Двое: я и моя тень (СИ) - "AttaTroll" (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Он касался её шеи, покусывал, жаркое дыхание обжигало ушко. Лизи запустила пальцы в его волосы — впервые она признала его своим дьявольским любовником.
— А теперь… Лежи смирно.
Джокер подтянул её к себе и раздвинул ноги ещё шире, усаживаясь поудобнее. Он плашмя приложил лезвие между ног, аккуратно раздвинул им нежные складки. Лизи замерла и повернула голову к зеркалу. Неужели она правда позволит сделать с собой всё что угодно? Даже это?
Кончик лезвия осторожно проник внутрь, и Лизи вздрогнула, мотнула головой, осознавая, что происходит.
Она не знала, что ответить. Наверное, что хотела верить, но могла ли?
— Всё будет хорошо, радость.
Лезвие аккуратно продвинулось вперёд, и она зажмурилась. Сердце колотилось. Происходящее было… странным. Она хотела свести ноги, оттолкнуться, но Джокер положил ладонь на её живот, чуть надавил и, скользнув ниже, стал ласкать. Лезвие проникало медленно, аккуратно, бережно, если о нежности в данном случае вообще уместно говорить.
— Тебя заводит опасность? Да?
Лизи боялась пошевелиться, прислушиваясь к своим ощущениям. Страх всё-таки проснулся, но не такой жгучий, не такой яростный, скорее это было волнение перед возможной болью, перед тем, что её могли серьёзно повредить. Она вздрагивала, когда лезвие, едва выйдя из неё, снова погружалось во влагу. В какой-то момент Лизи зашипела: когда Джокер вынимал нож, он всё-таки порезал её немного. Отложив оружие, он запустил пальцы внутрь, и Лизи облегчённо вздохнула, чувствуя привычное живое тепло.
Вопреки ожиданиям крови совсем мало. Он не искромсал её, лишь поранил вход. Волнительное желание в паху снова загорелось под натиском ласк. Джокер лёг сверху, удобнее разведя её бёдра и устраиваясь, и вошёл разом. Грубо. Глубоко. Резко.
Лизи выгнулась, обвила ногами его бёдра, подталкивая пятками и подсказывая ритм и глубину. Ей так не хватало его, так хотелось ощутить тяжесть, как он её заполнял, растягивал. Джокер часто и громко дышал, срываясь на протяжные стоны, а она крепко ухватилась за его плечи и выгибалась, привставая, насколько это возможно, на носочки. Каждый раз он сильнее нажимал на её бёдра и прижимал к кровати, входил грубо и сильно.
— Ты плохая. Ты ведь плохая? — он уткнулся в её ушко и сбивчиво зашептал.
Лизи вынырнула из жгучего и прекрасного забытья и простонала:
— Да…
Он резко схватил её за волосы, потянул голову назад и зашипел:
— Да, папочка!
Это вдруг взвинтило её, обожгло…
— Да, папочка, — послушно повторила она и заметалась под ним, хватая ртом воздух, задыхаясь от стонов. Её всю знобило, а Джокер всё так же грубо толкался в неё, не выпуская волосы.
Лизи кричала, впивалась в его руки, тёрлась в изнеможении об него ногами. И пытка, и безумное удовольствие. Джокер хаотично и быстро заскользил в ней, громко и сбивчиво застонал и, привстав на локте, второй рукой подхватил Лизи под бедро, потянул ногу вверх, чтобы войти ещё глубже, полностью. И вдруг замер, ссутулился, обжигая щёку Лизи своим дыханием. Дёрнувшись последний раз, он навалился на неё и засмеялся.
Потом они просто лежали рядом. Лизи, положив голову на его плечо, теребила пуговицу на рубашке и слушала, как стучало его сердце. Удивлялась, как дьявол мог быть человеком. Разве такое возможно?
Джокер курил, выпуская молочный дым в потолок.
Позже, одевшись, они прогулялись в лунном свете по вечернему району и вернулись обратно.
— Когда ты отвезёшь меня домой? — спросила Лизи, сев на край кровати рядом с Джокером.
— Чуть позже: я ещё не закончил с тобой. Ты доставляешь мне много проблем своим непослушанием, я трачу много времени и сил впустую.
Лизи нахмурилась, не понимая, куда в этот раз клонил Джокер.
— Я наказал тебя, а теперь хочу получить благодарность за всё, что я для тебя сделал.
Он мягко взял её за руку, потянул и усадил перед собой. Расстегнул ширинку и достал член.
