Путешествие рок-дилетанта - Житинский Александр Николаевич (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
Мы ревниво следим за нашими исполнителями и составами. «Нет, не то…» И вдруг с радостью и гордостью узнаем, что Дюк слушал наших музыкантов и наговорил им кучу комплиментов. Значит, и мы можем!..
А потом наступила эпоха вокально-инструментальных ансамблей, и джаз был изгнан с подмостков и из студий звукозаписи. Но наше поколение почти не заметило этого, потому что у него появились уже другие заботы. Получилось так, что смена музыкальных эпох обозначила границу между поколениями. Отныне для нас слова «мы» и «молодые» перестали быть синонимами. «Молодыми» стали «они».
Казалось, джаз исчез навсегда. Это было горько и обидно. Не говоря о том, что джаз — действительно великолепная музыка, наступившая ненужность его как бы подчеркивала ненужность его апологетов.
Проще говоря, в наших музыкальных вкусах уже не нуждались. Наше мнение безнадежно устарело.
Только теперь джаз начинает отыгрываться и переживает ренессанс, правда, в новом качестве. В качестве классики.
Так часто бывает: шумное и даже скандальное явление по прошествии времени, сбросив шелуху моды и освободившись от пристрастий, становится классикой, если, конечно, в нем было зерно истинного искусства.
В джазе оно было. Не сомневаюсь, что есть оно и в рок-музыке. Но здесь пока еще много шелухи.
Я описывал наше отношение к джазу только для того, чтобы задать два вопроса: 1. В чем сходство и отличие увлечения джазом у молодежи 50-х — начала 60-х годов и увлечения рок-музыкой у молодежи 70-х — начала 80-х? 2. Был ли джаз для нас «учителем жизни»?
Начну с ответа на второй вопрос. Он легче.
Несомненно, при всей любви к джазу мы не видели в нем «учителя жизни». Увлечение джазом нисколько не мешало знакомству с классической музыкой, литературой, живописью и пр.
Я уже слышу негодующий возглас моих молодых и наиболее нетерпеливых оппонентов: «А разве нам мешает?!»
Думаю, что мешает. Я ведь здесь говорю не об отдельных образованных представителях молодежи, а о некоем среднестатистическом любителе современной музыки. Согласимся, что его эрудиция в области рок-музыки, знание ансамблей, исполнителей, дисков, текстов и околомузыкальных подробностей значительно превосходят его же познания в области поэзии, прозы, живописи, симфонической музыки. Налицо довольно значительная дисгармония в общекультурной подготовке.
Когда-то в печати шумела дискуссия о «физиках и лириках». Находились горячие головы в рядах «физиков», которые в запальчивости утверждали, что в наш научно-технический век можно быть культурным человеком, не зная Баха или Пушкина, но обладая широкими познаниями в области квантовой механики или теории автоматических систем.
Будучи по образованию инженером, я встречался со многими типами научных работников. Среди них попадались и узкие «технари», которые честно признавались, что искусство им неинтересно. Правда, никто из них этим не гордился и не считал, что оно не нужно вообще. И все же наиболее блестящие ученые, мыслящие смело и широко, всегда были людьми высокой общей культуры.
Но вернемся к первому вопросу. Собственно, я на него уже ответил. Как мне кажется, джазовая музыка была для нас лишь одним из искусств, но отнюдь не единственным искусством. А ее исполнители не были идолами. Нам не приходило в голову «болеть» за музыкальный коллектив, как за футбольную команду. Сходство заключается, пожалуй, в том, что и тогда и теперь на пути к постижению встречались определенные препятствия: недостаток информации, отсутствие денег, система запретов и пр.
Если же попытаться всерьез ответить на вопрос, какое из искусств выполняло для нас роль «учителя жизни», то придется ответить традиционно: литература.
Я не буду здесь распространяться о том, почему именно литература всегда оказывала наиболее существенное влияние на духовное формирование личности. Мне кажется это очевидным. Ни одно из искусств не преподносит с такой полнотой систему знаний о мире, подкрепленную чувственными впечатлениями.
