Яик – светлая река - Есенжанов Хамза (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗

Но того, что он увидел, было достаточно. В глубине двора стояло восемь фургонов. На трех лежал какой-то груз, покрытый брезентом и крепко обвязанный веревками. И все-таки зоркие глаза Хакима разглядели, что под брезентом были длинные ящики.

Собаки во дворе не было. Хаким подошел к двери и негромко постучал.

На стук вышла женщина.

– Извините меня, женге, – сказал он. – Если не ошибаюсь, здесь живет Ахметша Мухамметшин. Я бы хотел, если можно, зайти к нему с салемом. – Хаким почтительно поклонился.

Женщина была так восхищена вежливостью и хорошими манерами молодого джигита, что даже растерялась.

В это время из комнаты послышался голос Ахметши:

– Шырагым! Да не Хакимжан ли это? – Он уже шел, весело улыбаясь и протягивая Хакиму руки.

– Вы угадали, жиен-ага.

– Еще бы. Ты все такой же, как прежде. Только вот вырос, вытянулся. И не подумаешь, что этот красивый, образованный джигит наш Хаким. А я смотрю из окна – думаю, кто это может быть. Оказывается ты. Если память не изменяет, то последний раз я тебя видел в тот год, когда ты заканчивал джамбейтинскую школу. Как вырос ты за эти пять лет, возмужал. Совсем взрослый. А вот мой нагаши [97] не такой рослый, как ты. И нагаши и женеше среднего роста. Раньше говорили, что жиен всегда похож на нагаши. А теперь, выходит, нагаши похож на жиена. Значит, если жиен высок, то нагаши умен, не так ли, а? – смеясь, говорил Ахметша, и уголки его черных глаз светились лукаво и ласково.

Хаким рад был такому теплому шутливому приему, но отвечал сдержанно и вежливо.

Хаким доводился Ахметше нагаши. Но они давно не встречались друг с другом, и поэтому Хаким не знал ни характера, ни привычек своего дяди. Отец говорил о нем редко и скупо: «Умен, находчив. Знает свою выгоду, подобрал ключи к жизни». Это было все, что знал Хаким. И теперь этот уважаемый человек откровенно и приветливо беседует с ним. Время от времени Хаким бросал на Ахметшу короткий изучающий взгляд. Ему нравилось его бледное удлиненное лицо с черной бородкой. Но мягкая речь Ахметши, постоянно смеющиеся глаза выдавали в нем человека, умеющего пристально и незаметно изучать собеседника и коварно обманывать.

На Ахметше был дорогой бешмет татарского покроя, ичиги и кибисы. Из жилетного кармана свисала серебряная цепочка от часов. Он был похож на татарского купца и производил впечатление очень солидного и степенного человека. Хаким знал, что Ахметша учился в Петербурге.

«Не скрыть тебе твою хитрость, – подумал Хаким. – Прав был мой отец, когда говорил, что ты подобрал ключи к жизни. Разве не в погоне за легкой наживой взялся ты выполнять подрядные работы джамбейтинских властей? Нынче все образованные люди – или члены правительства, или судьи, или доктора. А этот чем занимается? Ведь он закончил высшую Петербургскую сельскохозяйственную школу, а возит груз для этих негодяев. Правда, у него лучший в этих краях скот. Верблюды как на картинке, глаз не оторвешь. Все – одногорбые, красной масти. И тянут они во все концы обозы зеленых фургонов. Он даже правительственный пост бросил, чтобы наживать в это горячее военное время себе богатства. Его, как видно, интересуют только деньги и своя выгода».

– Ну что же, Хакимжан, чай пить будем. Я давно хотел проведать своих нагаши, посмотреть, как выросли их дети, да все недосуг, никак не выберу времени.

То, что Ахметша пригласил его выпить с ним чаю, было как нельзя кстати. Иначе у Хакима не было бы повода дальше оставаться в этом доме.

«Только три телеги нагружены, – думал он, – остальные пусты. Следовательно, сегодня не выедут. Как же быть? С чего начать?»

– Жиен-ага, – сказал он, – я в этом году закончил реальное училище. Только весной тут началась эта кутерьма, учебный год мы кое-как докончили, а вот аттестатов многие из нас не получили. Я ведь сегодня как раз и приехал за аттестатом. Порядки теперь – носа никуда не покажи без документов. Меня только что задержали на переправе, не хотели отпускать. Кое-как уговорил. Разрешили съездить за аттестатом. Велели поступать на военную службу в Джамбейте. Пригрозили, что всех закончивших училище, если они уклоняются от службы, будет судить военно-полевой суд. И я решил поехать в Джамбейту. Я с вами хотел бы посоветоваться.

