Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки) - "Kharizzmatik" (полная версия книги txt) 📗
– Не знаю, мам, – промямлил он. – Папе это не понравится.
– Не переживай о нем, – с улыбкой сказала я. – Я справлюсь с твоим отцом. Всего несколько кварталов, что такого страшного?
– Ты уверена? – спросил он, все еще не убежденный.
– Абсолютно, – сказала я. – Плюс, мы быстрее доберемся домой пешком, чем на машине.
– Хорошо, – согласился он, пожимая плечами. – Если ты так говоришь.
Мы побрели вниз по улице, наслаждаясь ночной свежестью, Эдвард болтал о музыке. Он говорил о разных видах фортепиано, в которых я ничего не понимала. Его захватила мысль, что завтра с отцом он поедет в музыкальный магазин. Его радость грела мне сердце, приятно было видеть, что он наконец-то расслабился и ведет себя как ребенок. Ему было только восемь, еще рано для любой ответственности и переживаний. Ему не нужно было быть таким серьезным, ему стоило беззаботно веселиться, играть, наслаждаться жизнью и получать новые эмоции.
Все дети должны быть такими.
Он продолжал говорить, а мои мысли направились к Изабелле, чувство ужаса в груди росло. Она была такой юной, невинной, чистой, она заслуживала такую же жизнь, как у моего сына. Жизнь, где она будет просто ребенком. Она не должна познавать жестокость, не должна сталкиваться с ужасающими реалиями мира. Она заслуживает счастье.
И свободу… но не поздно ли давать ей это?
– Мам, ты меня слышала? – позвал Эдвард, в его голосе зазвучало раздражение. Я глянула на него и мягко улыбнулась, мы свернули на аллею.
– Прости, детка, я задумалась на секунду. Что ты сказал? – спросила я.
Он вздохнул, но тут раздался скрип покрышек и он уже не ответил, мы оба всполошились. Я подскочила и развернулась, замечая черный фургон с затонированными стеклами, он перекрыл аллею. Быстро открылась задняя и пассажирская дверь и оттуда выскочило двое мужчин, мое сердце бешено забилось. Меня ударила паника и страх, когда они глянули в нашем направлении, и я все поняла. Тошнотворное чувство в животе, и странные слова в письме, и предупреждения мужа, и все то, что я сама узнала… все это собралось воедино, когда я смотрела на машину и увидела знакомое лицо на том конце улице.
Лицо, которое я видела бесчисленное множество раз за последние недели в газетах и отчетах, лицо, которое я так боялась. Лицо врага… Стефана Волкова.
– Выбирайся отсюда, Эдвард, – быстро сказала я, во мне проснулся первобытный инстинкт защитить ребенка. – Беги домой. – В этот миг я переживала только о нем, я хотела убедиться, что он будет в безопасности, чтобы со мной ни произошло. Это долг матери, если моя жертва поможет ему, я не колеблясь сделаю это.
– Что? – озадаченно переспросил он.
– Беги, Эдвард!! Беги не останавливайся, детка!! – кричала я, испугавшись, когда они начали приближаться к нам. Я начала пятиться назад, но Эдвард застыл на месте, с шоком глядя на меня. Я начала кричать настолько громко, как могла, зовя на помощь, умоляя, но улицы были пусты и никто меня не слышал.
Мужчины тоже закричали, мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание, сердце подскакивало, глаза застилали слезы. Я уже знала, к чему все идет, это конец, я переступила невидимую черту. Поздно было идти на попятную, он наблюдал за мной, как и говорилось в записке, и я без всяких сомнений знала, что он хочет убить.
Мне нужно было прислушаться, нужно было быть аккуратнее, моя беспечность и ошибки – вот что привело нас сюда. Но я ни о чем не сожалела, когда пришел мой час, я сделала то, что было правильным. Я не помню время, когда я была свободной в детстве, я не помню, что такое быть невинной и беззаботной, но я боролась изо всех сил, чтобы дать Изабелле другой мир.
И я проиграла, потому что она по-прежнему раб. Но игра не окончена. Может, это мой конец, но пока мой муж ходит по земле, битва продолжится. Он делал ошибки, и он будет повторять их, но в момент истины видно, что мой муж хороший человек. И он поступит по совести.
