, я серьёзно, больше не буду так себя вести. Я… я не буду больше говорить о суициде… и думать тоже о нём не буду. Просто… - Белла тяжело вздохнула, – я всю жизнь прожила в Форксе, с тобой, и я не могу сейчас так взять и уехать.
Чарли постепенно начал приходить в себя.
- Белла… - тяжелый вздох, – ты… ты, вообще, соображаешь, что ты только что сказала?
- Соображаю. Прости. Больше не буду.
- Иди. Собирайся в школу.
«В школу? И что это значит? Никакого Джексонвилла? – (Эдвард) мысленно начал ликовать. – А, может, в школу за документами? – снова поник. – Может, уточнить? Нет, лучше не надо». И (он) молча побрёл в комнату Беллы, чувствуя нутром, что Джексонвилл отменяется.
Глава 5. Первый день в школе
Утром (Джаспер) смотрел на отражение Элис в зеркале и думал: «Элис всегда была такой прикольной со своим ежиком, а сейчас волосы висят как-то непонятно. Может, попросить Розали, пусть сделает мне ежик и чуть-чуть накрасит? Может, я даже лифон надену… Хм, какая теперь разница, раз уж я в этом теле. Зато Элис будет приятно, и она не будет выглядеть хуже, чем обычно».
(Джаспер) всегда считал Элис самой красивой девочкой в школе, но, не смотря на это, (он) не мог позволить себе относиться к ней больше, чем к другу. Во-первых, потому что боялся, если замутит с ней что-то, если переспит с ней, то потом получится как с остальными – потеряет к ней интерес, а поступать так с сестрой друга нельзя. А во-вторых, Элис сама, как на парня, не обращала на него внимания, для нее он всегда был просто другом. И теперь (он) не мог допустить, чтобы самая красивая девчонка выглядела плохо из-за того, что (ему) противно краситься и надевать женскую одежду.
В комнату без стука вбежала (Розали).
- Тебя стучаться не учили?! – возмущенно спросил (Джаспер).
- Да ладно, – махнула рукой (сестра), – я не раз видела Элис голой, и ничего нового там не увижу. Где? Где в этом доме мне найти расческу? – глаза Эдварда бегали по комнате в поисках расчески, его волосы были влажными после душа и торчали в разные стороны.
- Ты что собираешься расчесаться? – засмеялся (Джаспер).
- Да, – Эдвард радостно схватил расческу, лежавшую на подоконнике, и принялся расчесываться, – я не буду ходить с этим шухером на голове, словно меня шибануло двести двадцать.
- Наверное, Эдварду это не понравится, – улыбаясь, предположил (Джаспер).
- А мне пофиг, теперь это моя прическа, у него теперь длинные волосы Беллы, вот и пусть из них делает себе гнездо для аиста.
- Слушай, Роуз, ты мне можешь сделать такой ежик, как Элис обычно носит?
- Могу, – улыбнулся Эдвард, – что еще?
- Ну-у, – неуверенно протянул (Джаспер), – может, накрасить… только чуть-чуть! – сразу добавил (он), увидев, как лицо Эдварда растянулось в довольной улыбке.
(Джаспер) знал, что для (Розали) внешний вид и красота - это главное в жизни. И она может часами сидеть у зеркала, приводя себя в порядок.
- Джа-аспе-ер, – промолвила (Розали), – какой ты у меня классный! Вот Элис обрадуется. Хм, интересно, (Эмметт) будет готов пойти на такие же жертвы, чтобы я нормально выглядела?
Вопрос прозвучал риторически, и (Джаспер) не стал на него отвечать. (Он) хорошо знал (Эмметта), (он) знал, что (МакКартни) на такие жертвы точно не пойдет, но расстраивать (сестру) прежде времени не стал.
Родители Калленов ожидали детей на кухне за завтраком. Наконец-то дети спустились. Элис выглядела, как обычно, только макияжа было чуть поменьше. Одета она была в бриджи, маечку и босоножки на небольшой платформе, передвигалась медленно и аккуратно. Эдвард был одет, как обычно, но на голове была новая прическа: волосы аккуратно причесаны, на лбу была челка, разделенная на тонкие пряди с помощью геля, и ни одна волосинка никуда не торчала. Увидев прическу Эдварда, родители молча переглянулись. После обмена обычными любезностями: «доброе утро», «приятного аппетита», все принялись за завтрак.
- Пока вы едите, я буду говорить, – начал Карлайл, обращаясь к детям. – Значит, целую неделю у вас будет жесткий домашний режим, я вас отвожу в школу, водитель привозит домой. Никаких телевизоров и компьютеров, и друзей, разумеется. Что касается твоей машины, Эдвард, ты сам ее сможешь починить, но за свои деньги, я не дам ни цента. А до того как починишь, после окончания этой недели, будете ходить в школу пешком.