– Очень хорошо, что ты окончил училище, – ответил Ахметша, задумчиво глядя на Хакима. Он помолчал, потер ладонью подбородок. Было видно, что он сосредоточенно думает о чем-то и, прежде чем сказать, тщательно взвешивает слова. – На военную службу не поступай. Мне кажется, к этому роду деятельности у тебя, так сказать, нет особого рвения, – посмеиваясь, вымолвил он наконец.

– Нет, отчего же, жиен-ага… Я решил поступать. За этим я и в город приехал.

– Для поездки в город может быть много причин… А если бы ты действительно стремился служить в армии, то давно уже был бы в Джамбейте. Посмотри-ка мне прямо в глаза. У людей нашего рода по лицу всегда можно прочесть, что у них творится в груди… Только я не стану допытываться, даже не спрошу, о чем ты разговаривал с большевиками. В конце концов, ты не ребенок и сам должен найти правильную дорогу. Возможно, твой отец или кто-нибудь другой поверит, что ты приехал посоветоваться со мной, а я не верю. Скажу правду: не за советом ты ко мне приехал. По соседству с вашим аулом в Камысты-Куле живут братья Алибековы – Губайдулла, Хамидолла и младший Галиаскар. Это образованные люди. Однажды хитрец Хамидолла вздумал исповедаться мне: «В одном только грехе я обвиняю кудая [98] на этом свете: дал мне способность разгадывать чужие мысли. А это, как известно, дело самого кудая. Вот и получается, что на мне лежит тяжкий грех, ибо я вмешиваюсь в дела самого кудая. Поэтому-то с утра и до вечера молю: «О кудай, прости меня грешного за то, что я знаю наравне с тобой». Теперь многие имеют этот грех Хамидоллы. Хакимжан, ты еще не грешен этим? – ухмыляясь, спросил Ахметша.

Хаким так растерялся, что на минуту лишился дара речи и только с опаской поглядывал в лицо Ахметше. И все-таки у него хватило выдержки ничего не ответить на эти слова Ахметши и не попасть в ловушку.

– Как весной распускаются почки на молодом тополе, – продолжал с улыбкой Ахметша, – так и ты, пожалуй, скоро научишься угадывать чужие мысли. Ведь недаром же ты сын Жунуса, моего дорогого нагаши. А Жунус – умный человек. Но знай: умение угадывать мысли, предсказывать будущее идет не только от ума. Еще в детстве нагаши учил меня: на свете есть три бессмертных дела – учительство, хозяйство, торговля. Учителем может быть только человек, знающий больше других. И тот, кто имеет учеников, бессмертен в своих делах. Второе – хозяйство. Умеючи можно с клочка земли величиной с язык собрать годовой урожай, а одна скотина может равняться сотне голов. Поэтому человек, нашедший жилку в хозяйстве, не пропадет. Третье – торговля. Торговля знакомит с чужими странами, с другими народами. Надо держаться за одно из этих трех дел. А держаться – это значит учиться. Вот как раз нагаши помог мне не только советом, но и поддержал меня материально. Твой отец получил арабское образование, владел только тюркской грамотой. Но сумел постичь мировую философию. Он подобен древнему Лукпану [99]. Люди считают его баловнем веселой шутки и не видят, что за шуткой кроется проницательность и мудрость. Он судит о людях не по словам, он всегда стремится к сути, и все это позволяет ему так легко угадывать мысли других. А на дела начальства он смотрит только с одной стороны – насколько они вредны для народа. Будь спокоен, он-то разобрался в этой неразберихе, что творится вокруг, понял, на чьей стороне перевес. И ты, Хакимжан, должен прислушиваться к его словам. Нельзя ступать на неопределенную дорогу. Не смотри на меня так и не жди от меня никаких советов. Одно могу сказать: военная служба – занятие для людей в безвыходном положении. Или ты хочешь стать большим начальником? Так знай: руководить людьми – значит обманывать их. А если ты не можешь убедить их в том, что зло – это народное благо, а насилие – благородное дело, то и не рвись к руководству. Птица счастья тотчас покинет тебя.