Полотно Судьбы (СИ) - "Рэйя_Гравис" (полные книги .TXT) 📗
— Я понимаю, мэм. Спасибо.
Они снова неторопливо направились вперед.
«Какая к Мордреду разница: узнают они или нет? — мысленно ворчал Гарри. — Всё равно министру уже об этом известно. И некоторым аврорам тоже. Тоже мне, тайна века».
«С другой стороны, если узнает общественность, крику будет хоть отбавляй», — заметил внутренний голос.
«Ну, а что мешает Фаджу всё рассказать репортерам? — продолжал мысленный монолог с самим собой Гарри. — Если он вдруг решит, что это благоприятно скажется на его репутации, об этом всем сразу станет известно. Так и чего ради вальсировать на минном поле, когда все бомбы там с часовым механизмом?»
Естественно, все эти мысли он оставил при себе.
Проводив подростка до нужной аудитории, профессор Трансфигурации пожелала ему удачи и удалилась. Гарри проводил ее унылым взглядом и, постучавшись, открыл дверь.
Переступив порог, слизеринец очутился в небольшой аудитории. Большинство столов были сдвинуты в противоположный конец комнаты, образуя в центре пустое пространство. Три оставшиеся парты были составлены вместе перед доской и накрыты длинной бархатной скатертью.
В аудитории юношу радушно приветствовал Людо Бэгмен, объявив, что чемпионам предстоит проверка волшебных палочек. Не зная, что на это ответить, Поттер просто кивнул и мельком глянул на остальных игроков. Седрик и Флер вели негромкую беседу, мило улыбаясь друг другу. Крам, все такой же мрачный и задумчивый, стоял в стороне. Гарри хотел было завести со знаменитым ловцом непринужденный разговор и под шумок выторговать себе автограф, но прерывать Бэгмена посреди его монолога, пока тот что-то упоённо рассказывал, показалось юноше не слишком вежливым. Слизеринец перевел взгляд на Людо, пытаясь понять, о чём речь и как раз успел услышать:
— Познакомься, Рита Скитер,— Бэгмен жестом указал на женщину в алой мантии, которая как раз начала подниматься из-за стола. — Она делает небольшой материал о Турнире для «Пророка».
— Не такой уж и небольшой, Людо, — приближаясь к ним, поправила Рита, впившись взглядом в Гарри.
Подросток заинтересовано глянул на журналистку. До этого он никогда не видел репортеров волшебного мира, которые публиковали статьи в «Пророке». Что ж, пожалуй, первое впечатление эта дамочка производила не самое приятное. Она была высокого роста с некрасивым лицом и чересчур высветленными волосами, уложенными в причудливое сооружение из тугих, коротких локонов. На самом кончике носа волшебницы были надеты очки в роговой оправе, отделанные драгоценностями. В тонких пальцах с очень длинными ногтями, выкрашенными пунцовым лаком она сжимала ярко-красную сумочку из крокодиловой кожи. В целом, по мнению Гарри, даже для волшебной журналистки она выглядела слишком уж нелепо.
Тем временем, Рита одарила двух волшебников неестественно слащавой улыбкой. Поттер заметил, что губы у неё накрашены бордовой помадой, что в сочетании с остальными атрибутами её внешности делало Риту Скитер похожей на какое-то кошмарное пятно, составленное из множества оттенков красного.
— Нельзя ли до начала церемонии взять у Гарри коротенькое интервью? — промурлыкала ведьма. — Самый юный чемпион, несомненно, прибавит статье яркости.
Она обращалась к Бэгмену, но при этом ни на мгновение не отрывала от Гарри пристального, алчного взгляда. Юноша поежился. Эта женщина почти пугала его.
— Разумеется! — воскликнул Людо. — Гарри, думаю, ты не возражаешь?
«Паршиво ты думаешь! Ещё как возражаю!» — мысленно завопил слизеринец, но успел только промычать что-то невнятное, когда красные когти железной хваткой вцепились в его руку повыше локтя и журналистка утащила его из комнаты, почти втолкнув в соседнюю дверь.
— Там очень шумно, — сказала она. — Побеседуем лучше здесь, в тихой и уютной обстановке.
Гарри растерянно взглянул на нее:
— Мы в каморке для ведер и швабр, — сухо сообщил он.
— Вот и чудно, — пропела она, — зато здесь никого нет.
