Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки) - "Kharizzmatik" (полная версия книги txt) 📗
– Мне не пять, – сказала Изабелла, сконфуженно глядя на него. – Мне четыре.
– Это пять пальцев, – объяснил он, потянувшись к ней и сгибая один палец. – Теперь это четыре.
– Оу, – сказала Изабелла, пожимая плечами, как будто все это ерунда. Она легко схватывала информацию и мало что беспокоило ее. – Тогда хорошо.
Они играли еще какое-то время, а потом оба попытались забраться на дерево во дворе, пока не начало темнеть. Я знала, что Карлайл скоро закончит и мы должны будем уехать, а следующий визит состоится не так быстро, как мне хотелось бы. Мне всегда было больно оставлять ее, говорить «прощай» и не знать, смогу ли я еще раз сказать «привет».
– Хочешь Поцелуй? – внезапно спросил Эдвард, глядя на Изабеллу. Я улыбнулась, поняв, что он имеет в виду, я гордилась его манерами. Но Изабелла нахмурилась.
– Поцелуй? – озадаченно уточнила она.
– Да, Поцелуй, – повторил Эдвард, в его голосе звучало раздражение. Одно точно – ему не хватало терпения.
– Э-э, хорошо, – ответила Изабелла. Мои глаза расширилась от шока, когда она влетела в него и прижалась к его губам, крепко зажмурившись. На пару секунд он казался ошарашенным, а потом отвернулась, пытаясь оттолкнуть ее, и громко застонал.
– Э-эй! – раздраженно закричал он, его лицо скривилось от отвращения. – Зачем ты это сделала?!
Я попыталась было сдержать смех, а Изабелла с непониманием посмотрела на него. – Ты спросил, хочу ли я поцелуй, – сказала она.
– Это значит кусочек шоколада, – объяснила я, походя ближе и присаживая перед ней на корточки.
– Шоколада? – уточнила она.
– Да, шоколада. Так много сладостей на свете, детишкам нравятся вот эти, – с улыбкой прочитала я стишок. Во время прошлого визита рифма заворожила ее, именно так мы придумали ее имя Иззи. Она повторяла, что оно ей нравится, потому что рифмуется с моим.
– Оу! – возбужденно сказала она, наконец сложив кусочки воедино. – У тебя есть шоколад?!
– У меня нет, – ответила я, – а вот у Эдварда есть Поцелуи Херши. Он поделится с тобой шоколадом, bella bambina.
Эдвард пошел к машине и набрал конфет, протягивая ей несколько. Она засунула их в карман и сказала, что сохранит на потом, а затем вежливо поблагодарила Эдварда. Этот милый обмен я никогда не забуду, выражение ее лица в тот момент, когда он давал ей сладости, было бесценным.
Всего через несколько минут вышел Карлайл и заявил, что пора ехать. Я обняла Изабеллу и нежно чмокнула ее в лоб, еще раз поздравив ее с праздником. Эдвард попрощался и она попросила нас приехать и поиграть с ней еще, я ответила, что так мы и сделаем. Мы шли к машине, когда Эдвард повернулся ко мне и с улыбкой признался.
– Ты была права, мам. Я не пожалел, что дал ей шанс, – тихо сказал он. Я улыбнулась и кивнула.
– Я знала это, Sole, – ответила я.
Всю дорогу назад Карлайл был на грани. Дома он заявил, что это был мой последний визит в резиденцию Свонов. Я выпытывала у него объяснение, умоляла передумать, но он даже не дрогнул. Он сказал, что и так позволил этому зайти слишком далеко, я привязалась к девочке и пора ее отпустить. Я не могла понять, откуда появилась такая жесткая позиция, но он ответил, что я могу злиться, но это для моего же добра.
А я злилась. Атмосфера между нами были напряженной, мы постоянно ссорились. На какое-то время наши отношения испортились, но он продолжал стоять на своем. Он приказал мне забыть об этом, потому что мы ничего не можем поделать, он настаивал, что мы сделали все, что в наших силах. Но я не соглашалась. Я знала, что он просто боится за нас. Я не отпускала свою веру, что мне суждено спасти ее.
Это судьба, даже если он пока это не видит.
