Исполняя Главную Роль - "Mad_Lori" (читаем книги .txt) 📗
Но для Шерлока Холмса, который стоял за кулисами в ожидании выхода на поклон, это были, скорее, облегчение, нетерпение и желание, чтобы все поскорее завершилось. Именно эта постановка удерживала его здесь, заставляла забраться в кокон самозащиты. Он сказал Грэгу, что после окончания работы над этим проектом уедет, но не сказал куда.
В его гримерке стояла сумка с вещами и билет до Лос-Анджелеса. В тот момент, когда его работа будет завершена, он отправится в аэропорт, сядет на самолет и полетит в Лос-Анджелес, затем возьмет такси и отправится к Джону.
Он не имел ни малейшего понятия о том, что будет делать после. Но раньше у них с Джоном никогда не было проблем в общении друг с другом. Что-нибудь точно получится.
Аплодисменты были оглушительными. Когда он вышел на сцену для поклона вместе со своими партнерами, то зал буквально взорвался в овациях. Они поклонились сначала все вместе, потом каждый по отдельности, а затем снова все вместе. После этого они удалились за кулисы. Ожидание, ожидание, ожидание. И снова вышли на сцену для еще одной череды поклонов.
К ним подошла менеджер сцены, и передала каждому букет роз. Сначала букеты передавали его партнерам, каждый из которых, принимая букет, кланялся, и зрители им всем бурно аплодировали. Шерлок был последним. Менеджер, слегка подмигивая, передала ему букет. Зрители еще громче захлопали, его накрыла волна восторженных восклицаний и свистов. В другой вечер, в другое время подобный прием был бы для него лучше наркотика. Наслаждение, которое не может вызвать ни одно вещество. Вот ради чего он жил. Ради работы. И это был веским доказательством того, что он был лучшим.
Но сейчас он не слышал никого. И никого не видел. Ничто не имело значение. Звуки стали приглушенными, а взгляд покрыла пелена.
Все, что сейчас видел Шерлок – единственная гортензия, которая виднелась среди многочисленных роз в букете.
Джон.
Джон был здесь. Каким-то непостижимым образом он был здесь. Шерлок огляделся, но конечно, он ничего не мог разглядеть, так как свет прожекторов ослеплял его. Партнеры взяли его за руки, и все еще раз поклонились. Поклон, поклон, поклон… где же он? Он сейчас где-то там, аплодирует ему? Он ждал? Он уйдет?
Он не уйдет, ведь он пришел, чтобы увидеть тебя. Ты собирался к нему, но он опередил тебя, потому что он такой: невыносимый и удивительный.
Занавес опустился. Загорелся основной свет, и он услышал, как зрители засуетились, вставая с мест, собирая свои сумки и пиджаки. Шерлок метнулся за сцену, к проходам, все так же сжимая в руках букет, о котором он совершенно забыл. Он протиснулся через толпу членов команды, игнорируя их поздравления, оставляя их недоуменно смотреть ему вслед.
Джон. Джон. Где он?
Он подбежал к служебному выходу и посмотрел на улицу. Всего лишь несколько поклонников, но Джона здесь нет. Он быстро вернулся обратно, чтобы фанаты не заметили его. Он подошел к ступеням, которые вели на сцену и, перескакивая через две сразу, стал подниматься наверх. Зрители расходились, никто не стоял в ожидании, никто не подходил к сцене, никто, кто бы был похож на Джона.
Думай. Куда он мог пойти?
Гортензию явно вставили в букет заранее. Он был здесь до начала спектакля. Он смотрел его? Скорее всего, нет, у него не может быть знакомых среди членов команды, так что, очевидно ему помогла Салли. Она провела его через служебный вход и оставила в каком-то потайном месте. В каком?
Ответ пришел к нему еще до того, как он перестал изводить себя вопросами. Он развернулся и побежал в гримерку.
У двери он замер, точно парализованный. Он думал, что сам полетит к Джону. Это было логично, так как у Джона была работа в Лос-Анджелесе, а у него самого теперь было свободное время. Но можно было догадаться, что Джон отправится сюда, к нему, в ночь, когда закрывается спектакль, в тот самый момент, когда сам Шерлок собирался это сделать. Они оба знали о завершении постановки, и оба подумали, что это будет неплохой отправной точкой, с некоторым элементом драмы, который им, как актерам, очень нравился.
