Платина и шоколад (СИ) - Чацкая Настя (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Я только хотел спросить... — он прикусил губу и быстро переглянулся с ухмыляющимся Роном. — Ты про травологию в шутку сказала, или...
Ох, Мерлин. Эти оболтусы...
И тут она по-настоящему рассмеялась, подавляя в себе желание вновь крепко обнять их обоих.
* * *
Капитан слизеринской команды стоит в тени трибуны, рядом с отставленной метлой, обмахивая влажное лицо полотенцем и критическим взглядом цепляясь за носящиеся над головой фигуры в зеленых формах. Гермиона хмурится, выискивая в воздухе когтевранцев. Возможно, это сплочённая тренировка? Но нет. Кажется, здесь только это змеиное гнездо.
Это еще что? Где Курт?
Она обвела взглядом поле и пустые трибуны. Чертовщина.
Взгляд снова падает на Грэхэма, что, приложив ладонь к глазам, хмурится от солнца, и она уверенным шагом идёт к нему. Его гулкий рёв на секунду оглушает.
— Твою мать, Уоррингтон! Какого хера ты вытворяешь?
— Отрабатываю забалт! — раздался голос откуда-то сверху, и Грэхэм сжимает зубы.
— Давай ты будешь отрабатывать херов забалт на противниках, а не на Гойле! Нам играть во вторник! Идиоты, блядь, — он опускает голову и несколько секунд промаргивается от солнца, потирая глаза. А затем замечает Гермиону, которая удивленно молчит, услышав его последние слова. — Что ты тут забыла?
— Что значит — играть во вторник? — его вопрос остается проигнорированным. — Во вторник игра Гриффиндора и Когтеврана.
Грэхэм кривится, будто она произнесла какую-то несусветную чушь.
— Брысь отсюда. Когтевранский матч отменяется, так что Гриффиндорцам нужно будет изрядно напрячь очко в эти выходные.
— Пошёл ты, Монтегю.
— Ну ты смотри. Какая грязнокровная душка.
— Пошёл ты ещё раз, ясно? Матч не могли взять и отменить.
— Блетчли, разуй свои грёбаные глаза! Ещё раз эту комбинацию, и держись колец, чёрт тебя возьми. Держись колец, иначе я выдеру тебя прямо здесь! — Грэхэм бьет себя кулаком по ладони и снова поворачивается к Гермионе. — Послушай, ты. У меня нет времени на объяснения, у них там какие-то свои проблемы, нам сообщили о замене команды утром. А теперь проваливай и не суй нос не в свои дела.
Гермиона нахмурилась, поджимая губы, из которых грозилось вырваться очередное оскорбление. Снова обвела взглядом трибуны, заметив лишь пару кучек слизеринцев с младшего курса, что пришли понаблюдать за ходом тренировки. Несмотря на возраст, они уже зыркали на неё со злобой. То ли из-за красно-золотого галстука, то ли потому, что репутация нечистокровной волшебницы шагает впереди своей хозяйки.
Надоедливые мошки. Они не стоили даже её внимания. Хотелось просто махнуть на них рукой. Грэхэм подобрал идеальный эпитет для характеристики всего их факультета — идиоты.
Она развернулась и пошла с поля, но почти у самого выхода приглушённый расстоянием крик Монтегю врезался в ее барабанные перепонки, медленным льдом протекая в мозг:
— Эй, Малфой. Это к тебе приходила твоя шлюшка? Поговоришь с ней?
Отдаленный гогот слизеринских глоток откуда-то сверху. Спина холодеет. Ноги резко остановились, и она обернулась, глядя, как с середины поля к Грэхэму шагает староста мальчиков, потный, с непривычно живыми глазами. Волосы его были растрёпаны ветром и слегка липли к влажному лбу, а в сильной руке зажата метла.
— Что? — кричит через поле, не расслышав невнятных слов, и Грэхэм услужливо их повторяет, тыча пальцем в её сторону, хоть и сами слова относит порывом ветра. Гермиона со страхом переводит взгляд на Малфоя. Он разгоряченный и тяжело дышащий. Кажется, на его губах почти появляется улыбка, когда он подбрасывает в руке небольшой золотой мячик, поворачивая голову, но затем взгляд останавливается на Грейнджер, и губы сжимаются. Словно крышка захлопнулась — лицо каменеет.