Я прекратила разговаривать с ним на эту тему и спустя время он преисполнился уверенности, что вопрос закрыт, но правда в том, что для меня ничего не закончилось. Гнев вспыхивал с новой силой каждый раз, когда он ехал в Финикс, старые раны кровоточили. Я постоянно думала о ней, переживала, как будто это мой ребенок. Она в безопасности? Она счастлива? Она по-прежнему бегает по поместью и играется в грязи, не замечая жестокую реальность? Есть ли еще шанс спасти ее от мук, которые ждут ее в такой жизни? Она еще надеется на лучшее будущее?
Помнит ли она меня?
Мое терпение подходило к концу, отчаянная потребность спасти ее росла. Каждый прошедший день казался слишком длинным, каждая секунда ее пребывания там была еще одним мгновением пыток, которые она не заслуживала. Я начала использовать свои связи в центре помощи жертвам насилия, где я работала, чтобы вести расследования, я нанимала частных сыщиков и пыталась копаться в тайнах Свонов. Наверняка я не знала, что ищу, но мне просто нужен был результат. Они вполне прилично с ней обращались, но при этом не отпускали, и я это не имело смысла, что-то тут не клеилось.
Я обратилась к нескольким друзьям семьи, которым доверяла, я хотела узнать, откуда Своны берут свои рабов. Я просила не рассказывать моему мужу, говоря, что хочу разобраться в собственном прошлом, а это лишь разозлит Карлайла. Ложь вызывала чувство вины, но работала, мой муж не знал, что я веду расследование, даже если случайно обнаруживал пропажу денег с его банковского счета. Я тратила тысячи, я давала деньги всем, кто мог помочь.
Спустя год после моего последнего визита в Финикс, у отца Карлайла случился сердечный приступ и он скончался. В организации начались волнения, Карлайл признался, что такое случается при смене власти. Люди пытаются приспособиться к внезапным переменам лидеров, Карлайл приказал быть осторожнее в словах – рядом может оказаться враг, а он переживал о моей безопасности.
После похорон мы собрались в резиденции Калленов, в дом входили и выходили члены организации и друзья, которые хотели высказать соболезнования. Мне было некомфортно в окружении такого количества людей, которые к тому же были опасными, со многими из них я встречалась еще у Эвансонов. У меня было чувство, будто меня рассматривают под микроскопом, по коже бежал холодок, когда очередной мужчина пялился на меня через всю комнату. Довольно много людей отказались принимать меня как жену мафиози, и не только из-за моего подневольного происхождения, но и потому что я имела ирландские корни. Они одаривали меня такими взглядами, что мне казалось, будто меня съедят живьем, была бы возможность.
Долго выдерживать это было невозможно, поэтому я извинилась и выскользнула на улицу. Дети играли, а сбоку на скамейке я заметила Алека. Он был один и смотрел на свои руки, играя с золотым кольцом на мизинце. Похороны стали большим событием, поэтому все оделись в кричащие костюмы, демонстрируя собственное богатство и власть, но одного взгляда на Алека мне хватило, чтобы понять, что ему некомфортно. Я знала его долгое время и ощущала, что он не любит показные жесты или эмоции, атмосфера в доме явно душила его.
Я поколебалась, прежде чем медленно подойти к нему, сердце бешено забилось. Я пыталась по мере своих сил избегать его, пребывание рядом с ним напоминало мне о том, что я хотела забыть, но сейчас у меня была причина не сдаваться – Изабелла Свон. Из-за нее я переступила через страх и приблизилась к нему. Если и был кто-то, кто поймет мои мотивы, то это Алек. У него были связи со Свонами, которых не было у остальных, и Карлайл доверял ему больше других. Я также знала, что сейчас единственное время, когда я смогу поговорить с ним наедине.
Я нерешительно сделала еще один шаг, он даже не шелохнулся, не поднял на меня взгляд, хотя он, очевидно, знал о моей присутствии. Я осторожно присела рядом, нервно скрещивая руки на груди и закидывая ногу на ногу. Он молчал, просто продолжая крутить в руке кольцо.
Он был умным человеком и наверняка знал, почему я тут, но он позволял мне самой начать разговор. Он и Эсме знали, что Карлайл пытался купить Изабеллу из-за моего желания спасти ее, Эсме даже осмелилась стать на мою сторону. Алек никогда не высказывал свое мнение, но это не удивительно – он вообще редко говорил, пока его не спросят.