Он мог отпустить шаловливого кота, но он не отпустит Изабеллу Свон… чего бы это ему ни стоило.
– Если ты любишь меня, Эдвард, ты побежишь, – жестко сказала я, мне нужно было, чтобы он ушел. Он с ужасом посмотрел на меня и тогда я закричала изо всей мочи, глядя, как приближаются мужчины. – БЕГИ!
Он тут же сделал несколько шагов, боль в его глазах пронзала меня, а потом он развернулся и побежал. Я сделала последнюю попытку спастись, я кричала так громко, как могла, надеясь, что меня услышат, но тут меня схватили.
– Заткните ее! – раздался приказ. Меня грубо развернули и бросили на стену заброшенного кирпичного здания рядом с нами, я со страхом смотрела в пару темных, почти черных глаз. Человек выглядел ужасающе, его загорелое лицо было изуродовано, в чертах – чистый гнев.
Он засунул пистолет мне в рот, и за несколько секунд перед глазами промелькнула вся моя жизнь, все, что было до этого момента.
Мое рабство, боль и пытки, которые я познала в те годы, безнадежность, которая мучила меня изо дня в день. Судьба свела нас с Карлайлом, когда мы меньше всего этого ожидали, и он боролся за меня, он пожертвовал всем, чтобы дать мне свободу. Наш брак и рождение Эдварда с Джаспером, и появление Эммета в наших жизнях. Наша любовь и счастье, которые мы делили эти годы, пока строили семью, и отчаяние, которое закралось в мою жизнь, когда я встретила Изабеллу Свон. Потребность спасти ее, чего бы это ни стоило, потому что она заслуживала иметь то, чего у меня не было – невинность. Все, что я делала, правильное или неправильное, плохое или хорошее, все это привело меня в этот миг. И когда я смотрела в эти ужасные глаза, я ощутила умиротворение и тут появились воспоминания.
Я, наконец, вспомнила.
Маленькая девочка, стоящая в ярко освещенной классной комнате, окруженная десятками других детей. Учитель спрашивает ее, кем она хочет быть, когда вырастет, и я довольно улыбаюсь, с гордостью отвечая.
Я хочу помогать людям, хочу спасать жизни. Хочу быть героем. Хочу быть врачом.
Как мой муж.
ДН. Ауттейк 3. Часть 1:
Ауттейк. Бессмыслица
Мне нравится бессмыслица, она пробуждает мозговые клетки.
Фантазия – необходимый ингредиент для существования.
Это как будто смотреть на жизнь через другой конец телескопа.
Что я и делаю, и это дает возможность посмеяться над реалиями жизни.
Доктор Сьюз
ЭДВАРД КАЛЛЕН
– Ну что, приехали?
Я застонал от отчаяния и потянулся к радио, включая музыку громче, чтобы заглушить гребаный голос, который раздавался с заднего сидения. Белла посмотрела на меня с удивлением во взгляде, но я просто покачал головой, чтобы она, б…ь, даже не беспокоилась из-за этого. Последнее, чего я желал, это набросится на нее, так что наилучшим вариантом для нее было просто сидеть на пассажирском кресле и не обращать на нас внимания.
– Ну что, приехали? – снова заговорил голос.
Я опять застонал и, потянувшись к стерео, еще прибавил звук. Басы звучавшей из Айпода песни Тупака вызвали вибрацию динамиков, от которой Белла поежилась. Она потянулась к стерео, но я посмотрел на нее, прищурившись, и, выставив руку, не позволил убавить громкость.
– Что ты, на хрен, делаешь? – спросил я.
Ее глаза немного расширились, и я тут же почувствовал вину из-за своей ругани, но Христос… я уже и так был в чертовски плохом настроении, а она лезла к моей музыке.
– У меня от этого звука болят уши, – сказала она, осторожно посмотрев на меня.
Я сухо засмеялся.
– Да ну, вон из-за нее болят мои уши, так что если сможешь ее заткнуть, то проблема исчезнет сама собой, – раздраженно произнес я.
Белла вздохнула и, отвернувшись, стала смотреть в окно. Краешком глаза посмотрев на нее, я почувствовал, как мной овладевает чувство вины. Иногда я был сраным мудаком.