Открывай эту чертову дверь.
Он понимал, почему не решается. Ведь если он откроет дверь, а Джона там не будет…
Он открыл дверь.
Джон стоял возле зеркала, рассматривая газетные вырезки, которые туда прикрепила Салли. Он обернулся, когда услышал, что дверь открылась.
Шерлок закрыл дверь и прислонился к ней. Он выронил букет из рук и даже не обратил на это внимание. Он боялся пошевелиться или моргнуть, или заговорить с Джоном, потому что ему казалось, что тот может растаять, как мираж, как плод его болезненного воображения. Бог свидетель, он воскрешал образ Джона в памяти бесчисленное количество раз.
Джон был спокоен, как статуя. На нем был хорошо скроенный костюм серого цвета, и нежно-розовая рубашка, верхняя пуговица которой была расстегнута. Он выглядел восхитительно, его кожа была покрыта легким загаром (приехал вчера вечером, остановился в отеле Savoy, провел день, прогуливаясь по местам детства, также навестил родителей, поужинал со своей кузиной, с той, что работает кардиологом).
Шерлоку нечем было дышать, он не мог выдавить из себя ни единого слова, все, о чем он мог думать - это был Джон. Джон здесь, в этой комнате, Джон стоит перед ним, Джон повсюду.
Я здесь.
Ты здесь.
Джон медленно начал улыбаться. Шерлок почувствовал, что делает то же самое, улыбаясь в ответ, его плечи слегка опустились, когда Джон расслабился. Он столько раз прокручивал в голове слова, которые хотел сказать Джону при встрече, и даже не думал, что слов не будет совсем.
Гримерная была небольшой. Им потребовался только один шаг, чтобы приблизиться друг к другу. Это был слишком длинный шаг, чтобы сделать его в Торонто, а теперь на это потребовалось меньше секунды. Все произошло так легко и естественно, самая очевидная вещь на земле – дотянуться и обнять его, позволить самому себе раствориться в нем.
Они подошли ближе, их губы соприкоснулись, дыхание стало слишком поверхностным, пульс учащенным, а фантазии стали легкой тенью того, что было так восхитительно в реальности.
Джон.
Его губы были мягкими и настойчивыми, и от касаний Шерлока они раскрывались все больше. Они накинулись друг на друга, забывая о сдержанности, которой подчинялись раньше, неделями, месяцами, ужасными и иссушающими и такими бесполезными. Рука Джона двигалась по спине Шерлока безудержно, словно он пытался притянуть его еще ближе к себе, и Шерлоку хотелось этого, ему захотелось сжаться, чтобы Джон смог обнять его полностью. Он притянул лицо Джона ближе, его невероятное лицо, и прижался к нему максимально тесно. Дыхание Джона, его губы и поцелуи обжигали щеки Шерлока.
Он придерживал голову Джона и целовал его губы, щеки, скулы, шею, буквально вжимаясь своим лицом в его. Джон провел руками по его волосам, но этого было недостаточно, Шерлоку хотелось стать меньше ростом, ему хотелось быть ближе. Он опускался все ниже и ниже, удерживаемый объятиями Джона, пока его колени не коснулись пола, и он наконец-то смог уткнуться ему в живот, почувствовать теплоту тела сквозь одежду, обнять руками его бедра. Только тогда он вздохнул, просто стал дышать, долго и спокойно, выпуская наружу глубинные, не выраженные словами желания, которые выходили из легких, через его тело, наверх, и растворялись в воздухе.
Он почувствовал, как Джон коснулся лицом его головы.
- Шерлок, - заговорил он.
- Шшш. Пожалуйста, Джон, просто…
Просто держи меня. Держи до тех пор, пока я не привыкну к этому, держи, пока я не смогу запомнить, каково это, а до этого момента не останавливайся. Не отпускай меня, потому что я напуган тем, что мне это нужно настолько сильно, а я никогда не знал этого. Потому что никто никогда не делал ничего подобного со мной, но ты смог, ведь ты единственный, кто знал, как сделать это.
- Хорошо, - прошептал Джон.
Он крепче сжал плечи Шерлока, и стал нежно целовать его лоб - единственную часть тела, до которой он мог сейчас дотянуться.
