Арсенал-Коллекция 2014 № 08 (26) - Коллектив авторов (читаемые книги читать TXT) 📗
Оценки вероятного противника были выдержаны в том же ключе. 8 июля 1946 года американский Комитет начальников штабов принял общую концепцию плана "Pincer". На его основе были разработаны региональные оперативные планы, в частности, 15 августа 1946 года план "Gridle", касавшийся обороны Турции. Предполагалось, что советская кампания против Турции будет включать в себя наступление 25 дивизий через Турецкую Фракию к Проливам во взаимодействии с высадкой комбинированного воздушно-морского десанта силами до 2 дивизий по обе стороны пролива Босфор. После захвата Стамбула и плацдарма на азиатском берегу Босфора, советские войска делали оперативную паузу для накопления сил, в том числе путем перевозки войск морем в захваченные турецкие порты. Доведя численность до 41 дивизии, они, во взаимодействии с 3 дивизиями, высаженными кораблями Черноморского флота на северном побережье Турции, в районе города Синоп, разворачивали наступление в Центральную и Южную Анатолию. Эта схема с ожидаемой высадкой на черноморском побережье Турции до 5 советских дивизий сохранялась во всех американских планах войны вплоть до концепции "Dropshot", остававшейся в основе стратегического планирования США до 1957 года. Аналогичные оценки содержались и в плане применения войск "Capabilities Plan АСЕ 1957", утвержденном Верховным главнокомандованием Объединенных вооруженных сил НАТО в Европе в 1954 году. Этот документ был принят в развитие плана М.С. 48, определявшего перспективный состав и задачи для армий НАТО до 1957 года. Согласно ему наиболее вероятным местом высадки советского десанта предполагались песчаные пляжи непосредственно к востоку от Босфора. Имевшиеся у НАТО данные позволяли судить, что на Черном море советская сторона располагала десантными кораблями и грузовыми судами для высадки одной дивизии. Но кроме этого могли быть дополнительно мобилизованы и переброшены по системе Волго-Донского канала десятки судов советского гражданского флота, существенно увеличивающие десантные возможности Черноморского флота. Оперативные и стратегические планы США и НАТО после 1957 года на сегодняшний день остаются засекреченными, но можно предполагать, что в них по-прежнему оценивалась советская десантная угроза Черноморским проливам. Например, на учениях "Deep Furrow" осенью 1965 года остановить продвижение советского морского десанта, высадившегося на полуострове Коджаэли к востоку от Стамбула, удалось контрдесанту американской 82-й воздушно-десантной дивизии в районе города Адапазары. Он не позволил перерезать шоссе Стамбул - Анкара, а с подходом турецких резервов из азиатской части страны и с ядерными ударами по советским плацдармам морской десант был уничтожен.
Десантные баржи болгарского флота на совместных советско-болгарских учениях 1965 года
Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что возможности советского морского десанта переоценивалась. Взгляды на роль и место флота в СССР формировались под влиянием опыта Великой Отечественной войны, где решающие сражения происходили на суше с сильным континентальным противником, оставляя флоту лишь вспомогательные функции. Советское командование полагало, что основные задачи в новой войне тоже будут решаться на сухопутных фронтах. Стратегическая операция на континентальном театре военных действий виделась как наступление группы фронтов с целью разгрома вооруженных сил противника и вывода из войны государств вражеской коалиции. При этом флоту ставился ряд задач по содействию сухопутным войскам, в том числе на подготовку и ведение морской десантной операции. Но учитывая "заштатную" роль флота, таким же незначительным был и "вес" морского десанта в глазах армии. "В армейских кругах мало придавалось значения войне на море, - писал главком флота Н. Кузнецов. - Господствовали классические сухопутные доктрины ведения войны, и Генеральный штаб отмахивался от всех флотских вопросов, не придавая им большого значения". Верховенство взглядов на флот как на "помощника Советской Армии" и ведущую роль в этом маршала Г. Жукова констатировал в своих записках и главком флота С. Горшков.
Подобное отношение к возможностям флота сохранялось вплоть до конца Холодной войны. Даже в 1985 году на учениях Одесского военного округа на тему "Фронтовая наступательная операция на приморском направлении" командование фронтом, сформированное на базе штаба округа, спланировало наступление к Черноморским проливам, старательно уклоняясь от взаимодействия с Черноморским флотом! Войска фронта наступали в 200 км от береговой черты, поэтому высадки морских десантов теряли смысл. На вопрос представителей флота, чем это вызвано, командующий округом генерал-полковник А. Елагин поставил встречный вопрос: "А чем ваш флот сейчас занимается?" Начальник штаба Черноморского флота контр- адмирал С. Алексеев доложил о ходе завоевания господства на Черном море. "Вот и завоевывайте его себе на здоровье", - ответил А. Елагин.
