Находка беглого рудокопа - Чернышев Николай Исакович (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Вот, оказывается, где разгадка происшествия с ящиком, наполненным зеленой породой! Сильный дождь смочил охру, и она, распавшись на мелкие части и разбухнув, разломала прочный деревянный ящик.
По поводу этого свойства Волков написал: «В воде не растворяется, но куски оного, особенно же имеющие цвет травяно-зеленый, быв опущены в воду, поспешно и с треском распадаются на мелкие угловатые кусочки, на которые, по высушению оных, вода не имеет уже разрушительного действия; в сухом состоянии вещество всеми частями всасывает воду; как в свежем изломе, так особенно быв омочен водой, оно издает в первом случае слабый, а в последнем сильный запах глины».
Заканчивалось подробное описание указанием, где можно использовать вновь открытый минерал. «Существенная польза открытия минерала заключается в обогащении сведений науки новым ископаемым, доселе не известным; в технике же можно употреблять оный с выгодою, или в настоящем зеленом его цвете как краску».
Отмечая практическую ценность зеленого минерала, Волков знал, что открытого месторождения, конечно, далеко не достаточно для промышленных разработок. Но чутьем опытного горняка он понимал, что поблизости обязательно должны быть другие, гораздо более крупные залежи. Породы, обнажающиеся по склонам реки, на всем протяжении были одни и те же. А это означало, что в них могут быть найдены новые скопления зеленой охры.
Волков возвращался в Пермь. Август подходил к концу. Темный лес, обступивший дорогу, подернулся желтоватой осенней проседью. С шумом проносились утиные стаи, собирающиеся лететь в дальние края. На поредевших опушках кое-где пламенели листья ясеня и гроздья рябины. Ехать после заката в легкой летней одежде было холодно, приходилось с вечера устраиваться на ночлег в крестьянских избах, где лютовали клопы и блохи.
Волков не сомневался, что результаты анализа нового минерала уже прибыли из Екатеринбурга. Он собирался, приехав в Пермь, быстро закончить неотложные дела и, не мешкая, отправиться в столицу. Не терпелось более основательно продолжить поисковые работы. Ему думалось, что после преподнесения минерала светлейшему без труда удастся добиться согласия на расширение разведочных работ на землях Частинского приказа. Нужно будет прощупать весь левый склон до самых верховий, а также обследовать многочисленные лога и овраги.
Пермь встретила нудным моросящим дождем, сильным северным ветром, непролазной грязью и отсутствием вестей из Екатеринбурга.
На душе у Волкова было тягостно. Неумолимо приближался день торжества, а подарок князю не был готов. Всегда спокойный, управляющий стал нервным и раздражительным. Его злило какое-то показное равнодушие Людвига Францевича, у которого иногда проскальзывала и неумело скрываемая радость по поводу задержки материалов из Екатеринбурга.
Начался сентябрь. Волков написал в химическую лабораторию несколько писем. И вот наконец пришел пакет. Но радости он не принес лаборатория горных и соляных дел сгорела со всем имуществом, образцами и химическими растворами. Сообщались лишь предварительные данные анализа, которые были получены до пожара.
Пришлось посылать новую пробу и терпеливо ожидать результатов. Перовский же требовал как можно быстрее высылать описание месторождения, образцы и результаты химических анализов. Чтобы как-то успокоить нетерпеливое начальство, управляющий послал в столицу образцы и описание месторождения, а также предварительные сведения о составе минерала.
В середине октября, когда Волков совсем потерял все надежды, из Екатеринбурга пришел долгожданный ответ. Времени оставалось в обрез. Торжества в честь пятидесятилетия Волконского намечены, были на 1 ноября. На лошадях по осенней дороге за такой короткий срок до столицы добраться не так-то просто. Правда, у Волкова все было готово к отъезду.
Кеммерер за несколько дней перед этим увидел в сороковом номере газеты «Северный муравей» заметку Лунарского Второго о зеленой охре. Ему хотелось охладить пыл Волкова неприятным сообщением. Но прямо сказать о заметке Кеммерер побаивался, и он решил положить газету на стол управляющего, рассчитывая, что тот заметит сообщение и прочтет. Однако Волков в суете так и не нашел времени для накопившейся корреспонденции.
