"Молва" - Поляков Борис (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
— Не ворвется, — процедил Яша сквозь зубы. — Там
уже ждут этих экскурсантов.
— А если?
— Делом бы занимался, — перебил его Яша. —
Восемьдесят семь, восемьдесят восемь... Смотри, смотри,—
он показал на громадную овчарку. — Ну и псина!
И еще одна... Да, трудно придется нашим. Очень.
Девяносто три, девяносто четыре...
— Гранату бы шарахнуть —вот был бы шорох,—
не унимался Чиков и вдруг рассердился:—Да брось ты
эту бухгалтерию! Какое, не пойму, это имеет значение:
сто овчарок или двести? Давай лучше прикинем,
нельзя ли чем помочь нашим.
— Есть у меня одна идея, — проговорил Яша
загадочно, не отрывая глаз от колонны. — Если удастся,
крепко поможем. Но для этого надо проверить, не
разучились ли мы стрелять из рогаток.
— Из рогаток?
Саша удивленно вскинул брови, глянул на друга
с недоверием.
— Потом объясню. Потопали. Все ясно: полторы
сотни овчарок, пятьсот автоматов, пять легких полевых
орудий. Орудия, видимо, установят против главного
входа и будут бить прямой наводкой...
СЛУХИ
Это было похоже на эпидемию. Одесса была
наводнена слухами. Одессу прямо лихорадило от разных
слухов. С непостижимой быстротой распространялись они
по всему городу.
— Знаешь,— сообщал по секрету на Привозе
торговец торговцу, — американский флот занял Соловки, и
Рузвельт сделал меморандум Румынии, Болгарии и
Венгрии, что, если они не отведут свои войска,
американский флот захватит Мурманск, Кронштадт и Генечинск.
— Генечинск? Так это же совсем близко от Одессы...
— А разве я сказал — далеко?.. И кроме того, всех
беспокоит Турция... Черчилль предложил Турции
выступить против Германии. За это он отдает ей
Севастополь, Одессу и Данциг...
59
— Господи, где же мы будем жить?
— Я знаю? Факт тот, что начинается что-то
кошмарное... Во всяком случае, сегодня с женой мы будем
ночевать в подвале.
— Почему?
— А ты хочещь, чтобы я спокойно смотрел, как мне
на голову будут падать бомбы различного калибра?
Нет, с меня таки хватит...
Через несколько минут о меморандуме Рузвельта,
предложении Черчилля и предстоящем ночном налете
советских бомбардировщиков становилось известно
всему многотысячному людскому муравейнику на
Привозе. Но звучали теперь те же новости по-другому:
— Говорят, американцы высадили десант в Гене-
чинске и Бердичеве; Румыния послала ультиматум
Америке; Рузвельт рассердился, и турки бомбили
Констанцу.
— Говорят, Турция без объявления войны напала
на Англию.
Одни слухи, как бабочки, жили недолго, и назавтра
о них даже не вспоминали, словно их никогда и не
было. Другие же, как неуловимый вирус гриппа,
оказывались неистребимо живучими и на редкость упорными.
— Слышали? — таинственно, с видом заговорщика
зашептал Харитону на ухо сосед, чиновник примарии,
вернувшись утром с Привоза. — Говорят, в катакомбах
прячутся... кто бы вы думали, а? Партизаны? Как бы
не так! Дивизии большевиков, вот кто! С пушками и
танками... Вот!
— Ерунда, — сердито ответил Харитон. — Кто-то
сеет панику.
Но новость его насторожила.
Когда он пришел в сигуранцу, о ней знали уже все.
Правда, многие считали, что это очередная байка,
которая не проживет и до вечера. Но минул один день,
другой, третий, а слухи о дивизиях Красной Армии,
которые якобы скрываются в катакомбах и ждут
условного сигнала к наступлению, не умолкали.
Больше того, с каждым днем они становились все
настойчивее. Молва подхватила их и, дополнив
подробностями, разнесла по всему одесскому Причерноморью.