Музыка не уступит литературе в силе чувственных впечатлений, но разве можно чему-нибудь научиться, не получая знаний?
И все же я отнесся к утверждению социолога с полной серьезностью, решив разобраться: как и почему рок-музыка выполняет приписываемую ей функцию «учителя жизни» нынешней молодежи?
Поначалу я пошел банальным путем. Рассудив, что в творчестве исполнителей эстрадных песен присутствуют музыка и текст, я решил, что именно текст, как явление литературное, «учит жизни» слушателей популярной музыки. Другими словами, любезная моему сердцу литература не утратила своего первенства, а лишь сменила форму существования. Тексты теперь не читают, а предпочитают слушать под музыку.
Этот вывод казался тем более верным, что согласовывался с моею любовью к некоторым поэтам, исполняющим стихи под гитару. Прежде всего, я говорю о Булате Окуджаве и Владимире Высоцком. Несмотря на органическое единство музыки и текста в их песнях, мне кажется, что рассматривать их творчество следует скорее как явление литературное.
Вот я и стал рассматривать тексты, исполняемые ВИА и солистами, как явление литературное. Больше того, я вслушивался в них с доверием неофита, стремящегося почерпнуть необходимую жизненную мудрость. Что же я услышал?
Я услышал, что «вся жизнь впереди, надейся и жди», что «обручальное кольцо — не простое украшенье», что «ничто на земле не проходит бесследно», что «взлететь над суетой порой не просто-просто-просто-просто…». И так далее.
Когда я просил перевести мне зарубежные тексты, часто получался конфуз. Оказывалось, что певцы иной раз попросту повторяют одну и ту же полюбившуюся им фразу, чаще всего вполне бессмысленную.
Я вовсе не хочу сказать, что все услышанное, за исключением явной бессмыслицы и безвкусицы, казалось мне плохим. Совсем нет. Нормальные тексты нормальных эстрадных песен. В наше время были и похуже. Вспомним бессмертные «Ландыши».
Но я никаким образом не хотел признать, что эти тексты могут быть «учителями жизни», ибо знал, что даже у русских поэтов так называемого «второго ряда», не говоря о гениях, в каждом стихотворении чувств и мыслей в десять раз больше, чем в любом из прослушанных текстов. Тем не менее редко еще приходится слышать, что русская поэзия (или поэзия вообще) является для молодых «учителем жизни».
Здесь мне хочется сделать небольшое отступление. Видимо, сами музыканты прекрасно понимают, что хороший поэтический текст песне все-таки нужен. Поэтому в последнее время наметилась тенденция — использовать в современной музыке стихи крупных поэтов, не предназначенные специально для пения. Греха в этом нет. Композиторы испокон веку пишут музыку на полюбившиеся им стихи. Важно, как они это делают.
Говорят, что обращение к поэтической классике пробуждает у молодежи интерес к поэзии. Действительно, в библиотеках был зафиксирован кратковременный «поэтический бум» после выхода диска Тухманова «По волне моей памяти». Тогда особенно активно брали книжки Ахматовой, Гильена, разыскивали стихи Волошина. Словно обнаружили вдруг за лавиной песенно-поэтической банальности чистый родник поэзии.
Но вот что меня лично смущает. Некоторые музыканты относятся к классическим стихам так, словно те — не более чем сырьевой материал для их музыки. Не влезло слово — убрать! Композитору захотелось изменить смысл строки — пожалуйста!.. Между тем стихотворный текст — такой же памятник культуры, как картина Сурикова или здание Эрмитажа, если хотите. Никому не придет в голову подмалевывать лишнюю фигуру на полотне «Утро стрелецкой казни», равно как и надстраивать Эрмитаж. Эти памятники охраняются законом. Почему же известнейшая певица поет вдруг в классическом сонете Шекспира: «Есть одна беда — моей любви лишиться навсегда»? Неужто у великого поэта и драматурга было такое колоссальное самомнение! Открываем книгу и видим: нет, Шекспир скромен. Он написал, что «есть одна беда — твоей любви лишиться навсегда». Остается предположить, что он обращался непосредственно к певице, а она восприняла это обращение буквально.
