Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки) - "Kharizzmatik" (полная версия книги txt) 📗
– Если тебя заботит собственное благополучие, никогда больше не говори мне ничего подобного, – сказал он, и в его голосе было полно яда. – Твоя семья уже достаточно настрадалась. Не заставляй меня предоставить им еще один повод для скорби.
Он отпустил меня и отступил на несколько шагов, а я, согнувшись, стал хватать ртом воздух.
– Что за херня? – сплюнул я, глаза распухли из-за выступивших слез.
Я увидел, что он снова идет ко мне, и быстро выпрямился, приняв оборонительную стойку.
– Боже, я вовсе не это имел в виду! Я, эм-м… б…ь, я сожалею, сэр. Я просто… я психанул, идет?
– Нет, не идет, – процедил он. – Возьми себя в руки и возвращайся, чтобы провести некоторое время со своей семьей, пока у тебя еще есть шанс.
– Я не могу, – ответил я, качая головой.
– Не можешь? – спросил он с недоверием. – Два года я терпел твои выходки из-за того, что ты не желал забыть Изабеллу Свон, а теперь, когда она здесь, ты ведешь себя вот так? Да что за бред? Она здесь ради тебя.
– И совершенно зря, – возразил я, все еще пытаясь восстановить гребаное дыхание. – Это опасно, Алек. Она пострадает. Они все пострадают из-за меня.
– Так ты убегаешь от них в попытке обеспечить их безопасность? – не поверил он, и с горечью усмехнулся, когда я кивнул. – Ну что ж… это хотя бы честно, но также и оскорбительно. Ты искренне веришь, что я не стану их защищать? Или что я не смогу?
– Нет, эм-м, но я…
– Нет никаких «но». Ты типа переживаешь за людей, находящихся сейчас в этом доме? Они – моя зона ответственности. Сохранение их безопасности – это моя работа, а не твоя. Если бы я не был уверен, что находиться в твоем присутствии для Изабеллы безопасно, ее бы сейчас тут не было. Если бы мне показалось, что ты представляешь хоть какую-нибудь опасность для братьев или моей жены, я бы не позволил тебе подойти к ним и на сотню футов. Отталкивая их, ты никого не защищаешь, а лишь делаешь больно самому себе, – бросил он и замолчал, когда его телефон снова зазвонил.
Он вытащил его из кармана, как и в прошлый раз, нажал на сброс и сунул обратно.
– До тебя доходит смысл моих слов, Эдвард? – спросил он, продолжая, как будто этот долбаный звонок не прерывал его. – Шансы Изабеллы погибнуть в аварии куда серьезнее, чем вероятность того, что когда-нибудь она будет убита из-за кого-то столь примитивного, как ты. Потому что это правда: ты – никто! Никто не собирается сводить счеты с твоей семьей, чтобы отомстить тебе, это бессмысленно. Они просто убьют тебя и покончат с этим. Это понятно? Прямо сейчас она может выйти за дверь и, переходя улицу, попасть под машину, вот тогда ты – из-за беспричинных страхов – потеряешь последний шанс побыть с ней. Большинство из нас не знают, когда испустят свой последний вздох, так что, пока мы живы, должно пользоваться каждым моментом, который нам дается. Перестань зацикливаться на ерунде и цени то, что имеешь здесь и сейчас.
Он снова замолчал, так как его телефон опять зазвонил. Его лицо исказилось гневом, но на этот раз он даже не взглянул на дисплей, чтобы узнать, кто ему звонил.
– Мне нужно кое-что уладить. Иди внутрь и побудь с людьми, которых любишь – с теми, кто любит тебя, – сказал он, поворачивая голову к своей машине, стоявшей на подъездной дорожке. – Никогда не знаешь, сколько часов тебе осталось.
От его слов холод побежал по позвоночнику. А он забрался в машину, завел двигатель и быстро выехал на проезжую часть.
Я остался стоять на том же месте, стараясь, на хер, успокоиться, как вдруг дверь дома открылась. Я оглянулся и увидел выходящую Леа. Она залезла в сумочку и вытащила из нее сигареты. Спустившись по ступенькам, она увидела меня и, закурив, протянула пачку мне. Ничего не говоря, я вытащил одну и прикурил от ее зажигалки. Дым обжег легкие, когда я вдохнул, а никотин мгновенно успокоил мои измотанные нервы.
– Она миленькая, – сказала Леа.
– Кто?
– Изабелла, – пояснила она, закатив глаза. – Кто ж еще?
– О да, – ответил я, удивленный таким началом разговора, учитывая, что никогда даже не упоминал при ней об Изабелле.
Я предположил, что эта чертовка, любящая совать повсюду свой любопытный нос, видела фотографии, распиханные по всему дому, но она ни разу не попыталась подойти с этим вопросом ко мне.
– Она больше, чем просто 'милая'. Маленькие дети чертовски милы, Леа. А она 'красива'.
Теперь настала ее очередь смотреть на меня с удивлением.