— Благодари меня как следует, с удовольствием и с причмокиванием.
Лизи улыбнулась.
Грешница нашла грешника. Грешник нашёл грешницу.
***
Пожалуй, он немного переборщил. Порез был не такой сильный, но во время траха он разбередил его, и теперь кровь сочилась из ранки. Джокер докурил сигарету и вдавил окурок в спинку кровати. Пепел осыпался на подушку и лёг серым снегом на голубую наволочку. Кажется, теперь, когда Лизи утолила внезапно вспыхнувшую жгучую похоть, на трезвую голову пришло запоздалое осознание, что она была действительно плохой. Но ведь всё субъективно, радость. Что плохо для одного, то праздник для другого. Она вытерла рот, смазала сперму и выбросила салфетки на пол.
Что бы сделал Артур? Ха-ха, во-первых, старина Флек вряд ли бы первый пошёл на такой дерзкий контакт и уж тем более не попросил бы у него отсосать. А во-вторых… Даже если бы такое и произошло, пожалуй, он бы…
Джокер поставил стул напротив Лизи. Сел. Дотронулся до её щеки, но она отпрянула и отвернулась.
— А ну-ка прекрати маяться дурью, — рыкнул он и, взяв её за руку, потянул и усадил к себе на колено.
— Когда-нибудь Артур узнает про нас, — она обняла его, и он прижал её к себе.
— И что с того? — он закатил глаза.
— Тебя что, это совсем не волнует? Ни капли?
— Неа. Уж мы сможем договориться с Артуром, как будем делить одну женщину. Сейчас же делим, никто не жалуется.
— Ты чокнутый.
Он широко и задорно улыбнулся:
— Я знаю, радость.
Джокер перевёл взгляд на кровать: небольшое кровавое пятно кляксой расплылось на покрывале. Да, сладенькая, Артур знает, откуда этот порез, и он поверит любой ерунде, которую ты ему наплетёшь. Сделает вид, что поверил. Конечно, потом мысленно отчитает Джокера, не забудет вставить «ты мог её убить», хотя прекрасно знает, что по-настоящему Джокер её и пальцем не тронул бы. Так, как наказывал прочих людей. У Лизи слишком милое личико, чтобы портить его вот так просто от нечего делать: да, малышка заигралась в супервумен, забыла, что такое, когда грязные сифилитики зажимают в подворотне, задирают юбку, рвут трусы. А ведь однажды, если это повторится снова, кого она будет винить в случившемся? Джокера? Чёрта с два она его приплетёт к этому дерьму.
Если по-хорошему, то, конечно, надо было бы выбить из неё всю дурь, вмазать пару раз, но так, вскользь, по скуле. Для острастки. Раз уж она не боится этих говноедов, то пусть тогда боится его, Джокера. Видно будет: ослушается ещё раз, уж он церемонится не станет, одним трахом ей тогда точно не отделаться. Может, возьмёт пару самых верных клоунов, чтобы они зажали Лизи, помяли как следует, но только без всяких штучек. Только припугнуть. Потом они приведут её к нему, а уж он закончит начатое: двинет ей как следует, но не попортит личико, нет, а потом…
— Радость, ты вся мокрая.
Она ойкнула и запустила пальцы в трусики: ну да, конечно, кровь ещё сочилась. С другой стороны, жить будет.
Из ближайшей работающей кабинки Джокер позвонил Джимми и попросил его об услуге. Он, может, и смог бы помочь, ведь латал раны на ура, был мастером иглы и нитки, да вот незадача: старина Джимми — патологоанатом и в женских кисках смыслил не больше, чем рядовой любовник. А Лизи нужен был не любовник, а врач по кискам.
Пока они ехали в машине, Джокер зажимал Лизи на заднем сиденье, его руки блуждали по её телу так жадно, словно это не он только что трахнул её как следует. Зато от него не укрылось, что она ещё пугливо смотрела на него, но уже не было той оцепеневшей от ужаса девчонки, ожидающей чего-то ужасного. Он показал ей простую истину: Джокер приходит и берёт то, что хочет, и не обязательно при этом рыдать и проклинать его. Она хотела, чтобы он слушал? Так и быть. Вот только теперь, когда у неё есть мнимая свобода выбора, Лизи обманулась правом поступать так, как хотела. Она как ослепла, потеряла голову, хлебнув кислорода, хотя не осознавала, что это всего лишь пальцы Джокера легли на шею и не давили до поры до времени. Вот и вся твоя свобода, пташка.