Несколько секунд они смотрят друг другу в глаза, после чего он отшвыривает снитч, который тут же золотой каплей взвивается в воздух, и шагает к ней. Гермиона краем глаза замечает удивленно поднятые брови Грэхэма и слышит короткий свист, что обозначает: перерыв. Ну, конечно. Принцу нужно отдохнуть и поговорить с грязнокровкой.
С «его шлюшкой». Да пошли они все к чёрту!
Гермиона сжимает в кармане палочку, мечтая пустить Сектусемпру прямо в лицо Малфою, который был уже метрах в пятнадцати от неё. Прежде чем он успевает открыть рот, она делает четыре отчаянных шага навстречу и с силой тычет ему пальцем в грудь.
— Ты, чёртов ублюдок, я не знаю, что ты наговорил им, но если этот долбанный кретин ещё раз назовет меня «твоей шлюшкой», я проткну его глотку своей палочкой, понял?
Малфой моргнул и на секунду, кажется, растерялся. Гермиона ощутила отголосок удовлетворения где-то глубоко внутри. Почти как тогда, в прошлом году.
В прошлой жизни.
Это чертовски придало сил.
— Я наговорил? — он стискивает в кулак свободную от метлы руку, одетую в перчатку с прорезями для пальцев. — Совсем крыша поехала, херова дура? Позорить себя перед ними? Может, это ты решила поднять себе цену?
Гермиона ощутила, как язвительные слова, что жужжали на кончике языка, исчезли. Она открыла рот, уставившись на Малфоя не в силах выдавить из себя ничего, кроме:
— Что-о?..
— Что-о, — передразнил Драко, зло кривя губы. — Какого хера ты вообще здесь забыла?
— Какого ты вообще пошёл за мной?
— Я пришел дать тебе пинка. Чтобы убиралась побыстрее.
— Я искала Курта.
— А, этого патлача. Его здесь нет. Проваливай.
— Как ты его назвал? — Гермиона сложила руки на груди, глядя прямо на Малфоя.
— Идиот слабоумный, такой же лохматый, как и ты.
— Он собирает волосы в хвост. И ему идёт его прическа.
Он поморщился, будто не поверил. Затем блеснул глазами, быстрым движением убирая со лба влажные пряди. Гермиона выдохнула почти с облегчением. С начала разговора она сама хотела сделать это. Но, конечно же, не сделала.
Не сделала бы никогда.
— Хоть кому-то пришелся по вкусу грязнокровкин запах?
— Ещё раз назовешь меня так, и твоя глотка тоже пострадает, Малфой. Кстати, о запахе, — она легко повела носом, морщась, — уж мой-то получше вашего будет. Чистая кровь и грязное тело, а?
— Я играл в квиддич, — ему адски захотелось что-нибудь ударить, пусть это будет даже каменная стенка или деревянная трибуна.
— Малфой оправдывается?
— Заткнись, — он сделал шаг к ней, но она торопливо отступила.
— Нет-нет, не нужно. Я не шучу. От тебя несёт как от свиньи.
— Пошла вон!
Гермиона хмыкнула, получая какое-то извращенное удовольствие от его раздражения. Сейчас, когда на них были устремлены косые взгляды слизеринской команды по квиддичу, и он наверняка не полез бы к ней, хватая за руки. И ещё — ей невероятно нравился его запах, немного резкий, немного дикий, но всё же настолько густой и отдающий им самим, что хотелось зарыться во влажные от пота волосы носом.
— Почему во вторник не будет игры с Когтевраном?
— Твой ненаглядный лохматый Миллер узнал, что ты преследуешь его. И сбежал.
— Да-да, конечно, Малфой, — Гермиона склонила голову на бок, ожидая ответа, глядя на него с задумчивой поволокой на глазах. — Я жду.
— Ты идёшь, Грейнджер. Идёшь на хер отсюда.
Он резко развернулся и пошёл в сторону развалившихся на траве слизеринцев, которые тут же закопошились и заговорили друг с другом, пряча глаза.
— И все же прими душ, — крикнула Гермиона ему в спину, ловя на себе его взбешенный взгляд через плечо и усмехаясь.
— Не приближайся ко мне, Грейнджер.
Малфой ощущал ветер на лице и сжимал зубы, останавливаясь возле взмыленных игроков и отбрасывая метлу в сторону. Хватая чистое полотенце и ожесточенно вытирая лицо. Смыть.
Смыть.
Смыть её взгляд.
Жаль, что вот так нельзя протереть мозги, приводя их в порядок.