Заметим, что генералитет Советской Армии имел достаточно оснований для скептического отношения и к флоту, и к морской десантной операции. Во-первых, сами Черноморские проливы вместе с балканскими государствами-членами НАТО не рассматривались как важная цель. Исходя из опыта войны, армейское руководство стремилось к сосредоточению основных усилий на решающем направлении. Таковым на Юго-Западном театре военных действий считалась Италия - наиболее промышленно развитое государство Южной Европы, вывод которого из войны позволял нарушить устойчивость всего стратегического фронта противника, серьезно ослабить его военный потенциал и установить контроль над Средиземноморьем. Даже осенью 1984 года при выполнении директивы Генерального штаба подготовить предложения по возможным операциям войск в своих оперативных зонах, часть руководства Главнокомандования войсками Юго-Западного направления, по-прежнему, отстаивала приоритет северо-итальянского направления. И только после вмешательства главнокомандующего, генерала армии И. Герасимова утвердили главным Босфор-Дарданелльское направление.
Во-вторых, военная история учила, что Черноморские проливы и Константинополь никогда не захватывались ударом с моря, а только наступлением сухопутных войск. Показателен опыт англо-французских войск в ходе Первой мировой войны, предпринявших в апреле 1915 года на Галлипольском полуострове попытку морского десанта общей численностью около 80 тыс. чел. при поддержке мощного флота. Советский генералитет хорошо о том, что данная операция провалилась, а десант понес большие потери. Поэтому когда в 1960-е годы советский флот, для борьбы с американскими атомными ракетными подводными лодками, вышел в Средиземное море, и быстрый захват Черноморских проливов из вспомогательной задачи стал приоритетным, армия все равно полагалась на собственные силы.
Отчасти причиной этого была слабость Черноморского флота. Сразу после войны это привело к поспешному включению в его состав многих трофейных кораблей и судов сомнительной боевой ценности. Затем флот пополнился большим количеством новых, но уже морально устаревших кораблей, от которых на рубеже 1950-60-х пришлось массово отказаться. Как отмечали американские специалисты, способность Черноморского флота поддержать морской фланг сухопутных войск в их броске к Проливам зависела от того, с каким противником ему пришлось бы столкнуться. Прорыв в Черное море военно- морских сил НАТО с авианосцами 6-го флота США, привел бы к разгрому Черноморского флота и укрытию его остатков в крымских и украинских портах. Между тем, опыт войны показывал, что немыслимо проводить десантную операцию оперативного масштаба в Черноморских проливах, если она не обеспечивается постоянным стратегическим господством флота на Черном море.
Кроме того, Черноморский флот в то время мало чем мог помочь в организации морского десанта. После Великой Отечественной войны в Казачьей бухте Севастополя дислоцировался переведенный из Новороссийска 393-й отдельный батальон морской пехоты. В 1955 г. Он, как и остальные части морской пехоты ВМФ СССР, был расформирован. По словам адмирала И. Касатонова, окончательное решение о расформировании морской пехоты и передаче ее соединений в сухопутные войска принимал министр обороны СССР Г. Жуков. Также было ликвидировано училище морской пехоты в Выборге, что впоследствии, при возрождении морской пехоты, повлияло на острый дефицит кадров, так как единственная кафедра в командном училище на Дальнем Востоке не могла обеспечить потребности флота. Из 80 различных десантных кораблей, которыми пополнился ВМФ СССР за 10 послевоенных лет, 75 передали министерствам морского флота и рыбного хозяйства СССР. Сохранившееся в составе флотов небольшое количество десантных кораблей применялось в основном для воинских перевозок. Руководство армии утверждало, что в условиях ракетно-ядерной войны морские десанты полностью утратили свое значение, и, при необходимости, их задачи могут быть решены высадкой мотострелковых формирований приморских военных округов. Также высказывались мнения, отрицавшие необходимость содействия флота сухопутным войскам, проводящим операции на побережье. При этом считалось, что войскам фронта, имеющим ядерное оружие, поддержка с моря не нужна, так как они своими силами могут с ходу захватить Черноморские проливы и даже бороться с флотом противника, пытающимся нанести удары с моря. Однако учения и маневры показали, что эти утверждения далеки от реальности. Решительные изменения произошли после провальных в начале 1960-х годов десантов мотострелковых частей на Каспийской флотилии и Тихоокеанском флоте, которые министр обороны СССР Р. Малиновский окрестил "сплошным безобразием" и "самотопами".