Через два дня после отъезда Волкова в адрес Пермской удельной конторы пришло письмо от Перовского, которое Людвиг Францевич не замедлил распечатать. Прочитав письмо, Кеммерер пришел в восторг и даже начал приплясывать, не обращая внимания на сидящих здесь же в конторе писарей.
Радоваться было чему! Перовский грубо отчитывал Волкова за нерасторопность, а больше всего за болтливость. «Не могу при случае не заметить вам медлительность, с каковою получаются мною нужные по сей части сведения, — говорилось в послании. — Примером сему может, во-первых, служить то, что описание вновь открытого минерала доставлено вами тогда, когда известие о сем было написано в одной из здешних газет, а именно в „Северном муравье“». Далее говорилось, что «поскольку ради большого и важного дела не было приложено сколько требовалось усердия и старания и задуманное из-за нерадения лиц к сему делу причастных перестало быть приятной для их светлости новостью, предписываю все хлопоты окончить и делу условленного движения не давать».
Кеммерер быстро составил план дальнейших действий. Догнать спешившего в столицу Волкова он, конечно, не мог. Но эта задача представляла превосходный повод для немедленного выезда в Петербург, о чем только и мечтал все последнее время Людвиг Францевич. Под шумок, очевидно, не составит особого труда оформить купчую на землю. А тогда легко можно выхлопотать патент на открытие рудника и небольшого заводика по выделыванию минеральной краски. Придется кое-где «подмазать», но зато уж после этого можно будет безо всякой опаски возвращаться на Каму и всерьез начинать предприятие, ради которого он приехал в эту чужую, азиатскую страну.
В Петербург Волков приехал ранним холодным и туманным утром. Бросив вещи в гостинице, поспешил в департамент уделов. Угрюмое серое здание департамента сонно глядело на Неву черными окнами.
Когда Волков вошел в просторный кабинет, Перовский не спеша вышел из-за стола, покрытого ярко-зеленым сукном, и, заложив руки за спину, с иронической усмешкой уставился на приезжего.
— Вы получили мое последнее указание? — строго спросил Перовский в ответ на приветствие.
— В последние дни от вашего высочества было получено несколько писем. О каком изволите спрашивать?
— О том, в котором я вполне заслуженно отчитывал вас за нерасторопность и приказывал прекратить все дела с новым минералом, — все более раздражаясь, проговорил Перовский.
Волков недоуменно и растерянно смотрел на начальника.
— Да вы, милейший, с луны, что ли, свалились? Вот это вам приходилось читать? — презрительно улыбаясь, проговорил Перовский, подавая вчетверо свернутую газету, в которой несколько строк были жирно подчеркнуты красным карандашом.
Волков быстро пробежал эти строчки и обомлел. Стало ясно, что идея, которую ом вынашивал в течение нескольких месяцев, неожиданно провалилась. А он-то, как мальчишка, уже предвкушал радость победы! Побледневший Волков стоял с понуренной головой, сильно закусив губу.
— Вот про это я и писал, — с прежней строгостью проговорил Перовский. — Да вы что, и в самом деле не читали статьи этого выскочки? — более спокойно произнес он, видя, как сильно поразила собеседника газетная заметка. — Ну что ж, это, пожалуй, и к лучшему. Я передумал, вернее, меня успокоили знающие люди. Здесь, как видите, не приводится никакого названия описываемого минерала, а это, милейший, весьма существенно. — И уже совсем примирительно спросил: — Как вас угораздило разболтать?
— Я имел разговор об этом предмете только со своим помощником Кеммерером…
— Ха-ха-ха, — закатился в веселом хохоте Перовский. — Ну, милейший, и уморили же вы меня. Да вы совсем еще наивный ребенок! Разве можно какие-нибудь секреты доверять немцам? Я уверен, что о нашем минерале сейчас уже вся Европа знает. Однако я все же решаюсь сделать подношение светлейшему. Он будет в восторге от такого подарка. Ну, а если впоследствии и возникнут какие-нибудь недоразумения с этими чересчур учеными и пройдошными иноземцами, князя это уже касаться не будет. Не так ли?