Опережая официальные секретные донесения, она
долетела и до Берлина и до Бухареста. Берлин и
Бухарест немедленно сделали запрос руководству Трансни-
60
стрии. То, в свою очередь, обратилось в сигуранцу и
гестапо. Сигуранца и гестапо точных данных о том, кто
находится в катакомбах, не имели и на запрос
ответили уклончиво. В Берлине и Бухаресте всполошились
еще больше, потребовали сведений быстрых и
определенных.
Контрразведчики шефа гестапо полковника Шольца
и полковника Ионеску потеряли покой, лишились
отдыха и сна. Особенно проявлял усердие локатинент Ха-
ритон. Переодевшись, он бродил по городу, таскался
среди приезжего люда на Привозе, посещал бодеги и
рестораны, прислушиваясь к хмельным разговорам их
завсегдатаев.
И чем больше он усердствовал, тем больше
склонялся к выводу, что слухи не случайны.
В эвакуации советских войск из-под Одессы, по
мнению Харитона, было что-то странное. Несколько
месяцев большевики дрались за каждый метр земли, с
гранатами бросались под танки и вдруг, в течение одной
ночи, словно сквозь землю провалились. Не могли же
они так молниеносно и скрытно снять с передовой свои
части до единого красноармейца, погрузиться на корабли
вместе с техникой и незаметно уйти из города.
Непостижимо! Чушь какая-то! В истории войн не было еще
подобного случая, чтобы из осажденной крепости вот так
ушел — и будь здоров! — весь многотысячный
гарнизон, а те, кто наступал, не смогли помешать отходу.
Что, если они действительно укрылись в катакомбах?
Протяженность этих знаменитых подземных улиц и
переулков, как говорят, больше полутора тысяч
километров. Настоящий подземный город. Вторая Одесса!
Не одну, а несколько армий можно спрятать в такой
преисподней! Что, если, оставив окопы, большевики
устроили ловушку: заманили противника в западню,
чтобы однажды глухой ночью ворваться в город?
Немцы блокировали известные им входы в
катакомбы, попытаются вызвать красных на бой, проникнуть
в подземелье и затравить партизан собаками. Если там
отборные, хорошо вооруженные войска, вряд ли из
этого что-нибудь получится.
Надо действовать иначе, но как, как?
— Замуровать! Замуровать! Отравить газами!
Пусть подохнут, как крысы! — зло и бессильно шептал
61
Харитон, возвращаясь после многочасового шатания
по улицам в сигуранцу.
Вдруг он остановился. Газами? Но ведь это выход!
Мысль! Идея! Надо немедленно доложить Ионеску.
Нет, Шиндлеру, только Шиндлеру, пусть шеф знает,
какого бесценного сотрудника он может заполучить.
А если Шиндлер одобрит его план, можно поставить
в известность и Ионеску. Да, действительно, только
так! Только так!
И Харитон, резко повернувшись, молодым, упругим
шагом направился в гестапо.
СОРЕВНОВАНИЕ ПО СТРЕЛЬБЕ ИЗ... РОГАТКИ
В день, когда немцы пошли на штурм катакомб,
Яша и его товарищи собрались в глухом дворе одного
из полуразрушенных домов на Нежинской улице.
— Кто первый? — спросил Яша, отмерив пятьдесят
размашистых шагов от стены дома. — Мишень — вон та
форточка. У каждого — пять выстрелов.
— Ты бы сначала все-таки объяснил, зачем вся эта
карусель, — проворчал Ваня Музыченко.
Спокойный и рассудительный, он любил в каждом
деле ясность. На последнем собрании в мастерской
Яша сказал, что взрыв комендатуры временно
отменяется и что капитан Бадаев дал другое задание,
которое он, Яша, назвал «Молвой». Где только не
приходилось им побывать в последующие дни! Где только не
сеяли они разные слухи: и на Привозе, и на Новом
рынке, и в порту, и в бодегах, и прямо на улицах, и
далеко-далеко за городом — в селах и рыбацких
поселках. Посеяли они слухи о частях Красной Армии в
катакомбах, а дальше что? Что-то не видно, чтобы
оккупанты собирались удирать. Наоборот, еще больше
появилось их войск. А теперь новая непонятная затея:
