Цусима. Книга 2. Бой - Новиков-Прибой Алексей Силыч (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
Он плавал на английских судах и отлично сможет объясниться на английском языке. Действуйте.
Досмотровая партия под командой лейтенанта Шварца и его помощника прапорщика Людэ обследовала без вооруженного сопротивления пароход. С него командир получил краткое донесение по семафору:
"Англичанин «Сент Кильда». Пять тысяч шестьсот тонн контрабанды.
Коносаменты из Гонконга в Иокогаму и Кобе".
Вскоре с досмотровой партией на крейсер прибыл и капитан парохода В.
Джонее с судовыми бумагами. На заседании призовой комиссии выяснялось, что действительно пароход идет в Японию и полон контрабандного груза: тридцать восемь тысяч мешков риса, девять тысяч сто семьдесят мешков жмыха, тысяча девятьсот восемьдесят девять тюков хлопка, тысяча шестьсот сорок одно место сахара. Комиссия составила протокол, и ее мнение было такое:
«Предать пароход уничтожению».
Свой протокол члены призовой комиссии лично вручили командиру Скальскому на утверждение. Тот начал его читать, а офицеры молча переглядывались между собой, что означало их неуверенность в решимости командира. Каждый из них задавал себе беспокойный вопрос: будет ли командир тверд до конца, или он, не выдержав своей роли, снова будет колебаться, как накануне.
Кончив чтение, командир Скальский, как будто отвечая на затаенные мысли стоявших перед ним офицеров, заговорил:
— Лучше бы, конечно, пароход взять с собой. Но ведь у него самый полный ход только восемь с половиной узлов. И угля нам негде взять. Значит, плен отпадает. А выбрасывать за борт такую уйму контрабанды долгая история. Да еще вблизи Гонконга. Как мне с ним быть? Одно из двух на выбор — топить или свободно пропустить?
Кончив свою речь, посеявшую еще больше сомнений среди молчавших подчиненных, командир Скальский наклонился над протоколом и начал на нем что-то писать. Лица офицеров, насторожились и приняли серьезное выражение.
Их вопросительные взгляды следили за пером, как бы стараясь предугадать, какую же резолюцию теперь начертит командир. От него всего можно было ожидать после того, как он на их глазах уже несколько пароходов пропустил без задержки. В тишине было слышно, как отчаянно скрипело командирское перо и как порывисто было дыхание молчаливых людей. Они, видимо, приготовились к более решительным протестам, если он и на этот раз не утвердит протокола.
Вот он и сделал обычный росчерк под своей фамилией.
Рука его с бумагами протянулась к офицерам. С их сосредоточенных лиц быстро сбежали тени беспокойства, как облачка с ясного неба. Командир исправился. С военной выправкой офицеры стояли, вытянувшись перед ним, и внимательно слушали его приказания:
— Топить здесь, разумеется, нельзя — глубина под нами мала. Поезжайте вчетвером, господа, на пароход, и за ночь мы отведем его подальше в море.
Там мы с ним покончим завтра… на рассвете.
Командир перевел взгляд на вахтенного офицера — прапорщика по морской части Шмельца:
— Командовать «Сент Кильдой» будете вы, Виктор Францевич! Возьмите с собой десять человек команды, четырнадцать кочегаров и машинистов. Экипаж англичан-контрабандистов с вещами сейчас же переправьте сюда, чтоб эти люди вас там не нервировали.
Вечером Шмельц с матросами и тремя прапорщиками отбыли на шлюпках к пароходу. Вскоре с него прибыли на крейсер двенадцать англичан и сорок два китайца. Русские были удивлены тем, что в экипаже «Сент Кильды» было почти втрое больше китайцев, чем англичан. Оказалось, что большинство английской команды, узнав о движении 2-й эскадры на север, побоялось с контрабандой уходить из Гонконга и было за это заключено в тюрьму. Англичан заменили китайцами.
Вместе с людьми с парохода было снято и доставлено на крейсер много почты, адресованной в Японию.
«Днепр» дал машинам ход и лег на курс зюйд-вест 6°. Всю ночь за ним шел в кильватер пароход «Сент Кильда». Погода стала ухудшаться. Зюйдвестовый муссон свежел и разводил крупную зыбь. Рано утром оба остановились в широте 21°4' и в долготе 115°27".С парохода успели снять только часть материалов и провизии. Подрывная партия под командой старшего лейтенанта Компанионова открыла на нем кингстоны и заложила в машинном отделении два пироксилиновых патрона. Они не взорвались на проводниках. Тогда у борта трюма номер два при посредстве бикфордова шнура был взорван восемнадцатифунтовый патрон. На это было затрачено много времени и усилий, но эффект получился ничтожный.
Пароход сперва накренился, а потом выровнялся и продолжал плавать, нисколько не погружаясь. Секрет такой устойчивости и непотопляемости корабля просто заключался в том, что трюмы были набиты плавучим грузом — рисом, жмыхом, хлопком, — и к тому же еще наглухо закрыты лючинами и затянуты брезентом.
Подобно закупоренной пустой бутылке, пароход в таком виде легко и свободно держался на волнах. А время шло и офицеры уже стали замечать, что командир Скальский выказывает признаки нетерпения. Надо было спешить, чтобы не навлечь на себя беды — могут нагнать японцы. Командир вызвал к себе на мостик артиллерийского офицера — лейтенанта Никитина и, показывая ему на качающийся в четырех кабельтовых пароход, с жаром выпалил:
— Полюбуйтесь, Андрей Владимирович, на этого «ваньку-встаньку». Черт знает что такое! Не пароход, а какая-то пробка. Взорвали, а он словно заколдованный, плавает как ни в чем не бывало. Испытайте-ка на нем действие наших снарядов.
— Есть, Иван Грацианович, — отвечал Никитин. — Кстати, хороша цель. Да еще под английским флагом, который нам столько навредил в мучительном походе.
С удовольствием сейчас расколем судно, точно орех.
— Открывайте огонь, — приказал командир, но, подумав, добавил:
— только цельтесь в носовую часть. Помните, что в машине заложены нами подрывные патроны. Ну-ка, они или котлы взорвутся. Тогда и нам несдобровать.
Никитин сделал усилие над собою, чтобы не рассмеяться над наивными словами командира.
С разными настроениями и чувствами наблюдали с «Днепра» русские и англичане за стрельбой из 120-миллиметрового орудия по «Сент Кильде». Было сделано уже десять выстрелов, но пароход все еще плавал. Только после восемнадцатого снаряда он начал погружаться и, перевернувшись на левый борт килем вверх, затонул в десять часов утра.