– Ты только что назвал женщину 'красивой'?
– Да, и что?
– Никогда не думала, что услышу это. От тебя. Я полагала, что сука – это уже комплимент, – сказала она, качая головой. – По крайней мере, сейчас я точно знаю, что ты не гей.
– Отсоси.
– И не надейся, – ответила она насмешливо. – И все же Изабелла кажется хорошей. Я говорила с ней сегодня утром. Она остановилась у твоего дома, когда я уезжала.
– Неужели?
– Да, я сказала ей, что ты уехал с семьей. Поначалу она, казалось, избегала смотреть на меня, наверное, она думала, что я типа твоя подружка или что-то в этом роде, – сказала она.
Я поморщился от этой мысли, не в состоянии даже представить себя с такой сукой как Леа, а она засмеялась и оттолкнула меня.
– Даже не притворяйся. Тебе бы очень повезло, будь у тебя настоящая женщина вроде меня. Я сказала ей, что с трудом выношу уборку твоих комнат и стирку, поэтому ничего личного между нами просто не может быть.
Я напрягся и посмотрел на нее с подозрением.
– Ты сказала ей, что я плачу тебе за это дерьмо? Что я не 'принуждаю' тебя это делать? – спросил я, не желая, чтобы у Изабеллы сложилось неверное впечатление, и она решила, что в доме я держу рабыню.
– Да. Боже, расслабься. Я сказала ей, что ты хорошо платишь мне, и это единственная причина, по которой я тебя терплю, – фыркнула она. – И клянусь, мне показалось, что она ударит меня, когда я назвала тебя мудаком.
– Ей бы следовало отмутузить тебя, – пробормотал я. – Кто-то же должен.
– Да брось, – сказала она, закатив глаза. – Ты точно не хочешь, чтобы она ударила меня, потому что я бы ей ответила, и тогда у нас обеих были бы проблемы с руками.
– И очень серьезные проблемы, – подтвердил я, глядя на нее. – Если ты когда-нибудь поднимешь на нее руку, тебе капец.
– Я в этом не сомневаюсь, – ответила она. – Но, знаешь, есть кое-что, чего я не догоняю.
– Что?
Она усмехнулась, в последний раз затянулась и, бросив сигарету на землю, затоптала ее.
– Что, черт возьми, она нашла в таком, как ты? Я серьезно не понимаю.
Закатив глаза, я щелчком отбросил окурок на тротуар.
– Не выводи меня из себя, ладно? – буркнул я, затем повернулся и шагнул обратно к дому. – Знаешь, мой дядя отшлепает тебя, если обнаружит окурки от «Мальборо» прямо перед его домом.
– Мудак, – проворчала она.
– Сучка.
В доме было еще довольно шумно, когда я вернулся, но основная толпа в гостиной уже разошлась. Изабеллы нигде не было видно, равно как и моих братьев, и Элис с Роуз. Я пошагал к лестнице и обнаружил Эсме на кухне. Когда она увидела меня, по ее лицу скользнуло удивление.
– Эй, малыш. Я думала, ты ушел с Алеком.
– Нет, я просто вышел на воздух, – пробормотал я, схватив бутылку воды из холодильника.
Мое горло пульсировало и болело, вероятнее всего, на нем уже багровел синяк. Мне безумно хотелось выпить по-настоящему, чего-нибудь крепкого и прямо из проклятой бутылки, но я понимал, что с моей семьей это не прокатит.
– А, ну… В смысле, где…?
– Она на заднем дворе, – ответила Эсме, нежно улыбнувшись, потому что точно знала, что мне, на хер, было нужно, даже если я не смог это выговорить. – Они тоже подумали, что ты ушел с Алеком.
– Спасибо, – сказал я, направляясь к задней двери.
ДН. Глава 78. Часть 2:
Я вышел во двор и сразу увидел их всех, развалившихся кто на плетеной мебели Эсме, а кто прямо на газоне. Они увлеченно разговаривали. Я двинулся в их сторону, вдруг снова чертовски занервничав, но все это мигом исчезло, как только на меня посмотрела Изабелла. Она сразу оживилась, лучезарная улыбка осветила ее лицо, а глаза заблестели от счастья. Мое сердце на миг почти перестало биться, и мне понадобилась недюжинная выдержка, чтобы прямо здесь не брякнуться на колени и не умолять ее всегда, черт возьми, смотреть на меня именно так. Я хотел просить ее никогда не переставать меня любить, простить за все, что я сделал неправильно, даже за то дерьмо, о котором она не знает и никогда не узнает. Я ни в коем случае не хотел, чтобы она стыдилась меня или испытывала отвращение к той херне, которую я натворил, и был капец как уверен, что мне никогда не захочется увидеть в ее глазах разочарование. Я хотел, чтобы она гордилась мной, и в этот момент готов был поклясться ей, что сделаю все, о чем бы она меня ни попросила, только чтобы она гордилась мной.