«В этом-то и проблема», — вздохнул про себя подросток.
— Садись-ка, — она усадила Гарри на картонную коробку, плотно закрыла дверь и осторожно опустилась на перевернутое ведро.
— Что ж, приступим, — раздался её деловитый голос.
Раскрыв крокодиловую сумочку, Рита извлекла горсть свечей, волшебной палочкой подвесила в воздухе и зажгла.
— Гарри, ты не против Прытко Пишущего Пера? Так я смогу более естественно говорить с тобой.
«Что, Мордред вас раздери, может быть естественного в этом разговоре?! Мы, черт побери, сидим в каморке для швабр и тут воняет плесенью!» — хотел заорать подросток, но она уже доставала из своей сумки длинное ядовито-зеленое перо и свиток пергамента. Растянув его между ними на ящике, журналистка поставила перо вертикально на пергамент, и оно, слегка подрагивая, закачалось на кончике. Проверив, что всё работает как надо, Скитер снова обратила своё внимание на хмурого юношу.
— Итак, — она чуть подалась вперед, — что же побудило тебя стать участником Турнира?
— Злой рок, — вполголоса проворчал слизеринец и, наплевав на все предосторожности МакГонагалл, собрался уйти, когда его взгляд скользнул по тому, что записывало перо репортерши, двигаясь по пергаменту само по себе:
«Безобразный шрам, подарок трагического прошлого, портит во всем остальном очаровательное лицо Гарри Поттера, чьи глаза...»
«Я сейчас её убью», — апатично понял юноша и холодно воззрился на женщину.
— Не обращай на перо внимания, Гарри, — отмахнулась та. — Так почему ты решил бросить в Кубок свое имя?
«Сама придумывай», — слизеринец в мрачном молчании смотрел на неё.
— Тебе ничего не будет, Гарри, не бойся. Мы все знаем, что ты нарушил запрет. Но, пожалуйста, не волнуйся. Наши читатели любят бунтарей.
«А как отреагируют читатели, если «бунтарь» сейчас наденет ведро тебе на голову?»
— Что ты чувствуешь перед состязаниями? — не дожидаясь его ответа, расспрашивала Рита, перо упоенно что-то выписывало на пергаменте. — Взволнован? Нервничаешь?
«В бешенстве».
— В прошлом несколько чемпионов погибло, — сообщила Рита. — Ты об этом подумал, когда бросал в Кубок своё имя?
Гарри, слушая её в пол уха, наблюдал, как волшебное перо летает туда-сюда над пергаментом, будто на коньках, и представлял, как заталкивает эту ядовито-зеленую дрянь в глотку репортерши.
— Разумеется, ты и раньше сталкивался со смертью, — щебетала Рита, пристально глядя на него. — Что ты тогда испытывал?
«Чего боятся пауки? — принялся мысленно проговаривать юноша, чтобы успокоиться. — Желтых глаз. Никогда в них не смотри. Это раз».
— Может, полученная в детстве травма тебя подстегнула?
«А ещё они боятся хвоста, что кольцом тебя сожмет. Это два».
— Ты захотел как-то себя проявить?
«И клыков страшатся пауки. Ядовитых и смертельных — это три».
— Подтвердить свою славу?
«А четыре — исполинская пасть».
— Не потому ли ты поддался искушению...
«Жажда крови без конца, это пять».
— Ты помнишь своих родителей?
«Чешуя их страшит, а не шерсть. Чешуя подобно стали, это шесть».
— Как тебе кажется, они бы обрадовались, узнай, что их сын — участник Турнира Трех Волшебников?
«Семь и восемь, зажмурься скорей».
— Гордились бы тобой?
«Девять, бойся властителя змей».
— Беспокоились?
«Досчитав до десяти, отвернись».
— Или бы это им не понравилось?
«Пауков так страшит…».
Взгляд подростка упал на пергамент: «Когда наша беседа затронула его родителей, эти изумрудные глаза наполнились слезами. Он едва их помнит».
«Василиск», — его терпение дало трещину.
— Мисс Скитер…
— Хм? — она с ласковой улыбкой смотрела ему в глаза.
— Вы во время интервью всегда придумываете ответы сами, не дожидаясь комментариев собеседника?
Она рассмеялась, будто услышала замечательную шутку.
— А зачем мне слушать твои ответы, мой милый мальчик, если все твои мысли и эмоции я вижу на этом очаровательном лице?
